О пользе размышлений - Фанфикс.ру Alex 2011

— Мама вам не сказала? — Дафна удивленно пожала плечами. — Сегодня мы идем в театр, так что времени, чтобы собраться, совсем мало. Через четверть часа прибудут специалисты из салона красоты, и мы начнем готовиться, а потом приедет Гарри и присоединится к нам.

Ну что же, хоть одна приятная новость: уже очень скоро они увидят своего друга. Гермиона не сомневалась, что будь у леди Гринграсс такая возможность, она заманила бы ее в свой дом минимум за неделю до посещения царства Мельпомены и все это время уделила бы совершенствованию Гермиониной внешности. Хотя сама себе юная волшебница могла по секрету сказать, что ей весьма приятно, что Гарри увидит ее лишний раз в «парадном» облике.

За всеми этими хлопотами мисс Грейнджер почти забыла свои волнения по поводу сегодняшних событий, пока, наконец, не увидела мистера Фаджа. Рейвенкловка даже заподозрила, что леди Гринграсс так старательно насела на нее и на ее друзей, чтобы у них не было времени задавать неудобные вопросы. Но теперь Гермиона забыла и о спектакле, и о том, как она выглядит, и внимательно следила за всеми словами министра, стараясь не упустить даже малейшего изменения выражения его лица. Что-то подсказывало ей, что это будет не лишним. К ее немалому облегчению, они наконец-то вернулись в дом леди Гринграсс.

Пока она слушала рассказ министра о побеге Блэка, ей показалось, что мистер Фадж чего-то не договаривает. Но тут он рассказал, что этот преступник был одним из виновников гибели родителей Гарри, и Гермионе стало не до того, чтобы думать о недомолвках Фаджа. Она прочитала огромную боль во взгляде Гарри и поняла, что обязана поддержать его. Не задумываясь, она сжала его руку в своей и всей душой пожелала, чтобы ему было не так больно. Судя по взгляду, которым ответил ей Гарри, ему действительно стало легче от ее поддержки.

Когда Гарри смог спокойно ответить на просьбы министра, Гермиона поняла, что с ним все будет хорошо. Теперь она решила проверить свои подозрения относительно мистера Фаджа.

— Скажите, сэр, а как получилось, что Блэк не сбежал из Азкабана раньше? Странно, что он ждал целых двенадцать лет, чтобы наконец до конца разобраться с Гарри, — Гермиона догадывалась, что было какое-то событие, подтолкнувшее этого темного мага к побегу, и, судя по всему, Фадж имел определенные соображения на эту тему.

Министр неуверенно обвел глазами детей, чуть дольше задержался взглядом на миссис Грейнджер и, наконец, вопросительно посмотрел на леди Грингасс, словно бы спрашивая ее совета.

— Корнелиус, я думаю, вам лучше рассказать все самому, ведь так или иначе эта информация все равно выплывет, — Виктория ободряюще качнула головой.

— Ну что же, боюсь, что это я в некотором роде подтолкнул его к побегу, — министр явно чувствовал себя неуютно, произнося эти слова. — Несколько дней назад я инспектировал Азкабан и разговаривал с Блэком. Обычно заключенные быстро сходят с ума в этом страшном замке, но Блэк выглядел вполне нормальным и даже попросил у меня газету, которая была у меня, чтобы, как он выразился «поразвлекаться, решая кроссворды». К сожалению, я выполнил его просьбу, а через два дня охрана обнаружила пустую камеру. И мне сообщили, что после моего ухода Блэк разглядывал передовицу и повторял: «Он в Хогвартсе». Видимо, все же потеряв связь с реальностью, он забыл, что мистер Поттер уже учится в школе, а в этом номере «Пророка» была статья о василиске и о связанных с ним событиях.

Гермиона видела, что министру крайне неудобно признавать свою возможную ошибку, и хоть она и не осуждала его, но подумала, что лучше бы мистер Фадж воздержался от снабжения преступников свежей прессой. А вот ее маму заинтересовало в словах министра совсем другое.

— Скажите, а почему в вашей тюрьме люди так быстро сходят с ума? Я, конечно, понимаю, что заключение не всегда способствует душевному равновесию, но все же в обычных тюрьмах люди сидят годами и крайне редко расстаются с рассудком.

Министр опять попросил взглядом помощи у леди Гринграсс, видимо, полагая, что она лучше сможет объяснить эту особенность волшебного мира людям, выросшим в другой среде.

— Джейн, все дело в том, что Азкабан охраняют не люди, а дементоры. Это магические существа, которые питаются светлыми чувствами людей. Преступники, заключенные в тюрьме, остаются в итоге один на один с самыми мрачными воспоминаниями своей жизни и каждый день переживают все темное, что случалось с ними. Это действительно очень страшное наказание, и хуже него может быть только одного — «поцелуй» дементора. Когда в волшебном мире казнят преступника, дементор выпивает его душу, и от человека остается только пустая оболочка.

