Звезды нового неба - Илья Шумей

– Все в порядке? – осведомился пилот.

– Я. внутри. – прохрипел я.

– Так, теперь держись.

Ответить я не успел, поскольку меня швырнуло на боковую стенку и буквально размазало по ней внезапно навалившейся перегрузкой. Я упал ничком, прямо на злосчастный контейнер, и если бы не кираса скафандра, то вполне мог бы переломать себе ребра.

– Что. что. – я смог выдавить из себя лишь еле слышное бульканье.

– Потерпи еще несколько секунд. Только не теряй сознание, прошу!

Легко сказать! Когда тебя крутят на центрифуге, то после нескольких сеансов начинаешь примерно ориентироваться в своих ощущениях и довольно точно можешь определить величину ускорения. Но я сейчас не сидел в удобном анатомическом кресле, а валялся кое-как, больно придавив левую руку и чувствуя, как из носа капает кровь. Мне казалось, что Аннэйв гонит челнок с перегрузкой не менее десятки, и мои кости вот-вот начнут трещать. Я и впрямь уже начал утрачивать связь с реальностью, целые куски времени то и дело выпадали из моего мира, и я каждый раз, приходя в себя, вздрагивал, словно проснувшись.

Выключение двигателей произошло, похоже, как раз в один из таких провалов. Я вдруг обнаружил, что болтаюсь по шлюзу, отскакивая от стен, а в ушах надрывается голос Аннэйва.

– Выбрасывай бомбу! Выбрось ее в люк!

Двигаясь, как сомнамбула, я разжал затекшие объятия и оттолкнул от себя контейнер, но он, естественно, тут же вернулся, поскольку я забыл отцепить фал. Перед моим носом проплыл индикатор, где друг друга последовательно сменяли алые цифры.

28, 27, 26…

Поймав чемоданчик, я попробовал отцепить карабин, но мои пальцы настолько ослабли, что еле сгибались. Пришлось мне, зажав контейнер между колен, вцепиться в карабин обеими руками и давить на защелку изо всех сил.

19, 18, 17.

Я захрипел от натуги, в глазах у меня снова начало темнеть, но в этот момент фал, наконец, отцепился. Отброшенный контейнер поплыл, было, прочь, но, зацепившись за край люка, отскочил и закрутился на месте. Скрипнув зубами от злости, я извернулся и отвесил ему пинка, вытолкав-таки упрямый ящик за порог.

– Все. он. за. бор. том. – я даже сам не слышал собственного голоса. – Держись! Уходим!

Перегрузка снова распластала меня по переборке, но на сей раз я хотя бы упал на спину. Краем глаза я видел, как издевательски неспешно ползет на свое место круглая крышка люка. Щелкнули замки, и я услышал столь сладостное шипение заполняющего шлюз воздуха. Я хотел открыть забрало, но мои руки так отяжелели, что мне даже пальцами не удалось пошевелить. Ну и ладно. Оставалось лишь наблюдать за тем, как растут показания давления на контрольной панели скафандра.

Я не считал секунды, но взрыв должен был последовать вот-вот. Интересно, что я почувствую? В памяти всплыли картинки со стендов гражданской обороны. Световое излучение? Ну, в наглухо запечатанном шлюзе я вряд ли что увижу. Ударная волна? Откуда ей взяться в вакууме. Электромагнитный импульс? Насколько я помнил, он формируется только при взрыве в атмосфере. Радиация? Да, но что, черт подери, я почувствую? Как я пойму, что бомба уже взорвалась? Быть может, она уже…

Гул двигателей внезапно оборвался, и меня отбросило от стены. Одновременно погасло освещение, и я остался наедине с тусклыми красноватыми отсветами контрольной панели и мечущимися по стенам черными тенями от света нашлемных фонарей. Мерзко запищал тревожный сигнал.

– Аннэйв, что случилось!? – окликнул я, пытаясь нащупать в темноте хоть какую-то опору, но ответа не последовало.

Немного подождав, я повторил попытку.

– Аннэйв, ты меня слышишь!?

В наушниках слышалось потрескивание помех и гул от работы систем скафандра, но никто так и не отозвался, и я вдруг со всей очевидностью понял, что ответа уже не дождусь. Осознание того, что я остался один– одинешенек в летящем невесть куда мертвом корабле, обрушилось на меня душной лавиной. Я закричал и принялся колотить в люк руками и ногами, но продолжалось к счастью это недолго. Мой измученный организм, в конце концов, не выдержал, и я провалился в спасительное забытье.

Сознание возвращалось медленно, словно нехотя. Какое-то время я балансировал на грани между сном и явью, но потом вспомнил, что сегодня суббота, и рано вставать не требуется. А раз так, то почему бы не перевернуться на другой бок и не поспать еще хотя бы полчасика. Я попробовал перекатиться, но у меня ничего не вышло. И вот тогда мне пришлось открыть глаза.

