Вторая мировая война - Уинстон Черчилль

Американская 3-я армия под командованием генерала Паттона вступила в бой. Он направил две бронетанковые и три пехотные дивизии на запад и на юг для того, чтобы очистить полуостров Бретань. Противник, оказавшийся отрезанным, быстро отступил к своим укрепленным портам. Французское движение Сопротивления, насчитывавшее здесь 30 тысяч человек, сыграло видную роль, и полуостров был быстро занят. К концу первой недели августа немцы, имевшие 45 тысяч гарнизонных войск плюс остатки четырех дивизий, были оттеснены в пределы оборонительных районов Сен-Мало, Брест, Лориан и Сен-Назер. Здесь их можно было запереть и взять измором, избегая ненужных потерь, которые были бы неизбежны в случае прямых атак.

Пока часть войск очищала Бретань от противника, остальная часть 3-й армии Паттона направилась на восток, чтобы осуществить «длинный крюк», который должен был вывести эти войска в разрыв, образовавшийся между Луарой и Парижем, и вниз по Сене к Руану. Войска вступили в город Лаваль 6 августа и в Ле-Ман – 9 августа. Во всем этом обширном районе было обнаружено очень мало немцев. Главная трудность заключалась в снабжении передовых американских частей на растянутых и непрерывно увеличивавшихся коммуникациях. За исключением ограниченного снабжения при помощи авиации все приходилось доставлять на фронт по-прежнему с тех береговых баз, где высадились вначале наши войска, через западную часть Нормандии и Авранш. Поэтому Авранш стал узким местом и создал заманчивую возможность для удара немцев на запад из района Фалеза. Эта идея пленила воображение Гитлера, и он приказал атаковать максимально возможными силами Мортен, пробиться к Авраншу и, таким образом, перерезать коммуникации Паттона. Немецкие командиры единодушно выступили против этого плана. Сознавая, что битва за Нормандию уже проиграна, они хотели использовать четыре дивизии, только что прибывшие из 15-й армии с севера, для организованного отступления к Сене. Они считали, что бросать при такой обстановке свежие войска на запад значило бы подставить себя под удар, который неизбежно на них обрушится. Гитлер, однако, настаивал на своем, и 7 августа пять танковых и две пехотные дивизии предприняли ожесточенную атаку на Мортен с востока.

Удар обрушился на одну американскую дивизию, но она держалась твердо, пока к ней на помощь не прибыли три другие дивизии. После пяти дней ожесточенных боев и массированной бомбардировки противника с воздуха его войска вынуждены были в беспорядке отступить и, как предвидели немецкие генералы, весь выступ от Фалеза до Мортена, в котором было полно немецких войск, оказался под сосредоточенным огнем с трех сторон. Один корпус американской 3-й армии, находившийся южнее этого выступа, был переброшен на север через Алансон к Аржантану, которого он достиг 13 августа. Американская 1-я армия под командованием генерала Ходжеса наступала на юг от Вира, а английская 2-я армия наступала на Конде. Канадская армия, снова поддерживаемая тяжелыми бомбардировщиками, продолжала продвигаться по дороге из Кана в Фалез и на сей раз более успешно, достигнув намеченной цели 17 августа. Союзная авиация непрерывно бомбила скопления немцев, попавших в длинный и узкий мешок, а артиллерия наносила противнику страшные потери.

Немцы упорно цеплялись за фланги прорыва у Фалеза и Аржантана и, отдавая предпочтение своим бронетанковым силам, старались спасти все, что только могли. Однако 17 августа командование противника потеряло всякую связь и контроль, и весь этот район превратился в настоящую бойню. Кольцо сомкнулось 20 августа, и хотя к тому времени значительной части неприятельских войск удалось пробиться на восток, не менее восьми германских дивизий было уничтожено. Фалезский мешок превратился для них в могилу.

Фон Клюге докладывал Гитлеру: «У противника страшное превосходство в авиации, которая подавляет почти все наши движения. Вместе с тем каждое передвижение противника подготавливается и прикрывается его авиацией. Людские и материальные потери колоссальны. Моральное состояние войск сильно подорвано вследствие непрерывного убийственного огня противника».

