Право имею - Вячеслав Базов

— Но вы все же втроем проверьте. Место я скажу. Время — нет, но скоро. Если там что-то действительно ужасное, что вы и втроем не справитесь, то валите оттуда нахер, что-нибудь придумаем.

— Место чего? — спросила Ева. — Место, где очередную жертву схватят? А нам ее оставить и валить, если там все плохо?

— Блин, сучка, чтобы мы оттуда свалили, там должна стоять армия. Во всех других случаях мы справимся. — Ник все еще выглядел злым. Казалось, что на его спине поднимались иголки дикообраза, сейчас его было опасно спрашивать даже о количестве сахара для чая.

* * *

Там была армия. Там была, мать их, армия. Несколько человек наемников, который загнали выскочивших было Чертей в укрытие.

Итого: трехэтажный неприступный особняк, куда въехала черная машина, которую они преследовали. Из защиты у Чертей только стальные щиты, которые успели вытащить из машины и поставить напротив входа в особняк. Это было в лесу, который весь принадлежал владельцу особняка.

Они наблюдали за местом, на которое указал Леонид, по очереди. Все-таки хорошо было работать на провидца, хотя и хотелось бы получать более точную информацию. Но и не «сами догадывайтесь» — тоже неплохо. У них был условный сигнал, чтобы не тратить время на объяснения, и по оклику «Тревога!» — все вскакивали и одевались, как в армии, переводили оружие в боевой режим и загружались в машину. Местом, за которым наблюдали, был Вечный Огонь в одном из небольших городков. Напротив огня проходила одна из главных дорог в городе — широкая, днем довольно заполненная, хотя до пробок не доходило. Тревога случилась в дежурство Евы, в первом часу ночи. Казалось, ничего страшного не предвиделось — компания подростков, школьники, парни и девушки, отогревались у огня, словно стайка бомжей у бака. Они собирались расходиться, две машины такси уже забрали человека четыре. Время от времени кто-то из подростков выходил к дороге, чтобы посмотреть, не едет ли следующее и не видно ли полиции.

Машина вырулила откуда-то из дворов. И тревогу Ева подняла уже на подъезде, заметив, что у нее нет номеров. К тому времени из подростков на площади оставалось пятеро, а у обочины всматривалась в темноту девушка, русые волосы которой торчали из-под вязанной шапки.

Ева закрепляла маску и заряжала оружие по-прежнему внимательно наблюдая за тем, как машина остановилась у площади и, пока никто не успел опомниться, девушку втащили внутрь.

Теперь, у стального барьера под дождем пуль, было ощущение, что жертву уже сожрало. Перед ними сомкнулись железные челюсти, и они никак не могли их пробить. Ева точно знала, что в кого-то она попала, подозревала, что и Ник с Глебом тоже успели кого-то убить, но противников все равно хватало. С каким-то странным задором, словно под кайфом, словно были внутри компьютерной игры, они продолжали палить по загнанным за свои щиты Чертям.

— Уходим, — приказал Глеб, пока перезаряжал автомат. Приказал спокойно, буднично, словно они тренировку провалили.

— Ей на вид лет тринадцать, — как бы между прочим произнесла Ева. Они общались по внутренней связи, внешнюю не включали.

— Ты предлагаешь умереть тут за нее? — Глеб говорил без сожаления, по-прежнему буднично. Ник только пыхтел в эфир, а Еве очень хотелось бы послушать, что думает он. Но, если и Ник за то, что надо отступать… они сделали все, что могли. — Если тебе станет легче, то я потом чисто для тебя спасу еще штук пять тринадцатилетних девочек. Но не эту.

Автомат был перезаряжен, но Глеб уже не стрелял, он смотрел назад. Было видно, что он прикидывал, как им лучше бежать.

— Второй?

— Надо уходить, — подтвердил Ник. У него голос был севшим, нервным, но взгляд по-прежнему прямой. Ева только кивнула, перезарядила свой автомат и — внезапно даже для самой себя встала в полный рост. В первую секунду она открыла огонь по тем, кто высунулся, приняв ее за легкую мишень. Снесла троих шквальным огнем, но тут же ее больно ударило в грудь и в живот, отбросило на метр от защиты. Сквозь звон в ушах она слышала, как ругнулся Глеб. К ней метнулась тень Ника, он за ноги втащил ее снова под прикрытие, пока Глеб стрелял за троих, не позволяя врагам высунуться или приблизиться.

— Не живут у нас бабы, — грустно сказал Ник. Ева кашляла, пыталась прощупать пальцами в перчатках грудь. Бронежилет должен был остановить пули, но болело так, словно нет. Во рту был вкус крови, и все же, в два глубоких вдоха она пришла в себя, села, тут же прокляла себя за это.

И заново оценила для себя происходящее. Замер Ник, выглядывая над щитами, замер и Глеб, высунувшись чуть сильнее, но он не стрелял. Он смотрел туда, откуда до этого вели огонь. Там по-прежнему были слышны выстрелы и крики. Но ни одной пули в их сторону больше не прилетело.

Ник отреагировал на звук захрустевшего снега, упал не землю и прицелился. Они еще не видели, кто шел, но раздался чужой голос, почему-то приглушенный:

— Не стреляйте, Чертики. А то эта лавина снова на вас переключится.

Ева сплюнула кровь, забыв, что на ней маска, тоже прицелилась туда, откуда доносился звук шагов. Глеб целился все еще в сторону дома и вдруг начал стрелять. Очередями, не пригибаясь. По внутренней связи раздалось его удивленное: «Что-то не так!»

— Что там? — спросил Ник.

— Он не падает. Я попал, а он идет так, будто у меня не боевые. У него уже дыра в груди, рука на нитке болтается. Но он не падает.

— Секи, — приказала Ева, вернулась к загородке. Метрах в трех от них стояла человеческая фигура, снег вокруг нее был в красных кляксах, рука болталась на полоске кожи, голова была запрокинута назад, потому что между ней и шеей хлюпала дыра. Оценив это, Ева снова упала в снег рядом с Ником и, взяв на прицел то место, куда целился он, буднично отозвалась:

— Иди посмотри.

Ник привстал на колени, повернулся к загородке. Он был не так сдержан и по внутренней связи раздалось его:

— Бл***, какого тут творится?! Схерали он еще стоит?

А потом Ник, казалось, каким-то своим животным чувством осознал — враг был не впереди. Самый страшный враг — тот, кто просил не стрелять. И им надо было наоборот пристрелить его, как только он появится.

Но мертвец не нападал, он стоял на месте, словно доковылял сюда только для того, чтобы наглядно показать Чертям, что произошло. Снова заскрипел снег, в