Бал Сатаны - Джеки Коллинз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было уже поздно. До больницы Джемини не довезли.
Морган бьи сломлен. Он винил Дэни в том, что позволила Джемини уехать с ранчо, хотя всем бьио ясно, что Дэни тут ни при чем.
Моралис, не оказав сопротивления, был задержан и помещен под стражу. Он каким-то образом умудрился повеситься в камере.
В последующие несколько месяцев Дин пытался утешить Дэни. Все без толку — она была убита горем.
— Дин, я не могу выйти за тебя, — сказала она наконец. — Я приношу людям несчастье. Сначала Эмили. Теперь Джемини. Я не могу поступить так с тобой.
Он долго оставался рядом с ней, все надеясь ее уговорить, но Дэни была непреклонна. В конце концов она объявила, что больше не может с ним встречаться, и он вернулся в Хьюстон. Через три месяца до нее дошли слухи, что он женился.
Дэни было все равно. Она давно поняла, что любовь не для нее. И даже дружба.
Время от времени Дин звонил, хотя уже и был женатым человеком.
— Как поживаешь? — спрашивал он.
— Хорошо, — неизменно отвечала она.
— Дэни, мы остались друзьями?
— Если твоя жена не против.
Она была рада, что Дин нашел себе подходящего человека — симпатичную девушку—южанку, к тому же небедную.
Через несколько дней после самоубийства Моралиса из Колумбии прилетел его отец Эсай, чтобы забрать внука. Дэни пыталась уговорить его оставить Нандо в Лас-Вегасе.
— Мистер Санчес, — просила она, — Нандо будет лучше с нами. Вас он совсем не знает. Мой сын его любит, как родного брата, он будет здесь счастлив.
— Я так не думаю, — заявил Эсай ледяным тоном. И это был его окончательный ответ.
Отъезд Нандо всерьез опечалил Винсента. Он скучал без лучшего друга и, хотя ему уже исполнилось девять, предпочитал держаться в одиночку и не заводил новых друзей. В школе он блистал, почти по всем предметам был отличником. Кроме того, он увлекался спортом. Винсент был очень близок с Дэни — насколько возможны близкие отношения между сыном и матерью. Они вдвоем ходили в кино, совершали велосипедные прогулки, иногда брали лодку и катались по озеру Мид, а иной раз выезжали в пустыню на машине и весь день изображали следопытов.
— Нет, ты только взгляни на этот долбаный шлейф! — верещала Пенелопа. — Его теперь только на помойку нести!
— Ничего подобного, дорогая, — увещевал Эрик, расправляя ее причудливый шлейф. — Он в полном порядке. Ты сегодня у нас блеснешь.
— Отвали, педик несчастный! — грубо оборвала девушка.
— Не надо так говорить с Эриком, — вмешалась Дэни.
— Ты станешь мне диктовать, как себя вести?! — вспылила Пенелопа, свысока оглядывая партнершу.
Дэни пожала плечами.
— Кто-то же должен это сделать.
— Да кем ты себя воображаешь? — бушевала та. — Да мой парень весь этот отель с потрохами может купить, стоит захотеть! Вот когда ты у меня отсюда вылетишь. С треском!
— Валяй, — невозмутимо ответила Дэни. — Мне плевать.
— Чванливая дрянь! — фыркнула Перелопа.
— Сама она дрянь, — шепнул Эрик на ухо Дэни. Пенелопа не могла пожаловаться на недостаток внимания.
Мужчины ее обожали, но Дэни все же пользовалась большей популярностью. У нее не переводились поклонники, особенно когда в городе проводились какие-то конференции, и одни и те же группы верных почитателей по два-три раза в год приезжали специально посмотреть ее на сцене.
Вскоре после возвращения Дэни в программу ее призвал к себе директор труппы и объявил:
— Пора тебе выходить на сцену с обнаженным верхом.
— Ты знаешь, я на это никогда не соглашалась, — сказала она.
— Все будет с большим вкусом, никакой вульгарности, — заверил он. — Будешь танцевать то же, что и сейчас, только продемонстрируешь им грудь. Что ты теряешь, дорогая моя? Ты и так знаменита на весь Вегас. Ты одна из самых красивых танцовщиц в городе. Так лови момент, зарабатывай, пока можешь!
— Я подумаю, — вздохнула она.
Раздумья продолжались две недели, после чего Дэни решила, что терять ей действительно нечего. Костюмы были дорогие и очень красивые, и она не сомневалась, что будет выглядеть на сцене стильно. Кроме того, рядом с ней не было мужчины, который мог бы ее ревновать.
В конце концов решающим аргументом оказалась возможность удвоить заработки. Все, что она зарабатывала, откладывалось Винсенту на образование, и дополнительные средства были бы весьма кстати. Быть матерью-одиночкой нелегко, так что… если демонстрацией груди можно заработать вдвое больше — почему бы и нет?
Получив от Дэни положительный ответ, директор возликовал.
— Дэни, ты всех убьешь! — воскликнул он. — Мужики валом повалят, чтобы на тебя полюбоваться!
И это оказалось правдой. В восторге были и ее постоянные поклонники, они даже образовали официальный Фан-клуб. Дэни нравилось иметь две разные ипостаси. Первая — мать Винсента, посещающая родительские собрания, провожающая его на плавание и школьный бейсбол, скромная женщина без косметики, в строгих костюмах, обычная мамаша, пекущая сладости к школьной ярмарке. Вторая ипостась — Дэни Касл, знаменитая танцовщица, обворожительная красотка, приманка для мужчин, которых она неизменно отвергала.
Какую ипостась она бы предпочла? Конечно, первую. Она бы с радостью осталась просто мамой Винсента. Если бы не нужно было зарабатывать, она бы в одну секунду рассталась со всем этим гламуром.
ГЛАВА 35
МАЙКЛ И ДЭНИ. 1974Майкл заказал бутылку шампанского. Ему хотелось сделать поездку необыкновенной для Тины с Максом — ведь он так многим был им обязан. Днем он сунул портье в «Эстрадидо» стольник, чтобы добыл им на вечер билеты на Элвиса.
— Сделаешь — получишь еще, — пообещал он. К столику причалила девушка-фотограф.
— Да-да, пожалуйста! — обрадовалась Тина и с голливудской улыбкой стала позировать между двумя кавалерами.
После восхитительного ужина, состоявшего из бифштекса, омара и шоколадного суфле, началось представление. Первым на сцену выбежал ослепительный кордебалет. Девушки оставались на сцене, пока шел весьма изысканный номер иллюзиониста, после которого настал черед потрясающих китайских акробатов, от чьих трюков у зрителей то и дело захватывало дух.
Майкл шарил взглядом по шеренге танцовщиц. Так, на всякий случай. Макс болтал без умолку, а Тина поглощала шампанское малоприличными темпами.
И тут, в такт «Самой красивой девушке», на сцену выпорхнули солистки. Все, как одна, высокие, с точеными фигурками, в шелках и кружевах, оставлявших, впрочем с открытой, с летящими шлейфами из тончайшего шелка и диадемах с искусственными бриллиантами. Они грациозно спустились по двум роскошным лестницам, огибающим сцену, и построились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});