Американская 3-я армия помимо очищения полуострова Бретань и осуществления «короткого крюка», который способствовал победе у Фалеза, бросила три корпуса на восток и северо-восток от Ле-Мана. 17 августа они достигли Орлеана, Шартра и Дрё. Отсюда они направились на северо-запад по левому берегу реки, чтобы соединиться с наступавшей на Руан английской армией. Наша армия несколько задержалась. После фалезских боев ей пришлось перегруппироваться, а противник за это время сумел укрепить свои арьергардные позиции. Тем не менее преследование продолжалось активно, и вскоре все немцы к югу от Сены под уничтожающим огнем с воздуха стали отчаянно искать пути к отступлению за реку. Ни один из мостов, разрушенных во время предыдущих бомбардировок, не был восстановлен, однако система переправ была более или менее удовлетворительной. Немцам удалось спасти очень мало машин. К югу от Руана они бросили огромное количество транспортных средств. Те войска, которые спаслись благодаря переправам, были не в состоянии сопротивляться на другом берегу реки.

Эйзенхауэр твердо решил избежать сражения за Париж. Сталинград и Варшава доказали ужас лобовых штурмов и восстаний патриотов, поэтому он решил окружить столицу и заставить гарнизон либо капитулировать, либо бежать. К 20 августа наступило время для действий. Паттон форсировал Сену вблизи Манта, а его правый фланг достиг Фонтенбло. Силы французского подпольного движения восстали. Полиция объявила забастовку. Префектура оказалась в руках патриотов. В штаб Паттона прибыл офицер движения Сопротивления с важнейшими донесениями, и в среду утром 23 августа эти донесения были вручены Эйзенхауэру в Ле-Мане.

Паттону была придана французская 2-я бронетанковая дивизия под командованием генерала Леклерка, которая высадилась 1 августа в Нормандии и достойно проявила себя в наступлении. В тот же день прибыл де Голль, который получил от верховного главнокомандующего союзными войсками заверения, что, когда настанет время, войска Леклерка, как об этом давно договорились, первыми вступят в Париж. В связи с полученными вечером сообщениями об уличных боях во французской столице Эйзенхауэр решил действовать, и Леклерку было предложено выступить. В 19 часов 15 минут генерал Брэдли передал эту инструкцию французскому командиру, дивизия которого в то время была расположена в районе Аржантана. Приказ, датированный 23 августа, начинался следующими словами: «Задание – захватить Париж…»

Леклерк писал де Голлю: «У меня сложилось такое впечатление… будто я вновь переживаю обстановку 1940 года, но только наоборот: полный хаос на стороне противника, его колонны совершенно дезорганизованы». Леклерк решил поступать по-своему и предпочел скорее уклоняться от столкновения с немцами, чем наносить удары по скоплениям немецких войск. 24 августа первые отряды подошли к городу со стороны Рамбуйе, куда они прибыли из Нормандии за день до этого. Главное наступление вели со стороны Орлеана войска полковника Бийота, сына командующего французской 1-й группой армий, погибшего в мае 1940 года. В ту же ночь авангардные танки достигли Итальянских ворот и в 9 часов 22 минуты вступили на площадь перед ратушей. Главные силы этой дивизии были готовы вступить в столицу на следующий день. Рано утром бронетанковые колонны Бийота расположились по обеим берегам Сены напротив Ситэ. К полудню штаб германского командующего генерала Хольтица в отеле «Мерис» был окружен. Хольтиц сдался французскому лейтенанту, который доставил его к Бийоту. Тем временем Леклерк прибыл и обосновался на Монпарнасском вокзале, а после полудня направился в префектуру полиции. Примерно к 4 часам к нему привели Хольтица. Это был конец пути, проделанного от Дюнкерка до озера Чад и обратно домой. Тихим голосом Леклерк выразил свои мысли вслух: «Ну, вот и все», – а затем он представился на немецком языке побежденному. После короткого и резкого разговора капитуляция гарнизона была подписана, и остальные укрепленные пункты один за другим были заняты бойцами Сопротивления и регулярными войсками.