Ангел Бездны - Игорь Тихорский

Вполне возможно, что описание, которое дал участковый, лишь внушено ему гипнотически и Ангел бездны для следующего появления выберет совсем другую внешность…

«…Я не являюсь представителем толпы, — читал дальше Сазонов. — Я отношусь к повелителям. Характер, майор, есть лишь совокупность личностных наклонностей, причем эти наклонности регулируются внешними влияниями. Добавьте сюда некоторую долю глупости и даже идиотизма — и Вы получите портрет обывателя, среднего человека. Если же очистить мозг от внешних условностей, избавить его от идиотизма, получится моя личность. Я способен не только абстрактно спорить с условностями общества, но и активно бороться, изменять общественные установки и отношение к категориям ДОБРА и ЗЛА.

Я вижу ЗЛО не как продукт общественного развития, а как основной строительный материал, без которого невозможно конструирование мира и которое стоит ВНЕ человеческой совести…»

Сазонову надоело читать шизофренический бред маньяка, но читать нужно было, и он хотел уже было продолжить, как вошел Виталик и доложил, что установлены все владельцы машин марки «ауди». Всего таковых в городе тридцать пять, Каширина среди них не значится. Сергей Иванович ездил, по утверждениям подчиненных, на служебной машине. Но, случалось, видели его и в «ауди».

Сазонов и Виталий Акентьев были уверены, что «ауди» у Каширина была, только, возможно, зарегистрирована машина на другое имя.

Сазонов попросил проверить, нет ли у кого-нибудь из подчиненных Каширина «ауди». Опер вышел, а следователь продолжил чтение послания Ангела бездны.

«…Я далек от желания провозгласить зло единственной добродетелью (неплохой каламбур, как Вы полагаете?), но считаю, что человечество так долго само по себе, без понуканий двигалось по дороге зла, что сейчас пришло время, когда именно ЗЛО должно быть краеугольным камнем всего мироздания.

Добро же будет нежелательной альтернативой господствующему ЗЛУ. Конечно, я не исключаю возможности, что через несколько тысячелетий найдется некая сверхличность, которая объявит войну ЗЛУ и сумеет победить… Но это может случиться, когда от Вас, майор, от Ваших потомков и от потомков Ваших потомков на Земле не останется и следа… Согласитесь, вся история развития человечества строится именно на прогрессирующем и все увеличивающемся ЗЛЕ. Добро провозглашалось чисто демагогически, но даже в Ваших святых книгах говорится: „Мир во зле лежит“.

Для меня Зло лишь иное устройство общества. Для изменения миропорядка необходим переворот. И он состоится в ближайшее время. Я совершу этот ПЕРЕВОРОТ.

Но все это рассуждения глобальные. Что касается вызова, брошенного Вами лично мне, то в самые ближайшие часы я выступлю против Вас ОДИН НА ОДИН! Все окружающие Вас людишки поймут, осознают мое несокрушимое могущество, и, надеюсь, у них хватит благоразумия встать на мою сторону, пока не поздно.

До скорой встречи, старший следователь Сазонов М.Л.!

Ю. Бушуев,

Ангел Бездны.»

Михаилу Логиновичу и раньше приходилось получать письма с угрозами. Он никогда не обращал на них особого внимания. Но от этого письма повеяло таким холодом, что Сазонов невольно поежился. Однако на мистические страхи места и времени не оставалось. Надо было работать.

И с этого момента события начали развиваться с бешеной скоростью.

Сначала техническая служба доложила, что автомобиль марки «ауди» зарегистрирован на имя советника градоначальника по экономике Бурсова Ивана Борисовича. Затем пришло сообщение, что, по утверждению секретарши Каширина, последний пользовался машиной по доверенности.

Догадливый Виталик не поленился съездить к Бурсову. Того не оказалось дома. На работе советника тоже не было. Сазонов дал добро на взлом дверей, пообещав позднее ордер на обыск.

Оперативники вошли в квартиру и нашли там не Бурсова, а мертвого Каширина, который был убит, по заключению медэксперта, путем удушения.

Старший следователь прибыл на место преступления, когда судмедэксперт заканчивал осмотр тела.

— Асфиксия, — коротко сказал он Сазонову.

Но странным было то, что в квартире не нашли никакого предмета: веревки, шнурка или шарфика, которым мог быть задушен Каширин.

— Когда наступила смерть? — спросил Сазонов.

— Точно можно сказать после вскрытия, пока же, судя по степени окоченения трупа, могу лишь предположить, что убит он был примерно восемь часов тому назад, то есть между шестью и семью часами утра.

— Может быть, его задушили подушкой? — предположил следователь.

