Новый Михаил - Владимир Викторович Бабкин

Мы кивнули друг другу, а я заметил:

– Все это так, но все не так благополучно, как это может показаться со стороны.

– У тебя проблемы?

Криво усмехаюсь и со вздохом парирую:

– А у тебя их нет?

Вопреки моим ожиданиям, тесть не стал бравировать, а лишь хмуро кивнул.

– Да. У нас тоже проблем хватает. С одной стороны, Италия также достигла пика своего развития, по сравнению с минувшими десятилетиями. Но с другой – мы слишком растянули свои силы, и я не очень представляю, как мы это все будем удерживать. И это при том, что вывести войска мы не можем. В Италии слишком многие недовольны продолжением войны и лишь такие обширные территориальные приобретения позволяют смириться с войной одним и заткнуть рот другим. Но стоит нам начать оставлять завоеванное, как все это выльется в волнения, по сравнению с которыми события в Турине покажутся уличным карнавалом.

Помолчав несколько секунд, монарх добавил с горечью:

– У нас не хватает войск, не хватает администраторов на новые земли, не хватает людей для срочного освоения этих территорий. Мы уже скоро будем вынуждены ставить вопрос о скорейшем выводе войск из Окситании. Но и этого сделать мы не можем, пока не согласуем с новыми властями Франции вопрос новой границы и передачи Италии наших исконных земель, включая Савойю. А без вывода войск из Франции нам будет сложно укрепиться на Ближнем Востоке и занять согласованную зону оккупации в Малой Азии. Вновь неспокойно в Ливии, а половина наших сил там сейчас находится в Тунисе, и нам крайне не хотелось бы терять Бизерту.

Пыхнув пару раз сигарой, тесть подвел итог:

– В настоящее время наши силы крайне перенапряжены, и все может рухнуть как карточный домик. И тут, как ты понимаешь, нам следует опасаться не только официальных противников, но и официальных союзников. Все, что нам удалось завоевать, завоевано в том числе и за счет слабости наших союзников. Ослабление Британии и Франции дало Италии и России шанс взять больше, чем было оговорено изначально. Мы этим шансом воспользовались. Рим вновь становится империей. Третий Рим достиг вершин могущества, а над Вторым Римом вновь поднят крест, и он вернулся в лоно цивилизации Pax Romana. Новый Римский мир в широком значении этого понятия вновь стал реальностью и достиг небывалых рубежей, раскинувшись от Атлантики до Тихого океана. И говорю тебе как августейшему брату и как сыну: история нам не простит, если мы все это потеряем.

Он смотрит мне в глаза.

– Эту войну пора заканчивать, Михаил. Она уже закончена, хотя еще грохочут пушки и случаются сражения. Во всех основных столицах уже идет схватка за послевоенное мироустройство, и мы не должны оставаться в стороне. Ты везунчик, и ты блестящий тактик. Но послушай человека, который старше тебя и намного дольше вращается в политике и в том, что носит общее название Рим, во всех его проявлениях. Нужно уметь останавливаться. Нужно уметь быть циничным и отбросить пустые слова. Сейчас мы практически достигли взаимопонимания с Ватиканом и готовы к взаимному признанию, что откроет дополнительные возможности в деле формирования нашего Novum Pax Romana. У тебя достаточно большое влияние на православные государства Балкан и на того же греческого короля. Испания ищет нашего союза, для того Примо де Ривера и прибыл в Константинополь. Очень хорошие перспективы налаживания союза с Францией. Молодой король ненавидит немцев и мечтает отплатить им за все. Добавим к этому, что большая часть Бургундии, Пикардии, Нормандии и Шампани оккупирована немцами, а Париж разрушен. Я знаю, что маршал Лиотэ готовится дать официальный ход расследованию исчезновения золота Банка Франции, а там все нити ведут к Ротшильдам и в Лондон. Возможно, Британию не решатся официально обвинить, но ведь этому делу можно и помочь, не так ли? Тем более что контроль новых властей еще не так силен и есть поле для игры.

Пожимаю плечами.

– Да, четыре провинции оккупированы немцами. Добавлю к этому, что и часть русской территории все еще под германцами. Я уж не упоминаю про Польшу.

Тесть кивает.

– Да, это так. Но это решаемо. В Риме и в Ватикане ведутся неофициальные консультации с прибывшими из Берлина эмиссарами. Да, в Германии несколько групп, которые схватились за влияние, и хотя Гинденбург и Людендорф там сейчас самые сильные персоны, но и остальные группы осторожничают только потому, что не пришли к окончательному соглашению с ключевыми странами Антанты. Насколько я знаю, эмиссары этих групп отправились и в Орлеан, и в Лондон, и уверен, что они отправились и к тебе. Разумные люди в Берлине уже не верят в возможность военной победы. Скажу больше, в такую победу не верю и я. Нет, вполне вероятно, что в следующем году или года через два мы Германию и Австро-Венгрию додавим. Но мы с тобой в этом случае точно проиграем. Особенно ты.

– Почему особенно я?

Виктор Эммануил III отечески усмехнулся, как усмехаются детям, которые задают наивные вопросы из разряда «почему вода мокрая».

– Если Германия будет разгромлена, если ее раздавят и разделят на части, то главной угрозой в Европе и Азии для Британии и США станет Россия. А поскольку противовеса в виде сильной Германии не будет, то за тебя возьмутся со всей серьезностью. А заодно и за нас. Кроме того, ответь мне на один вопрос: русская армия готова наступать?

– Очень ограниченно.

– А в следующем году?

Делаю неопределенный жест.

– Трудно сказать, Виктор. Возможно. Если нам удастся нарастить количество артиллерии, танков и аэропланов, а армия не разбежится делить землю, то может быть.

– А нужно ли тебе это?

– Объяснись.

Тесть пару раз пыхнул сигарой, а затем ткнул ею в сторону карты мира на стене.

– Если тебе удастся создать настолько могучую армию, что она сможет опрокинуть немцев, то твоя армия станет