Куплю твою жизнь (СИ) - Рахманина Елена

Казалось, пока угроза отступила.

Начальник охраны Сабурова по имени Зелим сообщил, что Ямадаев-младший теперь долго будет собирать силы. Для мести. А пока есть время передохнуть. Но меня слабо утешило это известие.

Вопросы с полицией, которая приехала на огнестрел, каким-то неведомым мне образом тоже решили. Меня даже не допрашивали. Хотя я участвовала в перестрелке. Словно сейчас девяностые и ничего из ряда вон выходящего не произошло. Я пыталась найти в Сети какую-то информацию о случившемся. Но ничего не обнаружила.

Я приезжала к Сабурову каждый день. Но большую часть времени он спал и восстанавливал силы. Зато, когда я заявилась в больницу на четвёртый день, Дени сообщил, что Ратмир отказывается от дальнейшего пребывания в клинике.

Следую к нему в палату с целью уговорить продолжить лечение. Замерла в дверном проёме, наблюдая, как медсестра ему что-то втирает, попутно делая забор крови для анализа. Улыбается ему. Закатываю глаза.

Ещё бы. Несмотря на две пули, сегодня он выглядел отменно. Ему успели привезти одежду. Чёрный свитер и брюки. Ни дать ни взять гангстер, как он есть. И как я раньше не замечала? А говорил — боксёр.

Интуиция не подвела. Я приехала подготовившись. Под стать ему. В маленьком чёрном платье. В конце концов, мы оба в трауре.

Он заметил меня. Смотрим молча друг на друга. Хотя медсестра продолжает игнорировать моё присутствие, обращаясь к нему. Мир будто замер. Остановился.

Наконец девушка сообразила, что она лишняя, и проскользнула мимо меня в коридор.

— Привет, — здоровается, рассматривая мой наряд.

— Привет.

— Давай поженимся, — ошарашивает с порога Сабуров. Будто хотел произнести эти слова иначе, но они вышли из-под контроля.

Я сначала даже не смогла собрать этот набор букв в стройное предложение в мозгу. А когда оно сложилось, едва не свалилась в обморок.

У Сабурова при этом такой вид, будто он допускает возможность отказа.

Опускаю ресницы в пол и вожу носком маленькой туфельки по кафелю.

— Не знаю, Сабуров. Ты слишком долго тянул с этим предложением. Год.

Надуваю капризно губы, поднимая к нему взгляд.

— Сера, — хрипло напоминает мне моё имя, встаёт с койки и неторопливо преодолевает разделявшее нас расстояние.

— И вообще, не так давно ты сказал, что свадьбы не будет и я вольна катиться на все четыре стороны, — задираю нос, самодовольно смотря на него снизу вверх.

Он медленно достаёт из кармана красную кожаную коробочку с золотой гравировкой известного ювелирного дома и сжимает её в ладони. Сглатываю слюну, пытаясь скрыть интерес. Но коробочка так и притягивает взгляд.

— Думал, что ты бросишь мне в лицо, что я отец Мишки, и никуда не уедешь от меня. Знаю, это был идиотизм, — ухмыляется без признаков мук совести.

Смотрю на него круглыми глазами, как у персонажа аниме, шокированная подобной логикой.

— Вот ты… — шиплю сквозь зубы, планируя сообщить, что считаю его животным.

— Я не хочу жить без тебя, — выбивает почву из-под ног, возвращая мне мои же слова. Сердце останавливается, замирая в грудной клетке, когда он нежно касается костяшками пальцев моей щеки. — Ты станешь моей женой?

Открывает заветную коробочку, ослепляя меня огромным бриллиантом в золотой оправе. Хлопаю ресницами, пытаясь не повредить сетчатку его сиянием.

Это не требование. Не привычный приказ. Он задаёт вопрос. Получается, у меня есть право выбора?

Я почему-то теряюсь. Он замечает это по моему лицу. Напрягается.

— А если я скажу «нет»?

Сабуров отклоняется чуть назад. Сжимает губы.

— Ты хочешь уйти? — задаёт вопрос, возвращая на меня взгляд.

— Хочу, чтобы ты слышал меня и брал в расчёт моё мнение. — Догадываюсь, что после слова «да» выставлять условия будет критически поздно. — А не распоряжался моей жизнью так, будто я могу её перемотать и отыграть заново. Ещё раз.

