Хобби Сереги Костикова - Евгений Константинов

Серега открыл холодильник и уставился на початую бутылку водки. Голова болеть вроде бы совсем перестала. Так стоит ли еще выпить еще или не стоит? Нет, лучше все-таки воздержаться. Хотел уже закрыть холодильник, но взгляд остановился на консервной банке сайры атлантической в масле. Когда в охоточку – это же мировой закусон!

Если уж рассуждать, положа руку на сердце, то лично ему, Сереге Костикову, вообще не было никакого резона в возвращении коротко стриженого живчика. Миллионер и про должок, равный одной тысяче двумстам американских долларов тут же вспомнит, и, ничтоже сумняшеся, потребует вернуть сумму, снятую Серегой с его банковской карты. Да еще и с процентами. К тому же приплетет какую-нибудь компенсацию за не приобретенную по вине скульптора выгоду, – как-никак, уже больше двух недель не занимался Мохов бизнесом.

Но гораздо хуже всех денежных разборок оказались бы виды Влада на само Застолье, на связанную с живчиками перспективу дальнейшего своего обогащения. Костиков четко осознавал, что совладелец ресторана «Фазан и сазан», одержимый этой идеей фикс, живьем с него не слезет, да еще и второго совладельца подключит – Артура Новикова… О подобном раскладе Сереге даже думать не хотелось.

Он не знал секрета обратного превращения Влада и Машки. И получалось, что не хотел знать, а если бы и знал, то тысячу раз подумал, прежде чем этим секретом воспользоваться. В конце концов, и тот, и другая сами были во всем виноваты, и пусть еще спасибо скажут, что все сложилось так, а не гораздо хуже.

Ну а потаенную квартиру Мохова на Сретенке надо иметь в виду. Наверняка, пригодится. Сервант для Застолья стал тесноват, да и надоело Сереге каждый раз доставать, а потом убирать платформочки в его внутренности. Рано или поздно что-нибудь сломает или, не дай бог, кого-нибудь уронит. Живчикам тоже вряд ли нравилось большую часть времени проводить в сумерках.

Тем более, скульптор собирался добавлять действующих лиц и расширять территорию. Места для этого в однокомнатной квартирке Костикова категорически не хватало. К серьезным переговорам о потаенной квартире можно вернуться позже. Ну, а создать для Влада собственный остров с домом… Да пусть подавится. У Сереги и заготовка подходящая имелась – та самая шунгитовая «скала», изначально предназначавшаяся для военно-фашистской композиции. Но без собственного фруктового сада и второй служанки миллионеру все-таки придется обойтись.

Вернувшись в комнату с бутылкой, стаканом, сайрой и куском черного хлеба, Серега поведал заждавшемуся Мохову свое решение, чем, кажется, сильно его расстроил. Тем не менее, Влад вновь принялся что-то писать в тетради.

«Ладно. А свои прежние обещания ты сейчас выполнишь?»

– Какие именно обещания? – нахмурился Серега, возвращая тетрадь. Влад застрочил в ней, время от времени покусывая кончик карандаша. Серега с нетерпением ждал, когда он закончит. Не дождавшись, поинтересовался:

– Не слишком ли много я там наобещал?

Влад с явным сожалением положил тетрадь на песок. Последняя запись оказалась неровной, со множеством сокращений:

«Питье – шампанск., мартини полуслад., вискарь, мин. вода (ессентуки № 17 – 2 бут.), кефир, кумыс (2 бут.), сок манговый…

Еда – кусман буженины – не очень жирной, котл. по-Киевски (2 шт.), палку колб. брауншвейгской, лаваш, помид. солен. (4 шт.), огур. малосольный (3 шт.), арбуз больш., дыня переспе…»

– Значит, сок именно манговый, а колбаса – брауншвейгская? – усмехнулся скульптор. На что Влад, скрестив на груди руки, важно кивнул.

– Что ж, – Серега вспомнил слова Данилы Багрова – главного героя из своего любимого фильма:

– Я свое слово держу…

Костиков действительно практически всегда выполнял свои обещания. Если влезал в долги, непременно записывал, сколько и у кого занял и когда обещал вернуть. При необходимости перезанимал у кого-нибудь, но должок кредиторам обязательно отдавал вовремя. Он частенько спорил с друзьями по поводу разной ерунды – на парочку пива или, в крайнем случае, на пузырь водки, и если оказывался не прав, никогда не забывал расплатиться даже такой мелочью. Дело было в принципе – либо отвечай за свои слова, либо молчи в тряпочку.

Кстати, тот же Влад Мохов нарушал свои обещания сплошь и рядом – взять того же Артура. Ну да черт с ним, с Моховым. В настоящее время перед Серегой стояла задача успеть меньше чем за два дня создать композицию с тремя действующими лицами, а это подразумевало несколько часов трудоемкой, сосредоточенной работы не только пальцев, но и воображения.

Обычно Серега начинал работать над композицией с самого сложного в плане исполнения персонажа. Из трех охотников таковым ему представлялся «представитель организации, название которой лучше не произносить». И все потому, что выглядел он слишком уж худым на лицо. Толстомордого генерала и того же подполковника Заводнова, лепить было гораздо проще; все равно слишком толстыми они у Костикова не получились бы. Зато над «представителем» с его впалыми глазницами, серыми глазами, узким аристократическим носом, тонкой полоской усов над такими же тонкими, растянутыми в ухмылке губами, и донельзя острым подбородком придется покорпеть.

Следующим персонажем для пластилинового воплощения Костиков наметил генерала. С ним особо придется постараться в отношении одежды: чтобы на бушлате хорошо виднелись погоны с соответствующими званию звездочками, чтобы папаха – с кокардой, а штаны – с лампасами, и чтобы на блестящих кожей сапогах не было ни капельки грязи. Важно, чтобы и добытый зайчишка, лучше всего – крупный заяц-русак лежал ближе к ногам к генерала, чем к его товарищам, что ясно давало бы понять, кто именно был автором меткого выстрела.

Повторно слепить копию подполковника Заводнова скульптору казалось наименее сложным. Он и в первый-то раз управился довольно быстро, теперь же надо было вместо рыбацкой одежды слепить охотничью, которые между собой не очень-то и разнились. Другое дело, что по сравнению с рыбаками у охотников имелось больше причиндалов, соответствующих охотничьей страсти: ружья, набитые патронами патронташи, ягдташи, ножи в чехлах… И чтобы все это выглядело стильно и богато.

И обязательно надо постараться слепить собаку. Хотя, прежде неплохо бы уточнить через Клюева, какая порода больше всего по душе подполковнику или самому генералу. Сереге больше всего нравился русский охотничий спаниель, но можно потрудиться и над сеттером, и над гончаком….

Для пущей красоты очень важно, чтобы среди добытой пернатой дичи можно было различить и крякового селезня с отливающими зеленью крыльями, и упитанных куропаток, и бекаса с длинным клювом, и рябчика с ярко-красной полоской на прикрытом веке… да чего уж там мелочиться, можно и тетерева с хвостом-лирой слепить.