Арифмоман - Александр Рудазов

— А мне других и не нужно, — ответил Ак-Джо. — Я же мясо не ем. Всякий зверь тоже любит жизнь — кто я, чтобы ее отнимать?

Теперь Эйхгорн заподозрил, что перед ним сумасшедший. Не потому, что он вегетарианец и гринписовец, а потому, что при всем этом он таки расставляет силки.

Хотя, может, они нужны не для охоты? Может быть… Эйхгорн крепко задумался, пытаясь придумать силкам альтернативное применение.

— Друг, помоги же мне, прошу тебя! — напомнил о себе Ак-Джо.

Эйхгорн решил спросить о силках потом. Он трижды обошел вокруг колодца, ища способ вытащить из него человека.

Веревки нет. Плести ее долго. Лестницы тоже нет — и делать ее тоже долго. Нету и подходящих жердей или достаточно длинных веток. Дерево ножом не срубить, а топора или пилы у Эйхгорна нет…

В конце концов Эйхгорн прибег к старому проверенному способу. Колодец находился на самой границе оазиса, буквально в паре шагов от песчаной дюны. Эйхгорн сходил в хижину феллаха за корзиной, наполнил ее песком и молча опорожнил в колодец.

— Друг, что ты делаешь?! — испуганно возопил Ак-Джо. — Чем я обидел тебя, что ты закапываешь меня заживо?!

— Не тупи, — ровным голосом ответил Эйхгорн. — Просто утрамбовывай песок.

К чести феллаха, он быстро понял замысел. Корзину за корзиной Эйхгорн опорожнял в колодец, тот становился все мельче, и вот уже совсем скоро грязный и чихающий феллах вылез наружу.

И в этот момент Эйхгорн нашел альтернативное решение проблемы. Можно же сделать веревку, просто связав рукавами и штанинами предметы одежды! Того, что есть у Эйхгорна, вполне хватит… только теперь уже не нужно.

— Где мой термос? — недовольно спросил Эйхгорн.

— Терма… а, твой железный кувшин? Прости, друг, кажется, он остался там, внизу… — развел руками Ак-Джо.

Эйхгорн некоторое время смотрел в колодец. Лишаться термоса не хотелось. В отличие от всяких там айподов, это реально полезный предмет. Где он тут найдет другую емкость с такими свойствами?

Хотя можно изобрести что-то подобное самому. Использовать тот же жаркамень, например. Просто сделать кувшин с двойным дном, замуровать туда такой камешек… хотя нет, они же со временем тают. Причем самые маленькие — очень быстро. Значит, дно придется делать отвинчивающимся и жаркамни периодически менять…

Эйхгорн решил обдумать эту идею как-нибудь на досуге, а пока все-таки вернуть свой старый термос. В данный момент это проще, чем изобретать новый.

Более-менее отряхнувшись от песка, спасенный полез обнимать своего спасителя. Эйхгорн брезгливо отстранился и попросил лопату или мотыгу.

— Зачем?.. а, откопать твой железный кувшин? — догадался Ак-Джо. — Не трудись, друг, я сам его тебе откопаю! Я твой навеки должник — в этой жизни и в двух следующих!

Эйхгорн бросил на феллаха снулый взгляд. Выходит, он не севигист — у тех другая система загробной жизни. Наверное, местный аналог буддиста. Причем расчетливый — должником себя соглашается считать только в трех жизнях, а не во всех, сколько их еще предвидится.

— Не знаю, кто ты и как здесь очутился, но мне ты спас жизнь, — продолжал Ак-Джо. — Теперь мой дом — твой дом, все мое — твое. Останься в благодарность погостить хоть на несколько дней — а я за это время откопаю твой кувшин.

Эйхгорн на секунду задумался, потом кивнул. Отдохнуть денек-другой в цветущем оазисе будет и впрямь неплохо.

Глава 33

Сидя в яме, Ак-Джо изрядно проголодался. Но долг гостеприимства требовал вначале накормить гостя — и он не вкусил ни крошки, пока не приготовил трапезу для Эйхгорна.

Впрочем, поделиться нищий феллах мог немногим. Две ячменных лепешки, немного орехов и фиников, а также напиток черкши. Без сахара, очень горький и терпкий.

Вынесши угощение, Ак-Джо обнаружил своего гостя в озере. Эйхгорн решил воспользоваться моментом и искупаться — благо вода была теплей парного молока. Улегшись на спину и раскинув руки в стороны, землянин блаженно отмокал.

— Друг, осторожно! — беспокойно крикнул Ак-Джо. — В этом озере живут лягушки!

— Да наплевать… — проворчал Эйхгорн, жмурясь под горячим солнцем.

И тут совсем рядом что-то проплыло. Что-то большое. Эйхгорн почувствовал движение воды, и его ступню даже чем-то задело… чем-то жестким и шершавым.

