Жажда жить: девять жизней Петера Фройхена - Рейд Митенбюлер

Несколько дней Фройхену пришлось слушать похотливые фантазии Кливленда о том, как тот поедет в Китай и как развлечётся с тамошними женщинами. Кливленд говорил об этом без умолку, прервавшись только раз, когда на его пороге вдруг появились инуитские женщины. Они пришли целой группой – требовать алиментов на детей, которых родили от Кливленда. Некоторых детей они даже привели с собой – вместе с мужьями, – и Фройхену одного взгляда хватило на ребятишек, чтобы понять, кто их отец. «У всех этих малюток эскимосов был нос Кливленда: такого огромного носа во всей Арктике не сыскать!»[19]

Почувствовав, куда ветер дует, Фройхен решил удалиться со сцены и временно переселился в Бич-Пойнт, поселение на южной оконечности залива Репалс. Через какое-то время он отбыл на корабле в Честерфилд-Инлет.

Окрестности поселения отличались плоским ландшафтом и суровой атмосферой. Вдалеке виднелись горы. Зимой температура падала до 30–35 градусов ниже нуля. Летом поднималась на несколько градусов выше нуля, на поверхность пушистыми островками вылезала робкая низенькая трава, цвели лишайники. Местным жителям летом здесь было жарко, как на пляже. Наслаждаясь летней погодой и знакомясь с деревней и её обитателями, Фройхен пребывал в хорошем настроении.

В деревне обосновалась католическая миссия, и возглавлял её отец Арсен Туркетиль, высокий, худой человек с бородой до живота. Он носил длинные чёрные одеяния, развевавшиеся на ветру, и позировал на фотографиях, сжимая металлическое распятие с такой яростью, словно это был кинжал. Родился он в 1876 году на севере Франции, рано осиротел. Монахини привели его в лоно церкви и стали его семьей. Когда Фройхен заглянул в кабинет отца Туркетиля, тот показал ему рукописную копию учебника по инуитскому языку, составленного датским миссионером и лингвистом Самуилом Клейншмидтом. Считалось, что в мире существует всего три копии этого труда. Фройхен восхитился редкой рукописью, но стоило ему спросить отца Туркетиля, нельзя ли передать её на хранение в какой-нибудь датский музей, как тот замкнулся в себе. Он осторожно объяснил, что документ когда-то принадлежал папе римскому и потому его нельзя отдавать без разрешения Ватикана.

Это явно была небылица. Не вызывало доверия и то, что священник не желал объяснять, как документ вообще попал к нему в руки. Фройхену пришлось долго умасливать священника, прежде чем тот позволил ему прочесть учебник, но тот, согласившись было, вдруг вскочил с места, куда-то унёс документ и спрятал его, чтобы Фройхен не украл. Фройхена ситуация эта не оскорбила, а только позабавила, и остаток времени он избегал отца Туркетиля. Эта странная встреча напомнила ему, как пагубно на человеческом разуме сказывается изоляция. На Крайнем Севере легко было сойти с ума, вопрос был только в степени.

Наконец в Честерфилд-Инлет пришёл корабль под названием «Наскопи». Это был зверь, а не пароход: толстая стальная обшивка, шесть топок, дымовая труба, напоминавшая пушку. Корабль вели капитан Томас Смелли и капитан Джордж Мак: лучших имён и придумать нельзя[20]. Последний командовал «Наскопи» во время Первой мировой войны и сражался с немецкими подводными лодками. Но главное было то, что на борту находился доктор, который сможет осмотреть ногу Фройхена.

Однако врача пришлось ждать несколько дней, потому что к нему уже выстроилась длинная очередь из местных жителей, тоже нуждавшихся в помощи. Пользуясь задержкой, Фройхен прочёл стопку старых газет и узнал кое-какие новости. Оказывается, летом в Болгарии произошло вооружённое восстание, в Мексике убили Панчо Вилью, а в Италии извергалась Этна, 60 тысяч человек остались без крова. Прочёл Фройхен и о последних научных достижениях и открытиях. В Монголии американец Рой Чапман Эндрюс первым обнаружил окаменелые яйца динозавров; другой американец, Герберт Гроув Дорси, изобрёл фазометр, прибор, призванный помогать морякам-исследователям точнее картографировать морское дно; а в Египте Говард Картер раскопал запечатанную дверь, ведущую в гробницу Тутанхамона.

Также, если судить по газетам, после войны в Европе было относительно спокойно, за исключением Германии. Страну накрыла гиперинфляция, цены взлетели до небес, и накопления простых людей вдруг обесценились. Экономические проблемы породили особенно уродливую политическую силу. В мае группа нацистов-демонстрантов во главе с Адольфом Гитлером сорвала представление новой пьесы Бертольта Брехта «В чаще городов» в Мюнхене: нацистам не нравились левые взгляды автора. Многие немцы – представители самых разных политических партий тщетно пытались спасти трещащую по швам Веймарскую республику. Никто тогда не знал, кто в результате придёт к власти и какая страшная судьба ждёт страну в будущем.

В ожидании доктора Фройхен подружился с другим пассажиром «Наскопи», американским кинорежиссёром Робертом Флаэрти. Это был талантливый, уверенный в себе человек, который мог много интересного рассказать о самых разных вещах: с таким собеседником время летит незаметно. Для Фройхена это был особенно счастливый случай в связи с тем, что он недавно заинтересовался синематографом: вероятно, потому что уже очень любил театр и другие формы повествования. Он даже недолго работал консультантом на документальных фильмах об Арктике, пока выздоравливал от «испанки», – а Флаэрти как раз был документалистом. Фройхен с интересом слушал о Голливуде, а Флаэрти, который любил, чтобы с его мнением считались, был только рад рассказывать.

В молодом документальном кино Флаэрти был настоящей звездой – пожалуй, самым знаменитым документалистом в мире. И славу эту он заработал здесь, на севере Канады. В 1920 году Флаэрти прибыл в Порт-Харрисон (Энукжуук) на восточном побережье Гудзонова залива в Северном Квебеке и поселился там с группой местных инуитов. Целый год он прожил в заброшенной хижине торговца пушниной и каждый день снимал на плёнку жизнь своих соседей: их обычаи, беды и радости. Получился фильм «Нанук с Севера», который немедленно стал хитом. В первую неделю показа в кинотеатре «Капитолий» в Нью-Йорке фильм собрал 43 тысячи долларов, не меньший успех имел за рубежом и в итоге стал классикой, которую обязательно преподают студентам-кинематографистам. Благодаря фильму Флаэрти многие американцы и европейцы впервые увидели настоящих инуитов, пусть режиссёр и романтизировал их культуру и привнёс в свой фильм немало вымысла[21]. Флаэрти, подобно Фройхену, приехал в Арктику собирать местные истории, обрабатывать их и рассказывать западной аудитории. Однако Фройхен всё же старался быть честен со своими слушателями, в то время как умонастроение Флаэрти было поистине «голливудским». (У него был ещё один документальный фильм под названием «Моана», снятый в 1926 году на юге Тихого океана: знаменитый диснеевский мультипликационный фильм своими корнями уходит в работу Флаэрти.)

Разговорившись с режиссёром, Фройхен упомянул, что потерял свой фотоаппарат, и осведомился, не найдётся ли у его собеседника лишнего на продажу. Оказалось, что Фройхену повезло: у Флаэрти как раз был фотоаппарат, но тот