Урожденный дворянин - Антон Корнилов

– Откуда ты их берешь, рожаешь, что ли? – удивился Борман. – А ну, отдай!

Прежде чем отдать, Гриб сделал еще глоток – такой большой, что аж закашлялся. Ему явно было не по себе.

– Посмотрим-посмотрим, что у нас за герой, – пробормотал Борман, отдавая бутылочку дальше по кругу и устраиваясь поудобнее на корточках.

«Посмотреть» ему пришлось очень скоро. Пока краснолицый Синьор, степенно переваливаясь с ноги на ногу, прошел всего несколько метров, шустрый Банан приблизился к Олегу вплотную.

– Земеля! – изумленно-радостно воскликнул Банан, будто внезапно встретил на этой пустынной темной трассе старого знакомого. – Чего шумишь, галок пугаешь? Тебя Олег зовут, да? Слышь, тут один серьезный человек тебя в гости приглашает…

Седоволосый Борман не услышал, что негромко ответил Банану Олег, зато увидел, что парень не остановился, только чуть замедлил шаг, и Сане пришлось торопливо семенить, отступая, чтобы оставаться с жертвой лицом к лицу. А позади Банана неотвратимо, как крейсер, надвигался на них двоих Синьор.

Когда Синьору оставалось пройти совсем немного, Банан вдруг взвизгнул:

– Ты че сказал?! Ты че сказал, сука?! – и по интонациям его Борман понял, что ничего такого уж обидного Олег не сказал. Просто Банану нужен был повод, чтобы начать.

И он начал: скользнул обманным движением в сторону (престарелый бандит знал, что Банан отличный боец; боец, как это называется, от природы), потом, отчего-то передумав наносить удар, затанцевал вокруг Олега, дергая руками и ногами, будто те были на шарнирах. И… вдруг замер, нелепо растопыренный, похожий чем-то на статуэтку индийского божества, после чего, подобно статуэтке же, со сломавшимся вдруг подножьем, повалился навзничь на асфальт.

А Олег продолжал шагать. Он, кажется, даже и не замедлял шага.

На его дороге оказался Синьор. Тот не стал тратить времени и сил на бесплодные разговоры. С неожиданным для его телосложения проворством он выхватил травматический пистолет из-за пояса, приставил его ко лбу Олега и буркнул:

– На колени, а то скворечник из башни сделаю…

Трегрей склонив голову, чтобы убрать ее с линии выстрела, одновременно легким змеиным движением вскинул руку, коснувшись Синьора под подбородком. Это касание (именно касание, его даже и ударом назвать нельзя было), с виду совсем безобидное, привело к совершенно неожиданным последствиям. Грузный Синьор опустился на колени, точно громадная его фигура моментально оплавилась. И застыла громоздким серым булыжником.

Олег обошел неподвижного коленопреклоненного Синьора и двинулся дальше.

– Да он, в натуре, духовитый… – удивленно начал было Борман, но тут из-под его бока взвился стремительным чертиком Гриб.

– Я ж говорил вам, падлы!.. – заорал он, мчась на дорогу и стреляя на ходу.

Вследствие этого события Борман на долю секунды упустил Олега из вида. А когда снова посмотрел на дорогу, убедился, что никого там нет. Кроме валяющегося Банана и – в нескольких шагах от него – склоненного оплывшим валуном неподвижного Синьора. И Гриба, растерянно топтавшегося вокруг своей оси с разряженным пистолетом в руках.

– Где он?! – рявкнул Борман.

– Вправо ушел! – донелось до него слева.

– Да нет, влево, я видел, – донеслось справа.

– Гриб, где он?! – крикнул Борман.

Гриб выбросил обойму и, отчаянно пыхтя, с третьей попытки, всадил в рукоять другую.

– Все сюда! – дико заорал он. – Шмаляйте, если что-то рядом шевельнется! Все сюда!

«Допился, урод», – с досадой подумал Борман, доставая свой пистолет – у него единственного имелся боевой «ТТ», а не травматика.

Гриб наугад выстрелил по разу влево и вправо. После чего, видимо, заподозрив что-то на опушке посадок по левую сторону трассы, с воплем ринулся туда.

– Двое за ним, – сориентировался Борман, – двое по другую сторону. Все прочесать! Не упустите мальца, задрыги!

Дождавшись, пока его подопечные скроются в посадках, главарь сам вышел на дорогу. Вышел, сторожко глядя по сторонам и держа наготове пистолет. На синевато поблескивающем полотне асфальта темнела фигура Сани Банана, еще ближе громоздился неподвижный Синьор. Борман подошел к Синьору, наклонился, чтобы заглянуть ему в лицо. Щекастая физиономия толстяка набрякла кровью и казалась еще краснее и одутловатее, чем обычно. Но Синьор был жив – это можно было определить по тихому сопению, вырывавшемуся из его волосатых ноздрей.

– Чер-те что… – прошептал Борман, зачем-то нащупывая в кармане наручники.