Отхожу от него, понимая, что плохо соображаю рядом с ним. Заглядываю во двор через окно его больничной палаты.

— Иначе я продолжу поступать по-своему, а я устала бегать.

Молчит. Переваривает информацию. Может, ему на фиг не сдалась женщина, выставляющая требования. Имеющая собственные желания и потребности. Мысли в голове. Способная к использованию мозга, в отличие от тех, кого он всегда выбирал для себя раньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо.

Всего одно слово. Никаких заверений и обещаний.

Оборачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза. Не шутит.

— Правда? — уточняю на всякий случай. Хотя он выглядит максимально серьёзно и сосредоточенно.

Взволнованный Сабуров — это что-то новенькое. Потребовать от него, чтобы встал на колено, что ли? Ладно, сжалюсь.

Кивает.

— Да, — отвечаю, протягивая ему правую руку.

Эпилог

Год спустя

Горячее солнце Корсики ласкало кожу своим теплом. Лениво приоткрыла глаза, изучая уже ставший привычным пейзаж. Лазурное, почти прозрачное море. Пустой заброшенный пляж на горизонте. На яхте только мы с Сабуровым и обслуживающим персоналом. Аня с Мишкой и няней остались в отеле.

Чувствую, как на голень льётся масло для загара. Любимое развлечение моего мужа — обмазывать моё тело этой жидкостью. Чаще всего перетекающее в секс. Очень скользкий секс.

Ладонь медленно распределяет солнцезащитное средство, постепенно поднимаясь к чувствительной впадинке под коленом. Он знал, как меня касаться, чтобы вызвать мурашки. Ёжусь, как от щекотки.

Натягивает вверх трусики моего бикини, почти полностью открывая ягодицы. Ткань врезается в промежность, причиняя сладкую боль. Сминает своими огромными лапами попку, срывая с моих губ стон. Кусаю их, жмуря от удовольствия глаза.

— У тебя такая аппетитная задница, так бы и съел, — в подтверждение своих желаний кусает за ягодицу, наверняка оставляя на коже след от зубов.

— Съешь, — смеюсь, переворачиваясь на спину.

Приподнимаюсь на локтях, рассматривая его.

Чёрт, до чего же красивый. Признаться, не так давно я занималась тем же самым — рьяно защищала его кожу от солнца. Поэтому сейчас с удовольствием лицезрю результат своих стараний и то, как его кубики пресса блестят от масла. Встаю на колени, не в силах удержаться от того, чтобы не провести кончиками пальцев по ним. На мгновение замирая на побелевших шрамах от пуль.

После выписки из больницы Рат снова усилил охрану, следовавшую за мной по пятам. Убрал из Сети всю информацию обо мне, какую только мог найти. Теперь я — девушка без прошлого. Включая спортивное. Без семьи. Для моей безопасности и безопасности Ани наши судьбы больше не связаны. По документам у меня нет родственников. Но это формальность, не имеющая никакого отношения к реальности, я готова была заплатить такую цену. Ничтожно маленькую за то счастье, которое обрела рядом с мужем.

Отпраздновать пышную свадьбу, похоронив двух супругов, мы не могли. Но Сабурову не терпелось меня окольцевать, хотя я готова была выдержать траур. И, как мусульманин, он настоял на том, чтобы после регистрации провести никях.

— Мы не можем без него заниматься сексом, — ставит меня в известность о столь весомом аргументе.

— Ммм, что-то раньше тебе это не мешало, — кисло напоминаю.

И всё же, перед тем как провести обряд и расписаться, я поставила условие о том, что «дам» ему только после свадьбы. К тому же Дени попросил несильно на нём скакать после выписки. Другими словами, конечно. Но смысл я уловила.

Я долго думала о том, какое выбрать свадебное платье для росписи. И остановила свой выбор на скромном белом платье, без кружев. Нежном и трогательном. В котором я выглядела очень юной, обманчиво невинной. Таким, какое у меня было бы, если бы под венец меня вёл папа. Ему бы понравилось. Уверена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но теперь я больше не Спичка. Я Сабурова.

Муж ловит мою руку, затаскивая к себе на колени. Смотрит на меня, как на самый желанный десерт. И от его взгляда мои внутренности медленно плавятся. Обнимаю его за шею, крепко прижимаясь к его горячему телу. Так тесно, что, кажется, ощущаю биение его сильного сердца.