Планета звезды Эпсилон (сборник) - Лариса Захарова

— Масоны? — переспросил Плетнев.

— Да, — с удивлением в голосе подтвердил Груббе, — разве вы не знаете, что Хальт — масон высокого посвящения, градуса, как они говорят? И далее По заданию Дуайнера фрау Харуп разыскала человека, который был в сорок пятом году занят на строительстве военного объекта на Лигурийском побережье. Конечно, после войны мало кто вспоминал о том объекте. Он мог сгореть, его могли разбомбить, да его просто могли не достроить! Этот человек рассказал, что до капитуляции Италии они успели лишь провести галереи для подземных коммуникаций и систему шлюзов — галереи по проекту зачем-то соединялись с морем. Потом стройку не то законсервировали, не то прекратили вовсе — он не знал. А Хальт купил этот участок за баснословную цену. Мы с фрау Харуп пришли к выводу, что военный объект строился исключительно для нужд пациентов клиники Дейке и скорее всего там, должно быть, сейчас скрывают ваших соотечественников. Вот, — Груббе неторопливо полез во внутренний карман пиджака, — вот… Примерный план логова. Со слов строителя.

— Что же вы! — Плетнев с таким укором посмотрел на Груббе, что неторопливый немец потупился.

— Но моя информация…

Плетнев его не слушал. Толкнул дверь кабинета следователя и потребовал:

— Немедленно свяжите меня с полицейским комиссаром Рима!

6

— Я придушу его!

— Его здесь нет. Он решил свести счеты с Хальтом, а Хальт вылетел в Союз. Значит… Мерзавец пошел к нашим берегам. Ой! — Света схватилась за щеки. — Он же там… И мы не можем… Знаем и не можем!

Баранов поразился, как резко на еще свежее юное лицо жены легла печать испытаний. И эти неестественно белые пряди в ореховых волосах.

— Нелюдь сказал, отсюда нельзя выбраться без акваланга.

— Но я моряк. Ты ходила в деревню — какой там берег?

— Отлогий.

— Значит, он врет. Шельф тоже отлогий.

— Он что-то говорил про систему гротов. Гротов Баранов не видел.

Тогда в Риме он шел ко Дворцу юстиции. За квартал от отеля, когда он поравнялся со стоящим у кромки тротуара грузовиком-фургоном, его оглушил сильный удар. Очнулся он в темном кузове, связанный по рукам и ногам. Потом он оказался в саду, посреди розария. Высокий плотный седой человек туго завязал ему глаза, пинками перебросил в тележку — она долго катилась все вниз и вниз как по сходням. Пахло плесенью и рыбой.

Потом кто-то сказал по-немецки:

— Благодарю, Хальт.

Чьи-то сильные руки подняли Баранова вверх, стянутого веревкой запястья коснулся металл.

— Помогите, Хальт, — сказал тот же голос. И Баранов потерял чувство опоры.

— Идите, Хальт, веревки на ногах я обрежу сам.

Баранов услышал удаляющиеся шаги, скрежет двери. И тут с его лица сорвали повязку. Снизу вверх с видимым интересом на него смотрел человек. Но это лицо никогда не могло быть человеческим. В нем словно чего-то недоставало. Лицо было отталкивающим, но Баранов не мог отвести от него глаз. Вот он — рыбочеловек.

Вдруг рыбочеловек рассмеялся. С размаху ударил Баранова в живот. Баранов закачался на крюке как маятник. Баранов ждал новых ударов, но рыбочеловек ушел — и Баранов понял, что тот хотел только поиздеваться… Потом появилась Света.

Уходить вместе или вместе погибнуть — вот теперь их альтернатива Баранов на секунду заколебался: не попытаться ли для начала прорваться одному? Но если потом не удастся вернуться? Или окажется слишком поздно? Светлана угадала мысли мужа:

— Не уходи без меня! — в ее голосе был ужас. Они шли друг за другом Баранов чувствовал на своей шее ее теплое дыхание.

— А знаешь, — вдруг заговорила шепотом Света, — я его убить хотела. Только все думала — как

— Ну и тебя тут же. Как муху. Он здесь не один, ясно.

— Не уверена Какие-то люди есть, но скорее всего это слуги Хальта Там, наверху. А здесь я все время была одна Ой, вода! — Баранов обернулся- по стене, которой коснулась Светлана, струились мелкие ручейки. Под ногами захлюпало. «Выход в море?» — подумал Баранов.

— Света, если мы выйдем к морю, задерживай дыхание и что есть сил толкайся ногами Я буду рядом, поняла?

Каменная галерея и в самом деле уходила вниз. Тупик или ловушка?

Баранов начал медленно ощупывать стену, ожидая найти выступ или отверстие. «Какая-то механика должна тут быть, — пробормотал он, — не просто же так вырублен этот ход».

— Света, — окликнул жену, — а у ранних христиан в катакомбах тайники были?

— Обязательно. Там хранили святые дары, облачение служителей, кувшины с миррой. А что?

Баранов достал зажигалку — он до последнего берег капли газа. Послышался слабый щелчок, в неровном пламени они увидели стоящие вдоль стен ящики. Ящики были длинные, шероховатые, поросшие плесенью. Крышки, видимо, не запирались. Баранов с усилием сдвинул один из них. В нос ударило тошнотворным запахом гнили. Света щелкнула зажигалкой. Они отпрянули. Кладбище… Только этого не хватало!

— Он говорил… — начала дрожащим голосом Света, — он хоронил таких же своих соратников… с воинскими почестями. Их сначала много было, целый отряд, он один выжил. Идем отсюда, я не могу…

— Куда? — закричал Баранов, в ожесточении толкнул гроб, он сдвинулся немного, и они увидели свет. Это был зарешеченный лаз, и решетка держалась намертво.

— Пес, — ругнулся Баранов, — хоть какой-то камень, палку, рычаг…

— Давай на ней прыгать, — предложила Света. Они прыгали по очереди, и с каждым прыжком надежда то вспыхивала, то угасала.

Баранов приказал себе собраться и всей массой тела обрушился на решетку. Послышался треск. Тогда он сдвинул к решетке несколько ящиков, взобрался на них.

— Светка, давай сюда! Прыгнем вместе!

На лету Баранову удалось придержать жену, смягчить ей удар. Но сам он, выбив ногами решетку, рухнул на нее позвоночником. В глазах потемнело, сознание поплыло.

— Володя, ты жив? — кричала Светлана. — Володя, не надо, ну, прошу тебя, не надо!.. — Он слышал ее всхлипывания как сквозь вату. Попробовал подняться: рука онемела, ноги плохо слушались.

— Володя… — Ее ледяные пальцы ощупывали лицо, грудь, и вдруг Баранов понял, что в помещении, где они оказались, светло.

— Ты не ушиблась? — спросил, удивляясь хрипоте своего голоса.

Света в отчаянии мотала головой.

— Куда это нас?… — он огляделся.

Они сидели на мраморной плите. «Хорошо угодили, — отстранение подумал Баранов, — не утонули». Под плитой плескалась вода.

— Надо осмотреться…