Ненужная дочь - Марьяна Брай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прости. Я и правда не подумала…
— Это нормально. Мы затем и нужны друг другу, чтобы присматривать, не давать скатиться до полной усталости, - Лео оставил лампу на столе, постоял возле меня, потом взял мою ладонь и поцеловал ее. - У тебя золотые руки, как и голова. Думаю, о тебе еще будут говорить, и ты переплюнешь моего отца. Я знаю, что тебя посещают мысли о том, что ты продалась за…
— Не стану отрицать, Лео, посещают. Но такова действительность. Главное – я могу ходить… - я поняла, что ляпнула лишнего, и добавила: - Могу жить на воле, а не сидеть в тюрьме. Одна я вряд ли бы справилась со всеми моими родственничками.
— Хорошо. Я благодарен за твою честность. Даже не думал, что ты сможешь объективно на все смотреть, - он чуть поклонился и ушел за свою шторку. Я погасила лампу и, сев на свою кровать, слышала, как он снимает сапоги, укладывается, а потом глубоко вздыхает.
Бабушка часто говорила, что у каждого человека есть мотив. Что бы он ни делал, он все делает только для себя. И даже любовь подчинена мотиву. Кто-то просто желает обладать предметом своего внимания, кто-то чувствует себя с ним лучше, а значит, по сути, тоже просто пользуется им. Ты же не станешь жить с тем, с кем тебе плохо? Хотя множество женщин именно так и жили. Но они тоже следовали мотиву: их личное благосостояние, или, как в моем случае, благосостояние моего отца.
Эта простая истина делала мою ситуацию понятной и довольно сносной. Да и Лео, правда, мне очень нравился. Как человек. Я думала обо всем этом, засыпая. Но прямо перед тем, как заснуть, я вспомнила о его трепещущих ресницах. А потом вспомнила его мать, которая точно так же нервничала. Почему-то мне показалось, что это говорит об их чувствительности, ранимости.
Первые осторожные удары в наш «великолепный и мелодичный» будильник я даже не услышала, а вскочила от громовых следующих ударов. Но, не поняв, хотела было уже пойти на улицу и настучать по «кумполу» этому сумасшедшему.
— Это что за выражение на вашем лице, моя дорогая невеста? – Лео поймал меня уже почти у дверей.
— Он не понимает, что так можно свести с ума? Договорились же не долбить сразу со всей дури.
— Вики, ты просто не слышала. Он уже отстучал положенные, как ты говоришь, «тихие» удары. Ты сегодня храпела, как три землекопа, - он опять старался не смеяться надо мной, но прикушенная губа его выдавала.
— Понятно. Извини, что не дала тебе спать, но это… это, видимо…
— Это от усталости. Теперь я лично буду следить за тем, чтобы спать ты ложилась вовремя. Иначе к зиме я привезу домой не красивую жену, а дерганую и храпящую по ночам, как паровоз…
— Что? Куда ты собрался везти меня к зиме? – все еще приходя в себя после сна, переспросила. - Я остаюсь в Бентоне, Лео. Вот увидишь, это будет мой город. Сначала я хотела поселок, но теперь уверена: это будет город!
Глава 40
Дни потекли как раньше, только более спокойно и интересно: теперь мне не было нужды беспокоиться о своих родственниках, думать о других вариантах, если Бентон закроется, как и все такие же поселки-однодневки.
Лео, воодушевленный открывающимися горизонтами, не унимался в своих чертежах, стараясь сделать дорогу безопасной. Хоть он и объяснял это только качеством, но я видела, как он прикусывает губу, когда приходят новости о крупных авариях.
— Ты реагируешь на это так, словно сам терпишь крушение, Лео, - я решилась озвучить свои мысли, когда он проводил Уорена, сообщившего о новой крупной аварии на юге. Строили эту дорогу не они с отцом, но и на их ветках аварии были. Теперь он берет на себя обязанность выезжать на каждую аварию, чтобы понять причину, докопаться до сути.
— Виктория, в одной из таких вот аварий погибла моя сестра. Мы всей семьей возвращались из Нью-Йорка. Ольга просто решила пройтись по вагонам: ей было интересно все рассмотреть, все узнать. Под поездом рухнул мост. Вагон, в котором она была в этот момент, оказался самым нижним. На него упали другие, и его затопило в считанные секунды, - Лео прикрыл глаза, и мне стало нестерпимо жаль его. Я присела на колени перед ним и взяла его ладони в свои.
— Прости, я не знала…
— Да, мне когда-нибудь все равно пришлось бы тебе рассказать об этом, дорогая моя, - он открыл глаза и посмотрел в мои. Мне стало неудобно, но я не могла отвести глаз. Не потому, что боялась обидеть, а потому, что впервые видела в них боль, которую он так тщательно скрывал. Эта боль словно затягивала меня. Он позволил притронуться к его душе.
— Лео. Теперь я понимаю, почему ты столько времени проводишь в своих исследованиях, так борешься за тот или иной участок.
— Да, потому что они безопасны, Виктория. Без тебя нам не удалось бы заполучить нужные бумаги. Эти воротилы знают, чего мы хотим, но это не купить ни за какие деньги. Тут нам и нужен твой отец.
— Да, я все это понимаю, Лео. И не виню тебя. Для меня тоже удобен этот брак. Да и ты… ты стал мне самым близким человеком здесь…
— Я все же напомню тебе, что мои чувства – не притворство, - начал было Лео, но я, наконец, отвела глаза.
— Перестань. Ты хороший человек. И если ты задумал это давно, а потом просто убедил себя… и если даже не убедил, то…
