Сказки старого дома - Андрей Басов

— Хозяин, хозяин, вас зовут, — и тряска возобновляется. Вот я сейчас задам этому кучеру! Только почему у кучера женский голос?

— Ну, что там за беда с дорогой? — спрашиваю я, раскрывая глаза. Надо мной стоит Зубейда и трясет за плечо.

— Чего тебе, кучер?

— Я не кучер. Я Зубейда. Вас старый хозяин зовет.

Принимаю сидячее положение, еще слегка обалделый от сна.

— А-а, ну да, Зубейда. Воды и полотенце.

— Всё есть в умывальне.

— Умывальня, умывальня… Что ж, пойду в умывальню. И не зови меня хозяином. Лучше как-нибудь подругому.

— А как по-другому? У нас иностранцев называют "сахеб".

— Не знаю. Я ведь не здешний. Мое имя — Серж. Вот и обращайся ко мне, скажем, Сержи-сахеб, что ли. Так у вас можно?

— Можно.

— Зачем ты меня разбудила?

— Старый хозяин вас зовет.

— Ладно, подожди. Я сейчас ополоснусь, — и направился в умывальню. Зубейда за мной, — а ты куда?

— Я вам воду полью.

Ясно. Водопровод остался в Питере. Досюда так и не дотянули.

— Подожди здесь. Я позову, — захожу в умывальню, совмещенную с писальной, и освобождаюсь от лишней влаги в организме. — Заходи!

Зубейда поливает из кувшина, а я споласкиваю физиономию. Вода прохладная и хорошо освежает. Просыпаюсь окончательно. Да, вот теперь замечаю, что девушка переоделась, заменив бесформенную, базарную хламиду на что-то легкое, веселое, обливающее фигуру. Платье? Не знаю, как это здесь называется. Может, и платье. А мне почему-то казалось, что девушки Востока дома ходят в шальварах. Или это только одалиски? Или шальвары у нее под платьем? Ладно, потом выясню.

— Ты свои вещи перенесла или нужно кого-нибудь послать за ними?

— Принесла. У меня их немного.

— Ну и ладно, если чего-нибудь будет не хватать, то купим. Вот возьми на свои расходы, — выгребаю из кармана половину наличного серебра и пересыпаю в ее ладонь.

— Тут много, хоз… Сержи-сахеб.

— Если много, то и не трать лишнего. Только и всего. Как сказал Ахмед-ага, немножко денег в кармане на всякий случай всегда иметь хорошо. Покажи, где его комнаты, — и мы куда-то пошли. — Да, меня сегодня ждать не надо. Вернемся поздно, а может, не вернемся и до утра.

— Поняла, Сержи-сахеб. Вот сюда, — указала она на дверь.

Стучу и захожу. Просто арабская идиллия старого и малого. Малая сидит на коленях у старого и терзает того детскими вопросами.

— Нет, дед, ты, конечно, у нас главный и хороший, но ничего не понимаешь в куклах. Кукла — это вовсе не игрушка, а образ жизни. Ты сам так говорил о своих лавках. А чем моя кукла хуже твоей лавки? Отвечай!

— Во, видал, Серж?

— Серьезный ребенок — серьезный и вопрос. Нужно отвечать.

— Вот видишь, дед, отвечать всё равно нужно. Ладно, раз ты не знаешь, то я за тебя отвечу. Моя кукла хуже лавки потому, что в лавке кукол больше. Вот! Эх, ты! Такой простой ответ. Сразу видно, что ты никогда в куклы не играл. Отдай меня, — и она соскальзывает с колен деда. — Пойду к маме. Не ждать же, когда вы меня сами выставите за дверь, — и Джамиля убежала.

— Нам пора к Синдбаду.

— Далеко идти?

— С четверть часа. Нужно обогнуть дворец халифа — и выйдем к причалам.

— Так пойдем. Мне с Синдбадом не терпится познакомиться. Это тот самый Синдбад?

— Тот самый, но не перевранный писателями и режиссерами. Более прозаичный, но всё равно до сих пор хулиган своего рода.

— Стало быть, с ним скучно не будет?

— Вот уж это точно. С ним иногда даже очень не соскучишься. Двинули.

Уже вечереет. Молча лавируем в узких улочках.

— Что это ты такой сосредоточенный? — спрашивает Ахмед.

— Да вот посмотрел сейчас на Зубейду, и я в каком-то сомнении.

— А именно?

— Хороша, очень хороша, но всё равно мне как-то не по себе.

— Издержки этики и морали современного общества. Здесь они очень мешают. Нужно время, чтобы у тебя в голове всё утряслось.

— Понимаю, но всё равно…

— Ты можешь отдать Зубейде ее договор, если хочешь, но она сама все равно никуда не уйдет. А если выгонишь, то сломаешь ей жизнь.

— Почему?

— А я тебе еще на базаре втолковывал, что если она себя продает, то прекрасно понимает, что это на всю жизнь. Она берет на себя обязательства и будет их выполнять независимо от того, есть договор на бумаге или нет. Деньги она взяла. Теперь и окружающие знают, что сделка заключена. Если она вернется домой, то либо она нарушила обязательство и тем нечестна, либо по какой-то причине от не нее отказались, даже не потребовав обратно денег. Это позор. Ее уже никто замуж не возьмет, а презрением и сплетнями изведут. Так что не мучайся понапрасну. Договор может оказаться очень нужным в суде, если кому-нибудь взбредет в голову Зубейду обидеть, а ты обидчика покалечишь. Защита своей собственности. Ага, вот мы и пришли.

У-у, кораблик-то немаленький! Разве что поменьше "Морского ветра" и сколочен грубее, тяжеловеснее, а мачт две. Видно, непросто провести его досюда по извилинам Тигра, не посадив на мель. Капитан встречает нас у сходней. Мускулистый и широкоплечи, смуглый мужчина с волевым лицом, как у нашего Капитана. И возраст, похоже, тот же. Видно, профессия накладывает на людей один и тот же отпечаток во все времена и страны. Или это Ахмед так постарался когда-то. Приветливые объятия старых друзей.

— А это кто с тобой, Ахмед? Али-Баба упоминал, что ты придешь не один.

— Знакомься, это Серж. Очень толковый и надежный человек. Не смотри, что молодой. Авантюрист вроде тебя, но только очень осторожный и изобретательный.

— Ты что, Ахмед, — одергиваю я его, — я сейчас покраснею.

Синдбад захохотал.

— Вот такие мне нравятся! Твой друг, Ахмед, — наш друг. Возраст тут ни при чем. Проходите в каюту. Уже все собрались.

Все — это еще четверо. Али-Баба кивнул нам, а другие двое мужчин обнялись с Ахмедом. Женщину Ахмед просто поцеловал в щеку. Потом Синдбад представил меня.

— Знакомьтесь, это Серж. Очень издалека и при этом, несмотря на молодость, друг нашего почтенного Ахмеда. Стало быть, другом будет и нам. А наша компания, Серж, вот такая. С Али-Бабой ты уже знаком. Вот этого проныру с хитрющими глазами зовут Абу. Хотя он больше известен под именем "Багдадский вор". Ему уже за третий десяток перевалило, но до сих пор его таланты так никто и не превзошел. А это Аладдин. Да-да, тот самый. Но только вот сказки врут. Лампу с джинном он когда-то видел и держал в руках, но долго ею не владел и до дочери халифа до сих пор еще не добрался. Но еще не поздно. Видишь, он не так уж намного старше тебя. А это…

— Подожди, Синдбад, — остановил я его, — я попробую сам догадаться. Шехерезада?