Перелетные свиньи. Рад служить. Беззаконие в Бландинге. Полная луна. Как стать хорошим дельцом - Пэлем Грэнвилл Вудхауз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это Фредерик, — печально сказал он.
— У меня для него телеграмма, — сказал Галли. — Пойду отдам.
— Пойди, — согласился брат. — А я посмотрю на цветы.
Ушел он в розовый сад и принялся нюхать розы, что всегда его радовало, но сейчас не принесло утешения. Тогда он вернулся и взял с полки любимую книгу про свиней, но и она не помогла. Мысль о том, как дворецкий исчезает из замка, терзала его — хотя слово «исчезать» не очень подходило к корпулентному Биджу.
Печальную задумчивость прервал тот, кто ее вызвал.
— Простите, милорд, — сказал Бидж. — Мистер Галахад просит вас зайти к нему в курительную.
— Почему он сюда не идет?
— Он вывихнул ногу, милорд. Они с мистером Фредериком упали с лестницы.
— Как же это они?
— Мистер Галахад протянул мистеру Фредерику телеграмму. Мистер Фредерик ее открыл, закричал, зашатался и вцепился в мистера Галахада. Ногу он тоже вывихнул. Лежит в постели.
— Ой, господи! Им больно?
— Насколько я понимаю, острая боль прошла. Их лечит судомойка. Она — маленькая фея.
— Кто?
— Маленькая фея, милорд. Разновидность девочек-скаутов. Умеют оказывать первую помощь.
— Какую? А, первую! — сказал лорд Эмсворт, читая между строк. — Всякие бинты, да?
— Именно бинты, милорд.
Когда граф добрался до курительной, фея завершила свой труд и ушла к «Звездам экрана». Галли лежал на тахте, довольно веселый, и курил сигару.
— Бидж говорит, ты упал, — сообщил лорд Эмсворт.
— А что поделаешь, когда в тебя вцепляется безмозглый племянник?
— Бидж думает, он получил неприятную телеграмму.
— Это верно. От Агги.
— Агги? Странное имя…
— Всё родители. Провели там медовый месяц.
— А, я слышал! Это водопад. По нему катаются в бочках. Неприятно, но можно привыкнуть. А чем плоха телеграмма?
— Послезавтра Агги будет здесь.
— Это хорошо.
— Для Фредди — нет. Он отдал ее собаку Валерии Фэншоу.
— Кто такая Валерия Фэншоу?
— Дочь полковника из Марлинг-холла. Ты с ним знаком?
— Нет, — отвечал граф, который очень старался ни с кем не знакомиться. — А почему Франсис не хочет, чтобы Фредерик давал собаку?
— Ниагара. Не вообще собаку, а ее, Ниагарину. Личную и любимую овчарку. Все бы ничего, если бы Валерия была в очках и в веснушках, — но нет! Волосы — золотые, глаза — синие, а годы охоты, рыбной ловли, плаванья, тенниса и гольфа придали ей невиданную стройность. Твоя невестка не любит, чтобы ее муж вступал в нежную дружбу с такими красавицами. Если она узнает, что Фредди дарит Валерии ее собак, она с ним разведется.
— Что ты!
— Да, да. Американке это — раз плюнуть.
— Ой, господи! Что же он будет делать?
— Ну, во-первых, Доналдсон его выгонит. Вернется сюда.
— Куда, в замок? — заволновался граф. — Ой!
— Вот видишь, положение серьезное. Но не волнуйся, я нашел выход. Мы вернем собаку.
— Ты попросишь эту Розалию ее отдать?
— Не совсем. Это бесполезно. Мы ее украдем, конкретней — ты.
— Я?!
— А кто же еще? Мы с Фредди лежим в постели, Конни — не согласится. Ты, больше некому. Быстрый разум уже подсказал тебе, что надо сделать. Когда у людей есть собака, они выпускают ее погулять на ночь.
— Выпускают?
— Неукоснительно. Иначе погибнут ковры. Каждая собака выходит перед сном, посмею предположить — черным ходом.
— Каким ходом?
— Черным.
— А, черным! Да, да, конечно.
— Следовательно, часов в десять ты к нему подходишь. Ждешь собаку, хватаешь, возвращаешься.
Лорд Эмсворт разволновался.
— Галахад! — вскричал он.
— При чем тут «Галахад»? Выбора нет и не будет. Неужели ты хочешь, чтобы Фредди погиб? А, дрожишь! Так я и думал. В конце концов, что тут такого? Постоять у дверей, привести собаку. Ребенок, и тот справится. Если бы не тайна, я бы поручил это фее.
— А вдруг собака не пойдет?
— Я об этом подумал. Покапай на брюки анисовых капель. Собаки их очень любят.
— У меня нет капель.
— У Биджа есть. Он никогда ни о чем не спрашивает, не то что проворный молодой дворецкий. — И Галли нажал звонок.
— А, Бидж! — сказал он, когда тот явился. — У вас не найдутся анисовые капли?
— Найдутся, сэр.
— Принесите-ка блюдечко, ладно?
— Сейчас, сэр, — ответил Бидж.
Если просьба его удивила, он этого не выказал и капли принес. Так что граф, благоухая, уехал в двухместной машине, а брат его закурил сигарету и принялся за кроссворд.
Но сосредоточиться он не мог, и не только потому, что кроссворды пошли заковыристые, а он привык к египетскому богу Ра и австралийской птице эму. Что именно сделает брат? — думал он. Заведет машину в болото? Подъедет к другому дому? Забудет все и присядет у дороги, чтобы помечтать о свиньях? Словом, чувствовал Галли примерно то, что чувствует генерал, измысливший прекрасный план кампании, но неуверенный в войсках. Генералы в таких обстоятельствах жуют усы, и он жевал бы, если бы они были.
За дверью послышалось пыхтенье, вошел Бидж.
— Мисс Фэншоу, — доложил он.
— Добрый вечер, — сказала она. — Надеюсь, не помешала?
— Конечно, нет!
— Я забыла, что тут у вас — два мистера Трипвуда. Вообще-то, я к Фредди.
— Он вывихнул ногу.
Валерия удивилась.
— А вы не спутали? Это у вас нога вывихнута.
— И у него.
— Как, у обоих?
— Да. Мы упали.
— Почему?
— Так, знаете… Передать ему что-нибудь?
— Если вам не трудно. Отец согласился, он возьмет этот корм.
— Замечательно!
— А я привела собаку.
Монокль у Галли падал только в исключительных случаях. Сейчас он мелькнул, словно падающая звезда.
— Что? — закричал больной.
— Фредди дал мне овчарку, а я ее вернула.
— Вам она не нужна?
— Нужна, но ничего не выйдет. Она кинулась на отцовского спаниеля. Отец его очень любит. Он орал: «Кто пустил в дом эту истеричку?» Я сказала: «Я. А дал мне ее Фредди». — «Вот к нему и вези!..» В общем…
— Кричал?
— Голосил. «Я беру ружье и считаю до десяти! Будет здесь — молись о ее душе!» Ну, я поскорей ее увезла. Она пошла в людскую, поужинать. Жаль, конечно. Что поделаешь! Даром получили…
И прекрасная Валерия ушла, передав Фредди привет, а также выразив надежду, что ногу ему не отрежут.
Если бы ее отрезали у Галли, он бы не заметил, радуясь за любимого племянника. Вероятно, думал он, это все ангел-хранитель; хорошо бы хлопнуть его по спине и поблагодарить. Переведя часы вперед, он сказал: «А наутро — радость» — и вызвал Биджа, чтобы тот принес ему виски с содовой.
Бидж принес их
