Расколотое Я - Р Лэнг

Скорее всего, мы научимся относиться к так называемым шизофреникам, вернувшимся к нам, вероятно, через несколько лет, с не меньшим уважением, чем к пропавшим исследователям Возрождения. Если человечество выживет, люди будущего, подозреваю я, оглянутся на нашу просвещенную эпоху как на настоящий век Мрака. Они, по-видимому, будут способны посмаковать иронию такой ситуации с большим восторгом чем тот, что извлекаем из нее мы. Смейтесь над нами Они увидят, что называемое нами "шизофренией" было одним из способов, которым - часто через совершенно заурядных людей - свет начал пробиваться сквозь трещины в наши чересчур закрытые головы.

Слово "шизофрения" когда-то стало новым названием для dementia praecox - медленно протекающей и незаметно подкрадывающейся болезни, которой, в частности, были подвержены молодые люди и которая доводила их в конце концов до полного слабоумия.

Вероятно, мы все еще можем сохранить это теперь уже старое название и вчитаться в его этимологию: schizo - "раскалываю", phrenos - "душа, или сердце".

В данном смысле шизофреник - это тот, у кого разбито сердце, а давно известно, что даже разбитые сердца можно починить, если у нас есть сердце впустить их.

Но "шизофрения" в таком экзистенциальном смысле имеет очень мало общего с клиническим обследованием, диагнозом, прогнозом и предписанием терапевтического лечения "шизофрении".

VI. ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ

Мы живем в век, когда почва уходит из-под ног и сотрясаются основы. Я не могу отвечать за другие времена. Возможно, так было всегда. Но мы знаем, что для сегодняшнего дня это верно.

При таких обстоятельствах у нас есть причины чувствовать себя не в безопасности. Когда под вопросом находится основа нашего мира, мы скрываемся в различные убежища, мы ищем их в ролях, статусах, индивидуальностях, межличностных отношениях. Мы пытаемся жить в замках, которые могут быть лишь воздушными, поскольку в социальном космосе твердой почвы нет. Все мы являемся свидетелями такого положения вещей. Порой каждый видит один и тот же фрагмент всей ситуации различно; зачастую мы увлечены несовпадающими представлениями об изначальной катастрофе.

В этой главе я хочу связать трансцендентальное переживание, порой прорывающееся при психозе, с теми переживаниями божественного, которые суть живой источник любой религии.

В последней главе я обрисую способ, которым некоторые психиатры начинают аннулировать клинико-медицинские категории понимания безумия. Если мы сможем понять душевное здоровье и безумие с экзистенциально-социальной точки зрения, мы станем способны более отчетливо увидеть, до какой степени мы все сталкиваемся с общими проблемами и разделяем общие дилеммы.

Переживание может расцениваться как недействительно безумное или как действительно мистическое. Различить нелегко. В любом случае с социальной точки зрения эти оценки характеризуют такие формы поведения, которые рассматриваются в нашем обществе как отклонение от нормы. Люди ведут себя так или иначе потому, что они по-разному переживают самих себя. Я хочу сосредоточиться на экзистенциальном значении такого необычного переживания.

Психотическое переживание уходит за границы нашего здравого, то есть здорового, смысла.

К каким областям переживания оно ведет? Из него следует потеря обычных основ "смысла" мира, которые мы разделяем друг с другом. Тогда старые цели более не кажутся жизнеспособными; старые значения - бессмысленны; различия между воображением, сновидением, внешним восприятием часто кажутся несопоставимыми. Внешние события могут показаться вызванными чудесным образом, сны могут показаться непосредственным сообщением от других, воображаемое может показаться объективной реальностью.

Но самое существенное заключается в том, что сотрясаются онтологические основы. Бытие явлений сдвигается, а явления бытия могут более не представляться такими, как прежде. Исчезает всякая поддержка, не за что ухватиться, разве что за какие-то обломки -воспоминания, имена, звуки, пара предметов,-что сохраняют связь с давно потерянным миром. Этот вакуум, возможно, не пуст. Он может быть населен видениями, голосами, призраками, странными образами и формами. Человек, который не испытал, насколько несущественным может вдруг стать маскарад внешней реальности, насколько он может потускнеть, не способен полностью представить себе, какое возвышенное и гротескное общество может его заместить или может существовать наряду с ним.

