Страна золотых пагод - Станислава Рамешова

Озер в Бирме мало. Самое большое — Индоджи лежит на севере. Самое интересное — Инле расположилось в центре Шанского нагорья. Оно стоит того, чтобы сказать о нем несколько слов.

На редкость красивое горное озеро Инле лежит несколько южнее города Таунджи — столицы Шанской национальной области.

Вода в нем удивительно чистая, прозрачная, голубая. Глубина везде одинакова — около четырех метров. Кое-где озеро поросло тростником, в зарослях которого гнездятся стаи диких уток.

Три столетия живет на этом озере народность инта — озерные жители. Многие из них никогда не ступали на «Большую землю», весь свой век проведя в деревне на воде. Здесь живут рыбаки, ремесленники, огородники, ткачи. Как цапли, стоят над водой на тонких ногах-сваях хижины. Между ними перекинуты горбатые мостики. К порогу каждого дома привязана лодка. «Дети на озере Инле сначала учатся грести, а уж потом ходить» — так говорят бирманцы, и это недалеко от истины. Здесь всё на воде: школы, базары, мастерские, пагоды, бани, ткацкая фабрика и даже кладбище.

Вот выстроились ровными рядами плавучие огороды. Сооружаются они так: в дно вбивается бамбуковый шест, а вокруг него в землю, насыпанную на сетку, сплетенную из лиан, высаживают зелень, овощи, цветы.

Еще примечательно Инле тем, что это единственное место в мире, где гребут ногой. Рыбак стоит на самом краю плоскодонки. Левой ногой он упирается в нос лодки, а правой захватывает весло и загребает им. Со стороны это выглядит цирковым номером. Но рыбаку удобно: руки у него свободны, ими можно ставить сети, глушить и выбирать рыбу.

Муссонный климат определяет и тип флоры и фауны страны.

Чем вышек северу, тем засушливее климат, тем скуднее растительность. Сухо. Жарко. Вода — проблема, особенно когда пересыхают реки. Длинные очереди людей с кувшинами собираются у рек, где еще можно зачерпнуть немного воды. На высохшем дне речушек, поросшем травой, пасется скот.

В центральной Бирме, где меньше дождей, простирается саванна. Леса здесь давно вырублены, что усугубило засушливость климата. Уцелели лишь кустарники, акация и бамбук. Зато здесь каждый клочок земли заботливо возделан, распахан под рисовые поля. Почти не осталось лесов в дельте Иравади. Только на Шанском нагорье и в Чинских горах сохранилась первозданная растительность.

Южнее хребта Негу местами распространены листопадные леса. Склоны Ракхайна — царство влажных тропических лесов.

На севере в горах растут субтропические леса, а еще выше — леса умеренного пояса. Встречается даже сосна.

Растительный мир страны очень древний и богатый. Ботаники насчитывают здесь одних орхидей… семьсот видов. В Бирме растут семьдесят видов пальм и столько же видов бамбука, четыреста видов папоротника.

Легкий и прочный, доступный и дешевый бамбук служит универсальным материалом. Из него строят жилища, делают водопроводные трубы на полях, плетут корзины, циновки. Молодая листва бамбука ценится в народной медицине, а его зеленые побеги идут в пищу…

В Бирме сохранились древнейшие виды животных — шерстокрылы, малайские тапиры, индо-малайские ежи. Водятся слоны и носороги, более четырехсот видов пресмыкающихся и земноводных, около тысячи видов птиц. В листопадных лесах живут антилопы, дикие буйволы. В горах встречаются тигры и гималайские медведи.

Однако хозяйственная деятельность человека ставит под угрозу существование многих видов диких животных. Сократилось стадо слонов. Реже стали встречаться тигры и носороги. Уже организовано несколько заказников, где законом охраняются редкие животные. Особое внимание уделяется поддержанию численности стада слонов, так как дикими слонами пополняются стада рабочих слонов, незаменимых при лесоразработках.

Бирма — богатая ресурсами страна. Она обеспечена энергетическим сырьем. На Центральной низменности открыты значительные запасы нефти, газа и угля. Экономика ее может стать совершенно независимой от импорта топлива.

Добыча рубинов, сапфиров, турмалинов, нефритов ведется уже несколько веков. Бирманские нефриты (джейды) — великолепные зеленые камни — знамениты на весь мир. Лучшие из них не уступают по красоте изумрудам. За двадцать лет на ежегодных выставках-продажах драгоценных камней — импориумах — было заключено сделок на девяносто миллионов долларов.

Это было не просто сделать раньше, трудно и сейчас. Да, мятежники. Длительная гражданская война. Есть города, куда лучше добираться самолетом, так как в самих городах тихо, но на дорогах и подъездах к ним небезопасно. Иностранцам, для их же безопасности, запрещается покидать столицу без специального разрешения Министерства иностранных дел.

На шоссе, ведущих из Рангуна, стоят сторожевые посты. Здесь записывают номера всех выезжающих и въезжающих автомобилей. О каждом нашем выезде за пределы Рангуна направлялась информация в города, куда мы держали путь. Выезды на несколько часов допускались без особого разрешения. А вот с дальними поездками было сложнее. Чтобы получить разрешение на выезд, надо было точно указать трассу, график следования и дать достаточно веское обоснование причины поездки, а потом неделями ждать решения бирманского МИДа.

Сообщения о вылазках мятежников ежедневно появлялись на страницах газет, и мы привыкли к ним. Казалось, что это не имеет к нам никакого отношения, происходит где-то в другой стране. Столица жила в тишине и в повседневных заботах, ничто не нарушало однообразного течения дней.

Мандалай отделяют от Рангуна шестьсот девяносто два километра. Опытные путешественники знают: в тропиках хорошо пускаться в путь в начале прохладного сезона, осенью, в сентябре — октябре, когда солнце еще скрыто за облаками, а дожди на исходе. В это время по утрам дышится легко.

Но сложилось так, что мы выехали в апреле, в самый пик жары. Урожай давно убран, рисовые рыжие чеки опустели. Трава побурела, высохла.

Шоссе Рангун — Мандалай — одна из двух главных транспортных артерий страны. Как и железная дорога, она идет вдоль Иравади. Но севернее Рангуна железнодорожная колея и шоссе в нескольких местах пересекаются. Не раз наш «голден» встречался с бронированной дрезиной, катившей впереди поезда, и мы терпеливо ждали у шлагбаума, пока она проедет. Потом узнали: было немало случаев, когда мятежники минировали рельсы. Поэтому путь сначала проверяла дрезина, а за ней уже следовал поезд. Встреча с дрезиной была первым зримым напоминанием о том, что жизнь в стране не так спокойна, какой она казалась на улицах Рангуна.

Рисовые поля остались позади, лишь хижины мелькали вдоль дороги. Время от времени мы видели ровные ряды опрятных деревянных домиков на высоких сваях за проволочными заборами. Все они были похожи как две капли воды: лестницы к верандам, дорожки, посыпанные песком, аккуратные дворы, заботливо возделанные приусадебные участки. Это так называемые «стратегические деревни». В городе стояла воинская часть, и в этих благоустроенных домиках жили семьи военнослужащих.