На меня сразу же накатил сильный приступ головокружения, и я даже невольно охнул, поскольку мне показалось, что я вишу вниз головой. Но, осмотревшись, я сообразил, что попросту нахожусь в невесомости, а перевернуться не мог потому, что прижат к постели эластичным спальным мешком.

Словно спохватившись, на меня нахлынули воспоминания. Драка с Малгером, прыжок с транспортера, темнота. Я лихорадочно завертел головой, пытаясь определить, где же я теперь оказался, и с удивлением разглядел уже знакомые изогнутые стены и большое окно, через которое лился яркий белый свет.

Никаких сомнений не оставалось – я находился на «Ньютоне». Но вот как я здесь очутился, и что вообще происходило после того, как мой разум отключился, оставалось загадкой. Загадкой, настойчиво требующей ответа.

Я выпростал руку из мешка и, ослабив ремни, выбрался на волю. Беглый осмотр показал, что меня, судя по всему, поместили в местный госпиталь, что из одежды на мне только трусы, и что входная дверь отказывается открываться. Последний момент меня несколько озадачил, но я решил отложить выяснение подробностей на потом и поплыл в душевую.

При взгляде в зеркало у меня непроизвольно вырвалось подслушанное однажды у Бориса крепкое ругательство. Красные глаза делали меня похожим на вампира, а физиономия, покрывшаяся разводами всех цветов побежалости, намекала, что я провалялся в могиле чуть дольше, чем следовало. Я обеспокоенно ощупал свое лицо, но, к счастью, никакой боли не почувствовал. Оставалось надеяться, что за внешними проявлениями не крылось более серьезных последствий полученной мною баротравмы. Я немного поморгал, чтобы убедиться, что глаза в порядке, и что зрение не пострадало, и принялся умываться.

В одном из шкафчиков я отыскал стандартный комбинезон и решил его примерить, но успел влезть только в одну штанину (в невесомости этот процесс занимает существенно больше времени), когда услышал, как за спиной у меня открылась входная дверь.

– Олежка! – услышал я радостный визг Кадесты, – слава Богу, ты в порядке! А то я так волновалась!..

Девчонка врезалась в меня, и мы вместе, кувыркаясь, отлетели к окну.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – она отстранилась, внимательно меня рассматривая, в то время как я лихорадочно засовывал в комбинезон вторую ногу. Не будь мое лицо и так разноцветным как радуга, я бы точно покраснел, – о-о-о! «Поцелуй Космоса»! Тебе несказанно повезло, что ты остался жив после такого.

– Ничего, надеюсь, до свадьбы заживет, – я, наконец, победил непослушный комбинезон и теперь смог толком рассмотреть Кадесту.

Я сказал «девчонка»? Извините, это я по привычке. За прошедшие полтора года Кади сильно изменилась. Мы время от времени общались, но все ограничивалось перепиской и редкими разговорами по видеосвязи, что, конечно же, не давало никакого представления о том, насколько она повзрослела и посерьезнела. Дядя Оскар включил ее в состав группы, занимающейся переговорами с земными властями, и легший на ее плечи груз ответственности сделал Кадесту сильнее и… жестче, что ли. Пружинки кудрей больше не топорщились в стороны, а были собраны в тугой хвост на затылке, да и гардероб стал более строгим и официальным. От былой легкости и легкомысленности не осталось и следа. Мой язык то и дело порывался обратиться к ней на «Вы».

– Как же ты повзрослел, Олежка! – Кадеста немного отстранилась, рассматривая меня, – груз забот не тяготит?

– Не больше, чем тебя, я полагаю, – вот черт! Она что, мои мысли читает? – и вообще, это все из-за синяков. Обычно я белый и пушистый.

– Как же я рада тебя видеть! – она рассмеялась, но выглядело это слегка натянуто, – я рада, что с тобой все в порядке.

– Честно говоря, я тоже. Вот только у меня образовалось несколько вопросов.

– Да?

– Я вижу, что снова у вас в гостях, но как, черт подери, я здесь оказался?

– Мы подобрали отключившийся корабль Аннэйва и переправили сюда, – Кадеста подплыла к небольшому столику и пристроилась на табурете, – ты, болтающийся без сознания в шлюзе, оказался для нас настоящим сюрпризом. Перепугал людей до полусмерти.

– Мы уж думали, что привезли труп, – заговорил сопровождавший Кадесту лысеющий мужчина в комбинезоне с красным крестом на рукаве, – но ты оказался крепче, чем мы думали.

– Это доктор Косс, – пояснила девушка, – именно он вернул тебя к жизни.

– Спасибо! – я оседлал табурет напротив, – но что там произошло?