Когда человек сходит с ума, наблюдается значительное перемещение его положения по отношению ко всем областям бытия. Центр его переживания передвигается от эго к "я". Земное время становится чисто эпизодическим, существенно только вечное. Однако сумасшедший находится в смятении. Он путает это с "я", внутреннее с внешним, естественное со сверхъестественным. Тем не менее для нас он может быть, даже посредством своего явного крушения и распада, проявлением священного. Он изгнан со сцены бытия, он -чужак, посторонний, подающий нам сигналы из пустоты, в которой он тонет,-некой пустоты, которая может быть населена существами, о которых мы даже не мечтаем. Их обычно называют демонами и духами, и они были некогда известны и названы. Он потерял свое ощущение "я", свои чувства, свое место в мире, каким мы тот знаем. Он говорит нам, что он -мертв. И мы отвлечены от нашей уютной безопасности этим безумным призраком, который преследует нас своими видениями и голосами, кажущимися такими бессмысленными, и от которых, по нашим ощущениям, мы вынуждены его избавить, очистить, излечить.

Сумасшествие - не обязательно разрыв. Оно может стать также и прорывом. Потенциально это освобождение и обновление, но также порабощение и экзистенциальная смерть.

Сегодня существует все возрастающее число рассказов людей, прошедших через переживание сумасшествия.

Приведенное ниже -отрывок одного из самых ранних современных отчетов, как он был записан Карлом Ясперсом в его "Общей психопатологии".

"Я считаю, что вызвал болезнь сам. При своих попытках проникнуть в иной мир я встретил его естественных стражей, воплощение собственной слабости и ошибок. Сначала я думал, что эти демоны - низшие обитатели иного мира, которые могут играть мной как мячом, потому что я вошел в эти края неподготовленным и заблудившимся. Позднее я подумал, что они - отколовшиеся части моего собственного разума (страсти), которые существуют близ меня в свободном пространстве и процветают на моих чувствах. Я считал, что они есть у всех, но люди не воспринимают их благодаря удачному защитному обману чувств личностного существования. Я думал, что последние - артефакты памяти, мыслительных комплексов и т. п., кукла, очень радующая глаз внешним видом, но не имеющая ничего внутри.

В моем случае личностное "я" стало пористым из-за моего замутненного сознания. Посредством его я хотел подвести себя ближе к высшим источникам жизни. Я должен был готовить себя к этому в течение длительного времени, вызывая в себе высшее, безличное "я", так как "нектар" -не для уст смертного. Это воздействовало разрушительно на животно-человеческое "я", раскололо его на части. Постепенно разрушаемая кукла была действительно сломана, а тело повреждено. Я добился несвоевременного восхождения к "источнику жизни", и на меня обрушилось проклятие "богов". Я понял слишком поздно, какие темные стихии приложили здесь руку. Мне пришлось познать их после того, как у них оказалось уже слишком много сил. Пути назад не было. Теперь у меня был мир духов, который я хотел увидеть. Демоны выходили из пропасти, словно стражи Церберы, не допуская к неразрешенному. Я решил вступить в. борьбу не на живот, а на смерть. Для меня в итоге это означало решение умереть, так как мне пришлось отстранить все, что поддерживало врага, но все это также поддерживало и жизнь. Я хотел войти в смерть, не сходя с ума, и встал перед Сфинксом: либо ты в бездне, либо я!

Затем пришло озарение. Я постился и этим путем проник в истинную природу своих соблазнителей. Они были сводниками и обманщиками моего дорогого личностного "я", которое оказалось настолько же ничтожной вещью, как и они. Появилось более крупное и понимающее "я", и мне удалось оставить старую личность со всей ее свитой. Я увидел, что эта прежняя личность никогда не смогла бы войти в трансцендентальные царства. Я ощущал в итоге ужасную боль, словно уничтожающий все взрыв, но я был спасен, демоны испарились, исчезли, умерли. Для меня началась новая жизнь, и с этого времени я чувствовал себя отличным от других людей. "Я", состоявшее из условной лжи, притворства, самообмана, образов воспоминаний, "я" такое же, как у всех других людей, опять росло во мне, но за и над ним стояло более значительное и понимающее "я", внушавшее мне нечто вечное, неизменное, бессмертное, нерушимое, которое с этого времени навсегда стало моим защитником и убежищем. Я считаю, что для многих было бы лучше, если бы они встретились с таким высшим "я", и что есть люди, на самом деле достигшие этой цели более легкими средствами".