От слов леди Гринграсс всех в комнате пробрал озноб. Гермиона уже знала, что магический мир это не то место, где царят доброта и нежность, но ее все равно поразила подобная суровость закона. Она дала себе слово найти в библиотеке побольше информации об этих страшных существах.

— Но откуда в наше время подобная жестокость? — Джейн Грейнджер была потрясена не меньше своей дочери. — Разве можно обрекать людей на подобные пытки?

— Увы, в магическом мире сохранилось слишком много пережитков старины, — Виктория произносила эти слова с отчетливой грустью. — Просто большой мир слишком быстро меняется в последнее время, и волшебники не успевают за ним. Но и те, кто живет в обычном мире, часто забывают, что идеи гуманизма совсем недавно одержали победу в умах людей. Как вы помните, мой муж был моряком, и он рассказывал, что еще полвека назад на флоте существовали телесные наказания, а сегодня никому и в голову не придет выпороть матроса. Вспомните Джейн Эйр, какие методы воспитания процветали в ее школе, а мораль сегодняшних волшебников гораздо ближе к тому времени, чем к современности. Мы надеемся, — тут она показала взглядом на министра, явно говоря этим, что и мистер Фадж разделяет ее взгляды, — что волшебный мир и в этом отношении сможет догнать обычный. Но это произойдет не завтра и не через год, а намного позже. Люди очень тяжело привыкают к новшествам.

Гермиона подумала, что если раньше она воспринимала отношения Гарри с министром в основном с позиций взаимовыгодного сотрудничества, то теперь у нее появилось желание стать искренней сторонницей мистера Фаджа. Все ее существо выступало против того, чтобы оставлять людей жить в этом средневековье. Тем более, что среди этих людей были и ее друзья.

* * *

Дни, проведенные во Франции, оказались для Гарри сверх меры насыщенными новыми впечатлениями. Он впервые оказался за пределами своей Родины и с жадностью впитывал в себя ощущения незнакомой страны, во многом отличающейся от привычной ему Англии. Первые пять дней их компания не покидала Парижа, бродя по улочкам квартала Маре, поднимаясь на Монмартр и катаясь на кораблике по Сене. Конечно, они посетили Лувр и Дом Инвалидов, побывали на верхушке Эйфелевой башни и спустились в знаменитые катакомбы Парижа. Как и обещала леди Гринграсс, они сходили на парижскую Оперу, потратив на этот раз всего полдня на подготовку к походу в театр, и для разнообразия впечатлений, побывали в кабаре Мулен-Руж, где Гарри и Невилл, не привычные к подобным зрелищам, изрядно покраснели, вызвав этим веселое хихиканье своих подруг.

Неожиданно одним из самых интересных мест во Франции для юных волшебников оказался замок Шенонсо, в котором долгие годы жила Диана де Пуатье. Леди Гринграсс, настоявшая на этой поездке, провела замечательную экскурсию по замку и парку, рассказав захватывающую историю об этой волшебнице, которая была любовницей двух королей Франции и до поздних лет сохранила свою потрясающую красоту.

Как объяснила Виктория, Диана была великолепным мастером зелий, и именно ей принадлежит авторство большинства любовных и косметический снадобий, использующихся волшебницами по сей день. Рецепт знаменитой Аморенции был создан ей для того, чтобы завоевать благосклонность сначала отца — Франциска Первого, а потом и его сына. Зелье оказалось эффективным, и до самой смерти Генриха Второго именно мадам де Пуатье была первой дамой Франции, заставляя законную жену Генриха — Екатерину Медичи мучиться от бессильной зависти. Для того чтобы простые люди не догадались о магической подоплеке «вечной» юности королевской фаворитки, она каждый день принимала ванну из молока ослиц, пустив слух, что подобная процедура способствует сохранению красоты. Ну а для тех, кто продолжал сомневаться, всегда имелись веские аргументы в руках королевского палача.

Во всей этой истории детей заинтересовал один интересный момент.

— Виктория, насколько я помню, вы говорили, что семья Гринграссов единственная в Англии, принадлежащая к аристократии обоих миров, — Гермиона всегда обращала огромное внимание на детали рассказов матери своей подруги. — А как много подобных семей было во Франции?

— Во Франции практически все волшебники относились к дворянству. Сила магии давала им возможность родниться с самыми аристократическими семьями королевства, и они этим активно пользовались. Во времена Великой Революции это сыграло с французскими магами дурную шутку, но, тем не менее, и по сей день у многих учеников Шармбатона встречаются фамилии, хорошо известные в истории этой страны. В отличие от Англии, волшебники в других странах никогда так сильно не замыкались в своем мирке.