Антология осетинской прозы - Инал Кануков

— Введите пленного, — распорядился Плиев и посмотрел на вошедшего Пичугина. — Что нового, Николай Андреевич?

— Только что сообщили, что Троицко-Сафоново очищено от противника, — доложил Пичугин. — В районе Александровка — Михайловка идут тяжелые бои: враг атаковал наши части с юга и юго-востока. Отдано указание мехкорпусу отбросить атакующего противника.

Два бойца ввели в хату пленного — рослого офицера в форме эсэсовца со связанными назад руками. Держался он подчеркнуто независимо. На вопросы отвечать отказался наотрез. Но когда генерал гневно приказал: «Вывести и повесить», эсэсовец переменился в лице и вдруг сносно заговорил по-русски:

— Вешать можно не спешить, успеется. Я имею очень важное сообщение. В штабе генерала фон Эдельсгейма…

— А кто он, этот генерал? — перебил Плиев пленного.

— Фон Эдельсгейм командует Двадцать четвертой танковой дивизией. Так вот я знаком с документами, которые подписал генерал.

— О чем в них говорится? — Плиев настороженно слушал эсэсовца, ставшего почему-то словоохотливым; увидев, что тот жадно смотрит на папиросу, протянул ему пачку: — На, закури перед смертью и говори, но только правду.

— Зачем мне лгать? — закашлялся пленный; и было непонятно, то ли от папиросного дыма, то ли от слов генерала. — Генерал фон Эдельсгейм при поддержке моторизованной дивизии фон Шверина решил нанести упреждающий удар во фланг армии Чуйкова. Эти две дивизии будут действовать в направлении Мировка — Приволье. Наступление назначено на девятое марта, час будет установлен дополнительно. В Краснополье и Романовку стягиваются части трех пехотных дивизий — Семнадцатой, Сто двадцать пятой и Триста второй.

Пленный охотно ответил и на другие вопросы, и Плиев интуитивно почувствовал, что в подчеркнутой готовности немца таится что-то враждебное, скрыт какой-то злой умысел, но что в нем кроется, пока он не знал.

Когда пленного увели, Плиев спросил Пичугина и Козлова:

— Что скажете о показаниях немца?

— Номера частей и пункты сосредоточения он называет верно, — отозвался Козлов. — Но что-то темнит немец.

— Вот-вот, подыгрывает он уж больно Эдельсгейму, — подхватил Пичугин, — толкает, точнее, хочет толкнуть нас в нужном для них направлении…

— Обычная дезинформация, уловка, рассчитанная на нашу простоту, — после некоторого раздумья сказал Плиев. — Дескать, русские в спешке все примут на веру, на ложное направление бросят свои силы и тем самым ослабят себя. Не от хорошей жизни пошли на это «фоны», они шкурой чувствуют, что над ними сгустились тучи и грянет такой гром, после которого они вряд ли уцелеют. Докладывай, Козлов, что видел сам, что видели хлопцы, как удалось взять этого эсэсовца? Что творится в самом Новом Буге? — обратился Плиев к разведчику.

— К Новому Бугу идут три шоссейные дороги, — начал рассказ Козлов, — невдалеке проходит железная дорога. Достигнув окраины города, мы притаились в кустарнике и ждали появления подходящего объекта для «языка». К полуночи стало так спокойно, вроде и нет войны. Опустела, обезлюдела дорога: никакого по ней движения! Решили пробраться в город и поискать там «языка». И вдруг донесся треск мотоцикла. Мы «заарканили» дорогу — протянули над ней трос — и ждем. Наткнувшись на трос, мотоцикл перевернулся. Мы быстро переоделись в немецкую форму, взяли автоматы, документы эсэсовца и вскочили на мотоцикл.

— Что же вы заметили на подходах и в городе?

— Откровенно говоря, ничего особенного, — жадно затягиваясь папиросой, сказал Козлов. — На путях железнодорожной станции уйма эшелонов, посвистывают паровозы, маневрируют. Сосчитать надо было, но времени — в обрез; беспокоились, что приличного «языка» не достанем. Мы все втроем вошли в зал ожидания, как свои, и «хозяйским» глазом осмотрели помещение. Солдаты развалились и беспечно храпели в разных позах, никто никакого внимания на нас не обращал.

«Пройдем в кабинет начальника», — решил я. Кивком головы повернул друзей в сторону кабинета. Они поняли меня сразу и без стука открыли дверь. Картина была подходящей: двое стояли спиной к нам. А эсэсовец, очень взвинченный, говорил по селектору и кого-то сильно распекал. Я шагнул к нему вплотную и, шепнув «Хэнде хох!» — приставил к его виску парабеллум. В тот же момент двое моих ребят бесшумно прикончили стоявших к нам спиной, и они рухнули на пол. А этот, которого доставили сюда, обалдел от неожиданности и поднял руки… На обратном пути гитлеровец признался, что принял нас за своих. Вот и весь сказ, товарищ командующий, — закончил Козлов.