Оставаться в озере стало как-то неуютно. До Эйхгорна вдруг дошло, что в этом мире лягушки могут быть несколько крупнее, чем на Земле. Он торопливо перевернулся на живот и погреб к берегу.

Очень вовремя. Едва он выбрался на сушу, как на поверхность всплыло нечто вроде мокрого бревна. Метра два в длину, бугристое, серо-зеленое, с парой холодных глаз-бугорков…

— Это же крокодил, а не лягушка! — возмущенно воскликнул Эйхгорн.

— Прости, друг, я не силен в зоологии… — пробормотал Ак-Джо.

Крокодил вылез на мелководье и улегся там, пристально рассматривая двуногих. Взгляд у него был какой-то… приглашающий. Пасть рептилия не раскрывала, но и без того было ясно, что у нее на уме.

Оазис перестал казаться таким уж райским местечком.

— Они на сушу не вылезают? — осведомился Эйхгорн, вытираясь полотенцем.

— Нет, никогда, — отмахнулся Ак-Джо. — Не беспокойся, друг. Лягуш… крокодилы всегда в озере. Ждут, когда кто-нибудь придет на водопой. Главное, смотри в оба, когда набираешь воду, и никто тебя не схватит.

Эйхгорн поправил очки. Вернуть на место вторую линзу он так и не смог, так что смотреть в оба пока не получалось.

— Что-нибудь еще хищное в твоем оазисе водится? — осведомился он.

— Да нет, друг, только ля… крокодилы. Но вообще зверья много. Джейраны часто забегают, зайцы есть, сурмутики…

Последнее слово прозвучало для Эйхгорна бессмысленно, но он не стал уточнять. Главное, что эти сурмутики не опасны для человека.

Весь следующий день Эйхгорн провел в безделье. Крокодилы действительно на берег не выходили, хотя на мелководье постоянно виднелись бугристые силуэты. Особенно утром и вечером — днем, когда палило солнце, они уходили на глубину.

Особыми размерами эти ящеры не отличались. Полтора-два метра, не больше. Зверья в оазисе и вокруг него хватало, других источников воды в пределах досягаемости не было, а в озере водилась еще и рыба — так что крокодилы жили припеваючи.

Эйхгорн тоже немного половил рыбу на самодельную удочку. Леску из конского волоса и пару крючков он упаковал еще в Парибуле — благо весили они считаные граммы.

Однако клевало плохо. За полдня Эйхгорн поймал всего одну рыбешку, похожую на тощего карасика. Он испек его в золе и съел с картошкой.

Ак-Джо от души угощал Эйхгорна всем, что у него было, но было у него так мало, что Эйхгорн даже сам поделился с ним припасами. От суджука отшельник отказался наотрез, а вот сухарей и лука погрыз.

Сама собой прояснилась загадка силков. Оказалось, что Ак-Джо расставлял их вокруг ячменной делянки, чтобы отлавливать пустынных зайцев и других вредителей. Но поймав, он не ел их и даже не убивал… своими руками. Этот странный тип привязывал добычу на берегу озера… где ее, разумеется, поедали крокодилы.

Эйхгорн подивился такой потрясающей нелогичности и предложил занять в этой системе место крокодила. Ак-Джо охотно передал ему пойманного зайца и ушел, насвистывая.

Этим вечером Эйхгорн ужинал жареной зайчатиной.

Еще день спустя Ак-Джо принялся жать созревший ячмень. Делянку он возделывал совсем маленькую, от силы на четыре сотки, но урожай собирал трижды в год. Эйхгорн попытки помочь не сделал — да и не требовалась там помощь. С этой горстью колосьев феллах управился за пару часов, одним серпом.

Ячмень он сразу же обмолотил примитивным цепом, а потом принялся дробить на примитивной зернотерке. Эйхгорн, которому уже стало скучно, некоторое время считал зерна, а потом предложил Ак-Джо построить водяную мельницу.

Конечно, для этого придется частично запрудить озеро или выкопать арык, зато потом появится возможность распахать не эту жалкую делянку, а целое поле. Используя воду для ирригации, оазис можно будет продлить, отвоевать у пустыни еще часть земли, создать здесь нормальное земледельческое хозяйство. Тогда не придется жить впроголодь, экономя каждую крошку.

Однако Ак-Джо посмотрел на Эйхгорна снисходительно и даже с какой-то жалостью. Затевать все эти работы он отказался наотрез, сказав, что ему одному хватает того, что есть, а создавать больше, чем тебе требуется — раздувать скопидомство.

Особенную неприязнь вызвала у него идея водяной мельницы. Оказалось, что Ак-Джо — правоверный началист. Большинство адептов этого культа живут вполне обычно, как все, но самые упоротые, подобно Ак-Джо, не едят мяса, не убивают даже насекомых и всячески упрощают свою жизнь.

Любая машина-де — зло. У человека, который пользуется машиной, сердце становится машинным. Такой человек утрачивает свое естество и отходит от Начала. Поэтому лучше молоть зерно вручную, чем применять механизм.