Эксперт пожал плечами:

— Это решать вам. Но по положению тела, скорее всего, подушка не использовалась. Каширин сполз со стула, на котором сидел незадолго до смерти.

— Значит, орудие убийства унесено с собой, — решил Сазонов.

— Соседка говорит, что слышала утром громкий спор, — вмешался в разговор один из сыщиков.

— Пригласите ее сюда, — распорядился Сазонов.

Женщина, которая, по ее словам, страдала бессонницей, рассказала, что выходила под утро подышать свежим воздухом. Постояла около парадной, а когда возвращалась, из-за дверей квартиры Бурсова услышала голоса. Это ее удивило, потому что сосед жил один, гостей принимал крайне редко, а споров и скандалов у него в доме не бывало вовсе. На этот раз говорили, судя по голосам, двое и очень громко, иногда переходя на крик.

— Может быть, вы слышали, о чем они спорили? — спросил следователь.

— Все не слышала, — с сожалением призналась соседка. — Только отдельные слова. Один кричал, что никто не имеет права его предавать, второй оправдывался, что-то бубнил, один раз даже закричал: «Да не виноват я. Ошибиться каждый может!»

— А голос Бурсова, соседа вашего, вы узнали?

— Я бы его голос, конечно, узнала. Только его в квартире не было, — решительно сказала соседка.

— А может, он просто молчал? Вы шагов или возни не слышали?

— Нет, чего не слышала, того не слышала. Врать не буду. Зато… — она помедлила, потом выпалила: — Зато я видела того, кто убил!

— Ну-ка, ну-ка, — поощрил следователь. — Расскажите об этом подробнее.

Женщина огляделась, посмотрела на всех, кто был в комнате, и вдруг смешалась, сникла, помолчала и сказала:

— Соврала я вам. Никого не видела. Как я могла кого-нибудь увидеть? Я же сюда не входила. Сразу, как услышала скандал, ушла к себе.

— Понятно, — не стал настаивать Сазонов. — Спасибо за показания. Они нам очень пригодятся. Можете вернуться к себе.

Когда свидетельница ушла, Сазонов вышел в соседнюю комнату. Здесь сидел Виталий, закончивший обыск своей части квартиры и ждущий указаний.

— Виталик, сходи к ней, к соседке, спроси ненавязчиво, кого из нас она испугалась, когда хотела назвать человека, вышедшего из квартиры Бурсова? И второе. — Сазонов понизил голос до шепота. — Направь кого-нибудь домой к участковому Григорьеву, поспрошай супругу о нем, если ничего подозрений не вызовет, предупреди, что Николай Васильевич может задержаться.

— Есть, — отчеканил сыщик и незаметно для остальных вышел из квартиры.

Сазонов обратился к участковому, который, стараясь быть как можно незаметнее, постоянно находился рядом.

— Николай Васильевич, а вы что же домой не пошли? Убийство вроде не на вашем участке?

— Так ведь вы меня не отпустили… Я подумал, мало ли что, может, еще вопросы какие будут.

— Ну раз так, то, пожалуй, пару вопросов я вам задам. Первый: вы часом не были знакомы с хозяином квартиры Бурсовым Иваном Борисовичем?

— Нет, я с ним знаком не был. Видел как-то, когда в Администрацию по делам приходил.

— А приходили вы не к Каширину?

— Был и у Каширина. Сергей Иванович правоохранительные органы курировал. Обстоятельный был человек. Вникал во все дела, которые спокойствия города касались.

— А вчера вы его не встречали?

— Нет, давно уже не видел. Я у него месяца три тому назад был, когда Сергей Иванович участковых городских по очереди к себе вызывал, требовал подробного отчета о профилактике правонарушений.

— Ну хорошо. Раз уж вы здесь, посидите, пока мы не закончим, потом еще поговорим — о человеке, который письмо для меня принес.

— Так точно. Есть подождать. — И Григорьев сел на стул у окна. Сазонов вышел на лестничную площадку и стал ждать Виталия. Тот через пару минут появился, подошел к шефу, вполголоса доложил:

— Соседку звать Светлана Константиновна. Утром, услышав спор в квартире Бурсова, постояла, послушала, потом ушла к себе и стала наблюдать за площадкой в дверной глазок. Очень, мол, хотелось посмотреть, с кем сосед скандалил, хотя и не узнала его голоса. Говорит, подумала, что к нему бандиты пожаловали, Бурсов стал волноваться, оттого и голос, изменился. Видела, как в половине седьмого (как раз часы у нее пробили) из квартиры вышел человек в милицейской форме, очень похожий на того, который с нами на обыске был. То есть видела она Григорьева Николая Васильевича.