— Молодцы, ребята! — поблагодарил Плиев разведчиков и, повернувшись к полковнику Компанийцу, приказал: — Не откладывая в долгий ящик, оформите наградные документы, — и тепло пожал им руки.

Начальник штаба генерал Пичугин положил на стол донесения от комдивов:

— Дивизия Тутаринова слишком далеко ушла вперед, — доложил Пичугин, расстелив карту перед Плиевым. — Наверное, следует придержать ее до подхода других соединений? Может попасть в окружение.

— Ни в коем случае, Николай Андреевич! — резко не согласился Плиев. — Наоборот, пусть Тутаринов развивает свой успех и наращивает темпы наступления. Вызовите его на связь по радии… И Танасчишина тоже…

— Радиограмма от комфронтом срочная, — радист подал Плиеву. Тот внимательно прочитал ее:

«Развивать успех и к исходу 8.3.44 г. овладеть районом Новый Буг…»

Плиев передал текст Пичугину и сказал:

— Ответьте комфронтом за моей подписью, что Новый Буг будет взят на сутки раньше — седьмого марта. И еще: сообщите соединениям группы — Международный день женщин встречаем в Новом Буге… Пусть представят к награждению орденами и медалями отличившихся в боях женщин: врачей, медсестер, санинструкторов, связисток…

…Новый Буг — один из множества украинских городков, но его захват сейчас имел большое значение для развития операции: в нем гитлеровцы сконцентрировали резервы, устроили базу снабжения группы армий «А». Тут размещалась и оперативная группа штаба Холлидта. Город и пригородные поселки были тщательно подготовлены к долговременной обороне.

Плиев хорошо понимал, что затяжной бой за город не увенчается успехом: противник приведет в действие все свои резервы. Сюда могли поспеть и отступающие его части… Выход был один: как можно быстрее и решительнее атаковать город со всех сторон силами передового эшелона. Так он и спланировал эту операцию. Судьбу ее решала стремительность. Свой командный пункт Плиев устроил в боевых порядках головной дивизии Тутаринова, в лесопосадке вблизи поселка Октябрьский. Пока радисты налаживали походную радиостанцию, Плиев нетерпеливо ходил вокруг. Острый слух уловил казачий говор. Он подошел поближе и прислушался. Знакомый голос торопил кого-то:

— Быстрее, хлопцы, быстрее! Застанет нас командующий врасплох, долго будет икаться…

— Командующий здесь… А вы где спали, братцы? — шутливо спросил Плиев.

— Нет, не спали, товарищ командующий. — Перед Плиевым вырос в темноте полковник Турчанинов, начальник штаба Девятой кавдивизии, и четко доложил: — Тридцать второй кавполк с помощью артиллерии сейчас ведет тяжелый бой с противником… Тридцатый атакует с тыла железнодорожную станцию Новый Буг с задачей перерезать пути отступления врага…

— Василий Иванович, — прервал его Плиев. — А почему такой разрыв между боевыми порядками ваших двух полков?!

— Майор Шакшаев вырвался вперед, — ответил Турчанинов. — Вы же знаете: Умар горяч, назад не оглядывается…

— Молодец Умар, что не назад, а вперед глядит, — одобрил Плиев. — Слушайте теперь: поднять по тревоге полк Гераськина и пусть он как можно скорее прикроет разрыв между двумя полками… Резерв мой — мотострелковую бригаду Завьялова — тоже поднять по тревоге и вызвать сюда… Тутаринову сообщите мой приказ: во главе тридцать четвертого кавполка пусть атакует город согласно плану. Исполняйте!..

Первым командующий вызвал генерала Танасчишина.

— Все идет по плану, Исса Александрович, — сообщил командир мехкорпуса. — Танкисты пробили путь. Четвертый эскадрон полка с танкистами надежно оседлал железную дорогу. Жаль, что не успел прихлопнуть штаб Холлидта: успел удрать на запад.

— Прозевали, ротозеи! — выругался Плиев. — Путь разобрать, чтобы из города ни один эшелон не ушел! — И тут же вызвал комдива Тутаринова: — Тутаринов, где ты? Как дела?

— С полком Гераськина окружаем желдорстанцию, — отвечал тот. — Бои развернулись на улицах поселка Чкаловский… Из Нового Буга на нас наступают танки противника… «Самовары» бы Костылева разогрели, «чаем» бы их угостить горячим, — попросил он.

— Это к лучшему, — успокоил его Плиев. — Чем больше сил враг выбросит в открытое поле, тем легче нам их бить. А Костылев напоит их досыта очень горячим «чайком»! Будь уверен!