Выстрел в водопад - Вадим Леднев

Борис с Егором переглянулись.

— Ну а если искомый предмет высотой метров десять, — продолжал Слава, — то теоретически его можно заметить километров за тридцать… если, конечно, располагать очень хорошей оптикой.

— Каковой мы не располагаем, — закончил за него Семенов, таким образом, остается предположить, что этот ваш источник, либо хорошо замаскирован или скрыт в складках местности, либо находится за пределами линии горизонта и отсюда нам его не увидеть. Иными словами — если он достаточно мощный, то место его посадки может находиться и за пятьдесят и за сто пятьдесят километров от нас. Ну, что на это скажете, господа ученые?

Егор с Борисом подавленно молчали. При данном раскладе, все их достижения сводились к нулю.

— А вот еще интересно, — побурчал из своего угла Штерн, как это понять: «с неба»? Он что, на лифте спускается? Свечкой вниз? Солдатиком ныряет? Насколько мне известно, космические аппараты спускаются по скользящей полубаллистической кривой. В этом случае никаких эффектов подобных описанным молодыми людьми, быть не должно и сигнал менял бы направление в течение всего времени наблюдения.

— Господь с вами, Михаил Аркадьевич, — засмеялся Семенов, — что мы с вами знаем о космических аппаратах зеленых человечков?

— Это сначала по кривой! — возразил Егор, — А после раскрытия парашютной системы, спуск становится более-менее перпендикулярным. В общем надо организовывать экспедицию! — неожиданно добавил он.

— Точно! — поддакнул ему Борис.

В наступившей тишине, стало слышно, как Крюк легонько трогает струну.

— Куда? — наконец, спросил Семенов.

— Как куда? — удивился Борис. К источнику конечно!

— Бред! — четко сказала Альбина. Вы чего мальчики, с ума сошли? — и покрутила пальцем у виска. Сбрендили! — сказала она Крюку. Тот равнодушно пожал плечами, продолжая напевать:

«…А он говорит в Марселе такие кабаки,Такие там бордели, такие коньяки!Там девочки танцуют голые,Там дамы в соболях!Лакеи носят вина, а урки носят фрак…»

— Да иди ты! — Альбина дернула плечиком. С вами серьезно…

— Перегрелись ребятки, наверно, на солнышке, — хмыкнул Федор, — пойдем, что ли мужики, дрыхнуть… завтра куча дел.

— Точно! — подхватил Андрюха и начал вставать. Источники-хреночники!.. ерундой страдаем тут!

Люди зашевелились.

— Да подождите вы! — повысил голос Семенов. Ты что, серьезно? — повернулся он к Егору.

— Ну, а какая у нас альтернатива? Я понимаю, что дел полно… Но если жить только сиюминутным… долго ли мы протянем?

— Ты сказки в детстве любил?

— Чего? — удивился Егор. Какие сказки?

— Помнишь, там было: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.

— Надо воздушный шар… эти слова вырвались сами собой. Илья увидел, что все повернулись и смотрят на него. Я говорю: чтоб подняться выше и посмотреть — надо воздушный шар.

— Господи! — Альбина всплеснула руками. Еще один шизик!

— Может сразу самолет? — поинтересовался Слава. Давай, предлагай, не стесняйся!

— Не, надо этих… птеродактилей запрячь… съехидничал Андрюха.

Алексей Федорович громко вздохнул.

— Пожалуй, пойду, проведаю больных…

Его слова послужили сигналом — собравшиеся стали расходиться. Вскоре в опустевшем вестибюле остался один Крюк, который тихо бренча гитарой, напевал себе под нос:

«Товарищ, товарищ, скажи ты моей маме,Что сын ее погибнул на войне…С винтовкою в рукою, и шашкою в другою,И с песнею веселой на губе!

Илья проснулся, от того, что кто-то его тормошил за плечо. Кое-как продрав глаза, он обнаружил, что возле неряшливого лежбища, служащего ему постелью, стоит Егор. В руках у него была свеча, а лицо выражало крайнюю степень возбуждения.

— Слушай, мы тут подумали… ты был прав!.. насчет воздушного шара!

Илья сел, скрестив по-турецки ноги, недовольно щурясь на свечу. В последние полчаса ему снился удивительно приятный сон, воспоминания о котором, как это всегда бывает со снами, теперь стремительно улетучивались. Что ж там было? Что-то связанное с прошлым… с Анюткой…

— Эй! — нетерпеливо сказал Егор. Ты проснулся ли? Или может на тебя водой побрызгать?

— Чего тебе? — тон у Ильи был неприязненным. До утра не мог подождать со своим озарением?

— Не мог, — просто ответил, тот. Не мог! Мы его сделаем! Я все проверил и просчитал!