И несмотря на то, что он слышал неподалеку треск веток и перекликивающиеся голоса своих людей, бандиту стало вдруг очень не по себе. Страх потек в него медленно, будто зимний холод в комнату с приоткрытым окном.

Тотчас справа от него бахнули подряд несколько выстрелов и раздался испуганный крик, тут же оборвавшийся. Борман дернулся, попятился… И услышал в том же направлении еще один короткий вскрик… даже не вскрик, а горловой импульс, закончившийся в то же мгновение, что и начался.

– Эй, что там у вас?! – крикнул он, озираясь.

Позади Бормана молниеносно пронеслось что-то большое… бандит даже почувствовал волну воздуха, толкнувшую его в спину. Он рывком обернулся, но ничего не увидел.

Теперь уже слева от него зашумели кусты. Вскрикнув от неожиданности, Борман вздернул руку и дважды выстрелил на шум. И не успел он подрагивающей и еще чуть гудевшей от отдачи рукой вытереть со лба мгновенно выступивший пот, как из тех самых темных кустов, куда он стрелял, словно вспугнутый зверь, с воплем вылетел один из его людей, Серега Мышастый, прозванный так за свою привычку при каждом удобном случае демонстрировать накачанные мускулы и вопрошать: «Как вам? Глядите, какой я мыш-ш-шастый!»

«Да что такое происходит?» – оглушающе стучало в седоволосой голове Бормана.

Торопливо взбираясь на насыпь дороги, Серега споткнулся и упал. Вслед за ним из кустов появился еще один силуэт.

– Руки вверх! – заверещал Борман, наставив ствол на силуэт. – Ты кто, эй?

Человек брел вперед, к дороге, медленно… будто спал на ходу. Борман хотел уже было выстрелить, но тут узнал Гриба. В руках у Гриба был пистолет.

– А где этот?.. Малец тот где? – крикнул Борман.

Гриб не обратил ни малейшего внимания на этот вопрос. Поравнявшись с копошащимся на насыпи Мышастым, он остановился и три раза выстрелил в него. Серега затих.

– Сдурел? – охнул Борман. – Брось ствол, стебанутый!

Гриб двинулся прямо на него. В сумерках белело его лицо, показавшееся Борману пустым, как тарелка.

– Стой! – крикнул престарелый бандит.

Но Гриб и не думал останавливаться. На ходу он неторопливо поднял пистолет, целя в Бормана. Когда последний осознал это, он, уже не колеблясь, выстрелил Грибу в плечо. Пуля, врезавшаяся в плоть, развернула бандита и затормозила его на мгновение… спустя которое он снова обернулся к Борману. И продолжил движение. «Прямо как терминатор», – ошалело подумал седоволосый.

Левая рука Гриба свисала мертвой тряпицей, тонкими струйками тянулась с пальцев кровь. А правую, в которой он сжимал пистолет, боец опять поднял, уставив дуло в Бормана.

На этот раз престарелый бандит не успел опередить своего более юного товарища. Ударил выстрел травматического пистолета Гриба, и резиновая пуля шарахнула Бормана в лоб, молниеносно вышибив из седоволосого бандита сознание. Борман рухнул навзничь, кровь обильно хлынула из его рта и носа.

А Гриб продолжал идти дальше, не сбиваясь с первоначального направления. Он перешагнул тело Бормана, пересек дорогу, спустился с насыпи, прошуршал через придорожные кусты… И уперся лбом в первое же встреченное им на опушке посадок дерево. Препятствие не давало ему двигаться дальше, но он все еще перебирал ногами по земле – как робот с вышедшим из строя устройством навигации.

Олег вышел к автомобилям, оставленным за сотню метров от того места, где ждала засада.

Из двух машин – «Жигулей» шестой модели и немолодой «нивы» – Олег выбрал последнюю, по той причине, что в замке зажигания «нивы» торчал ключ. Он уселся в машину, и тут же с заднего сиденья под нехитрый аккомпанимент зазвучал тяжелый, искусственно смягчаемый голос. Исполняемую песню Олег узнал сразу: за относительно недолгое время пребывания здесь, он слышал ее уже несколько десятков раз:

– Весна опять пришла… и лучики тепла…

Перегнувшись с переднего сиденья, парень взял голосящий телефон. На ярко пульсирующем дисплее высвечивалось: «Кординал».

Олег ответил на вызов.

– Как обстановка? – сухо заговорили с ним. – Я слышал выстрелы и крики. Что происходит?

– Все восьмеро, оставленные в засаде, живы, – сказал Трегрей. – Но всем им надобна медицинская помощь.

В трубке надолго замолчали. Олег слышал только отдаленный торопливый разговор.

– Трегрей? – последовал наконец вопрос.

– Вестимо.

– В твоих интересах, Трегрей, – было понятно, что тому, кто говорил с Олегом, кто-то подсказывал нужные слова, – явиться в имение как можно быстрее и безо всяких фокусов. Тебя ждут здесь. Не бойся, тебе ничего не грозит. С тобой хотят только поговорить.