Украденная жизнь (СИ) - Василий Седой

а сразу кинулись ко мне. Действовали они строго, так, как их учили. Они оперативно отрезали оперение стрелы и, благодаря тому, что она пробила меня насквозь, выдернули её из тела, при этом закрыв отверстия подготовленными тампонами, не давая, таким образом, схлопнуться легкому. Потом перевязали и, погрузив на корабль, с максимальной скоростью понеслись в селение к бабке-лекарке. На корабле я и очнулся. Говорить было трудно, но Богдан-младший, находящийся рядом, все понял сразу и начал рассказывать, не дожидаясь от меня вопросов. Пока меня спасали и перевязывали, к другому берегу успели пристать два корабля. Бойцы, высадившиеся на берег, сумели поймать одного из стрелков живьём. Тот не стал отпираться, и рассказал все об этой засаде. Когда мы уходили в селение, бойцы просили передать мне, что, ранивший меня викинг, умрёт не быстро. А они всем составом идут мстить. В этот раз будут разорять все селения, какие только смогут обнаружить. Хотел было сказать, чтобы не делали глупостей и действовали, как и раньше. Но, как-то неловко шевельнулся и снова потерял сознание.

Интерлюдия

Синеус выдвинулся в поход, как только река вскрылась ото льда. Почему-то, обычно спокойный и рассудительный князь в этот раз не находил себе места и гнал своих людей, как будто на пожар. Изначально в поход выдвинулась и так не малая рать, а по пути, благодаря постоянно присоединяющимся отрядам, она стала расти, как на дрожжах. Оказывается, народ, узнавший о большом походе, не сидел зиму без дела, а готовился. Мало кто из бойцов, проживающих на землях князя, не пошёл в этот поход. Сначала Синеус планировал идти на Балтику и оттуда начинать вторжение. Но почему-то передумал и изменил место начало атаки на побережье Белого моря. Благодаря огромному количеству людей и кораблей, быстро передвигаться не получалось. Но, тем не менее, к морю вышли приблизительно в то же время, когда князь-Богдан начинает свои походы. То, что он не зря изменил маршрут движения, Синеус узнал уже через пару дней после того, как добрался до Белого моря. Его корабли, рыскающие по округе, встретились с кораблями Богдана. От бойцов, идущих мстить за своего князя, Синеус и узнал о засаде и ранении. Так как ему все равно пришлось бы ждать, пока соберутся все его силы недели две, он решил по-быстрому смотаться к Богдану в гости и, хотя бы добрым словом, поддержать друга. Чтобы двигаться быстрее, на отобранные корабли погрузили по две смены гребцов. Небольшой отряд в составе пяти судов стремительно пошёл к известной цели. Передвигались круглосуточно и побили все рекорды по скорости, возможной на подобных судах. Уже через восемь дней Синеус заходил в дом к другу.

Конец Интерлюдии.

В следующий раз я пришёл в себя уже в селении, лежа в своей кровати, во время перевязки. Говорить хоть и с трудом, но получалось. Поэтому, задал прямой вопрос бабке-лекарке:

— Сколько мне осталось? Та, как-то замявшись, ответила, что не знает. Но думает — долго мучиться не придётся. Раны воспалились, и чем это воспаление закончится, она прогнозировать не может. Скорее — смертью, чем выздоровлением. Как не крути, а железная она всё-таки женщина. Другая на её месте вряд ли решилась бы вот так спокойно и честно ответить на такой вопрос. Ну, что же? Не в первый раз, поэтому не стал делать из этого трагедии, а решил потратить оставшееся время с пользой. Начал с дядьки, которого попросил позвать для разговора. Ему долго рассказывал, что нужно делать после моей смерти. В итоге, все сводилось к одному — связаться с Синеусом и объединить под его рукой наши княжества. Собственно, разговором с дядькой все и закончилось, так как я опять потерял сознание. Следующие дни проходили, как в тумане. В короткие моменты, когда приходил в себя, прощался со своими женщинами и детьми. Когда в дом зашёл Синеус, поначалу даже не поверил, что это — не глюк. С ним получилось поговорить несколько раз. В первый раз рассказал о своих заначках и приказал своим людям показать их князю. Потребовал, чтобы семьям погибших в последнем бою, выдали серебра при мне. Не хотелось уходить за кромку с долгами. Поэтому, спешил их раздать. Во второй раз потребовал от него поклясться, что он сохранит созданное здесь учебное заведение и проконтролирует сохранность моих записей. Пояснил, что они очень важны для будущих поколений. Несмотря на боль и слабость, я был доволен. В первый раз умираю, успевая закончить свои дела, и раздать указания. Через два дня Синеус собрался уезжать. Его ждала собранная для набега армия, которая требовала его присутствия. Пообещал после похода заглянуть. Вряд ли он меня застанет живым. С каждым днем мне становилось все хуже, и я прекрасно понимал, что осталось недолго. Мне все чаще начали сниться странные сны. А может быть, это был своеобразный приход, навеянный, благодаря настойкам бабки-лекарки. Перед глазами то пробегали сценки из прошлых, прожитых жизней, то посещали видения из этой. Один раз в этих сновидениях появилась уже однажды виденная, здоровенная харя непонятной сущности, которая с какой-то досадой сказала:

— Что ты так цепляешься за эту жизнь? Давай, умирай уже. Даже во сне захотелось послать её куда подальше. Сам не понимаю, как смог удержаться. Потом наступило какое-то просветление, и я очнулся. Стало реально легче и два дня я прожил, можно сказать, нормальной жизнью. Если не считать того, что вставать с кровати не мог, да, и честно сказать, не хотел. Я просто наслаждался почти полным отсутствием боли и с непонятной радостью наблюдал за возней детишек возле моей кровати. Только на второй день, заглянув в глаза бабки-лекарки, пришло понимание. Это она облегчила мою участь, напоив какой-то наркотой. Значит, время пришло. Кивнул бабке понимающие, и она уловила то, что я ей сказал без слов. Вечером того же дня я уснул, и все.

Интерлюдия

Синеус уходил от дома друга в смешанных чувствах. Ему было искренне жаль умирающего человека, и при этом, в душе разгоралось непонятное пламя ярости на уродов, посмевших поднять руку на его друга. А ещё он чувствовал непонятную гордость за этого парня, за его отношение к смерти, которой он совершенно не боялся. Даже, стоя одной ногой за кромкой, он думал не о том, что умрёт. А о том, как без него будут жить его люди. В какой-то момент, Синеус сам себе поклялся, что выполнит все наказы и пожелания этого человека. Чего бы ему это не стоило. Когда загрузился на корабль, отчалили от гостеприимного берега, в голову пришла конкретная мысль:

— Этот поход не закончится до тех пор, пока гнойник под