— Кого сделаем?

— Не кого, а что! Воздушный шар… точнее аэростат.

— Какая разница-то?

— Эх ты, умник! Шар, он шарообразной формы, а аэростат может быть любой! Мы сделаем его модульным, наполним водородом…

— Водородом? Ты выпил что ли? — Илья приготовился снова лечь. Но Егор схватил его за плечо.

— Да послушай ты! Мы склеим блоки из пленки и наполним водородом. У водорода подъемная сила намного больше, чем у нагретого воздуха. Вся конструкция получится относительно небольшой. Всего-то понадобится баллонов пятнадцать газа, я прикинул… по институту можно и сорок легко насобирать. Лучше бы, конечно, гелием… но гелия мы столько не соберем.

Илья зевнул, по привычке прикрывая рот ладонью.

— Сколько времени?

— Два часа.

— Два часа ночи, что ли? — поразился Илья.

— Ну не дня же! — Егора, очевидно, раздражала такая тормознутость коллеги. Давай, вставай, пошли!

— Куда?

— Поможешь мне рулон пленки принести, а то Борька там на улице эксперимент с НЛО проводит, а мне одному не сподручно…

— Ты что, серьезно?

— Серьезней некуда! Давай, умывайся и пошли. Штерн уже там, но от него толку мало — тяжелее очков ничего поднять не сможет…

— Вы и до Аркадьевича добрались? — удивлению Ильи, теперь уже не было предела.

— Да он сам и начал. Запала ему в душу твоя идея. Он вспомнил, что у них в опытном цехе есть участок для сварки пленки. Они, понимаешь, упаковку герметичную делали, для каких-то порошков. Мы сходили, посмотрели… там станок такой с колесиком фторопластовым, пленку наматываешь на барабан, раз и все! Аркадьевич говорит — метровый шов за минуту клеит. Только пленка у них — гавно. Он говорит, на складе есть рулон высокопрочной, с полиэфирной основой… сейчас вместе сходим, посмотрим, да притащим…

Минуту спустя, они уже шли по коридору.

Но к чему такая спешка, недоумевал Илья, почему нельзя было до утра подождать? Да потому что, объяснял ему Егор, днем куча дел всяких, а если всем взяться, то можно аэростат за день, ну максимум за два, сделать, а попробуй, объясни этим тормозам, которые дальше свое задницы ничего не видят, что аэростат — единственная возможность выбраться из этой жопы. Обустраиваться тут на века никакого смысла нет, они тут и месяца не протянут, как не обустраивайся, а те, которые в коме и недели. А если бросить все силы на аэростат, то есть шанс на выживание и Илья, как бывший ученый, должен это понимать, и чем быстрее они его сделают, тем этот шанс выше. Если к утру удастся, хотя бы один модуль склеить, надуть газом и предъявить, то глядишь, и остальные проникнутся этим делом.

Им удалось. Бессонная ночь не прошла даром. Наполненный водородом прозрачный цилиндр покачивался в метре от поверхности крыльца, заякоренный тяжелой стальной болванкой. Высотой он был выше Илья, а диаметром в полтора обхвата. При всем притом, казался совершенно эфемерным, содрогался от легкого дуновения ветра. И, тем не менее, обладал ощутимой силой. Тому доказательством служили, подвешенные к его основанию и болтающиеся в воздухе, три гирьки, общей массой восемьсот грамм.

— Ну, вы даете… сказал Семенов, — товарищи ученые, доценты с кандидатами… он обернулся на стоявшего сзади Славку. Тот только руками развел, что, мол, тут скажешь? Одни междометия и те матерные.

— И сколько ж таких сарделек нужно, чтоб человека поднять? — поинтересовался Алексей Федорович.

— Это, смотря какого человека… Егор замялся. Ну, в общем, если рассчитывать на среднего мужчину, то около сотни.

Кто-то присвистнул, кто-то засмеялся, кто-то с досадой крякнул:

— Ничего себе вязаночка!

— Да вы их полгода клеить будете! — выразил общественное сомнение прапорщик Николай.

— И еще столько же времени надувать, — поддакнул ему Федор.

— Что значит, «мы»? — возмутился Илья. Мы что, для себя это придумываем?

— Если всем миром взяться, и поставить это дело на поток, можно в час… Егор задумался, — штук десять таких баллонов сделать…

— Сколько, сколько? — недоверчиво прищурился Семенов. Заливаешь ты, товарищ Егорка, ох заливаешь!

— Ну, хорошо, пусть не десять, пусть пять… все равно за сутки сделаем!

— А за водой как же? — нервно поинтересовалась Альбина.

— Журавля ведь собирались делать, — напомнил Федор.