Содружество кольца - Джон Толкиен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты думаешь, что появление Черных Всадников связано с отсутствием Гэндальфа? — спросил Фродо.
— Кроме них, я не знаю никого, кто бы мог его задержать, разве что Черный Властелин, — сказал Бродяжник. — Но не теряй надежду! Гэндальф сильнее, чем вы, хоббиты, думаете. Вы видите только его шутки да игрушки. Наше Дело будет его великим подвигом!
Пин зевнул.
— Простите меня, — сказал он, — но я смертельно устал. Несмотря на все тревоги и опасности, мне надо лечь, а то я засну сидя. Где этот болван Мерри? Если еще придется идти искать его в темноте, мое терпение лопнет!
В этот момент они услышали, как хлопнула дверь, в коридоре затопали. В комнату вбежал Мерри, за ним Ноб. Мерри поспешно захлопнул дверь, привалился к ней спиной и перевел дух. Все обернулись к нему, а он выдохнул:
— Я их видел, Фродо! Я их видел! Черные Всадники!
— Черные Всадники?! — вскричал Фродо. — Где?
— Здесь. В поселке. Я здесь отдыхал, вас целый час не было, я пошел погулять. Потом вернулся, вот тут, у самой двери, стоял под фонарем, смотрел на звезды. Вдруг меня дрожь пробрала, и я почувствовал, что ко мне что-то кошмарное подкрадывается: словно тень была темнее возле дороги, прямо черная дырка, как раз где фонарный свет кончался. И сразу же ускользнуло в темень, без единого звука. Лошади не было.
— Куда оно двинулось? — спросил Бродяжник внезапно и резко.
Мерри вздрогнул, заметив незнакомца.
— Продолжай! — сказал Фродо. — Это друг Гэндальфа. Потом объясню.
— Кажется, на восток, по Тракту, — продолжал Мерри. — Я попробовал следом пойти. Оно, конечно, сразу исчезло, а я завернул за угол и почти до последнего дома дошел.
Бродяжник удивленно взглянул на Мерри.
— У тебя храброе сердце, — сказал он. — Но это была глупость.
— Не знаю, — сказал Мерри. — По-моему, не храбрость и не глупость. Я иначе не мог. Будто меня тянули. В общем, я пошел, и вдруг из-за забора слышу голоса. Один бормочет, а другой не то шипит, не то свистит. Я ни слова не разобрал. Ближе не стал подходить, на меня колотун напал. Тут я испугался жутко и повернул, собирался дать деру сюда. Что-то сзади надвинулось, и я… упал.
— Я его нашел, господин гость, — вмешался Ноб. — Господин Медовар выслал меня с фонарем. Я сходил к Западным Воротам, а оттуда шел к Южным. И как раз возле дома Билла Хвоща увидел тени на дороге. Точно не скажу, но мне показалось, что там двое что-то поднимают. Я закричал, а когда подбежал ближе, тех двоих нет, только господин Брендибак на обочине лежит. Мне показалось сначала, что он спит, и я стал его трясти, а он говорит: «Я, — говорит, — будто в глубокий омут упал, на самое дно». Такой странный. А как только я его поднял, он сюда бежать припустился, точно заяц.
— Боюсь, что это чистая правда, — сказал Мерри. — Только я не помню, что говорил. Я видел отвратительный сон, но и его не помню. Словно меня не стало. Не знаю, что это такое.
— Я знаю, — сказал Бродяжник. — Черное Помрачение. Всадники, наверное, оставили коней за Воротами и тайно вернулись в поселок. Теперь они знают все новости, так как побывали у Билла Хвоща; вероятно, тот южанин тоже шпион. Значит, беда может случиться ночью, раньше, чем мы уедем из Пригорья.
— Что может случиться? — спросил Мерри. — Они на трактир нападут?
— Не думаю, — сказал Бродяжник. — Они пока не все собрались. Во всяком случае, это у них не в обычае. Сильнее всего они в темноте и в глуши — открыто напасть на освещенный дом, где столько народу, они могут только в крайнем отчаянии. Но не сейчас. Зачем им нападать сейчас и здесь, если они знают, что у нас впереди такой долгий путь… Их сила — в страхе, кое-кто в Пригорье уже попался в его клещи. На злое дело толкают они этих несчастных: Хвоща, пару чужеземцев, может быть, и привратника. В понедельник они говорили с Гарри у Западных Ворот. Я наблюдал. Когда они с ним распрощались, он был совсем белый, и его трясло.
— Похоже, кругом враги, — сказал Фродо. — Что же делать?
— Сейчас — оставаться здесь, не расходиться по спальням! Они наверняка знают, где чья комната. Во всех хоббичьих спальнях окна у самой земли и выходят на север. Останемся все здесь, подопрем дверь и ставни изнутри. Только сначала мы с Нобом сходим за вашими вещами.
Когда Бродяжник вышел, Фродо коротко рассказал Мерри обо всем, что произошло после ужина. Мерри еще перечитывал письмо Гэндальфа и размышлял над ним, когда Бродяжник с Нобом вернулись.
— Ну, господа гости, — сказал Ноб, — я все покрывала разворошил, и в каждую постель положил по валику, а коричневый коврик свернул, получилась ваша голова, господин Тор… Накручинс! — добавил он, ухмыляясь.
Пин засмеялся.
— Точно, как в жизни! — сказал он. — Но что будет, когда они откроют обман?
— Увидим, — сказал Бродяжник. — Будем надеяться, что до утра продержимся.
— Спокойной ночи! — сказал Ноб и пошел на свой пост в дверях трактира.
Мешки и одежду они свалили в кучу на полу. К двери пододвинули кресло, окно закрыли. Взглянув в последний раз, Фродо заметил, что ночь светлая, и над горой качается яркий Ковш. Тяжелые внутренние ставни они заложили брусом и плотно задернули занавески. Бродяжник подложил побольше дров в камин и задул все свечи. Потом он сел в кресло у двери, а хоббиты улеглись на одеяла ногами к огню.
— «Корова на Луну!» — хихикнул Мерри, заворачиваясь, наконец, в одеяло. — Смех с тобой, Фродо, да и только! Хотел бы я это видеть. Почтенные пригоряне сто лет языки чесать будут.
— Не сомневаюсь, — сказал Бродяжник.
После этого все замолчали, и хоббиты один за другим погрузились в сон.
Глава одиннадцатая. КИНЖАЛ ВО МРАКЕ
Пока наши путники готовились ко сну в Пригорье, мрак окутал Бакленд. Туман залег в оврагах и по берегу Реки. Вокруг дома в Кричьей Балке было совсем тихо. Толстик Болджер осторожно растворил дверь и выглянул. Ощущение страха не покидало его весь день и к вечеру усилилось. Ни отдыхать, ни лечь спать он не смог: недвижный воздух таил угрозу. Вглядываясь в сумрак, Толстик увидел, как под деревьями передвинулась черная тень. Ворота сами по себе отворились, а потом совершенно беззвучно закрылись. Ему стало ужасно страшно. Он отпрянул от двери, минуту постоял, весь дрожа, в прихожей, потом закрыл и запер парадную дверь.
Темнота сгущалась. На дороге к дому послышался приглушенный стук копыт. Кто-то осторожно вел лошадей. У ворот лошади остановились, и три тени проникли во двор: три черных пятна, сгустки ночи. Одна тень прокралась к двери, две другие встали по углам дома. Дом и деревья замерли в немом ожидании.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});