Версальский утопленник - Жан-Франсуа Паро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давайте сядем, — вымолвил он, беря Николя под руку и опираясь на нее при ходьбе. Он сел, однако комиссар остался стоять.
— Ну же, к черту этикет, мы не на приеме. Садитесь.
Наступила довольно долгая пауза, свидетельствовавшая о том, как трудно принцу изложить суть дела.
— Вы любовались работами Куапеля, Лафосса или Жувене?
— Всех троих. Во время службы отвлекаться не позволяет либо благочестие, либо необходимость внимательно наблюдать за Его Величеством, безопасность коего я обязан обеспечивать.
— Вы единственный, кто во время службы думает о благочестии! Вы любите сказки, сударь?
— Когда они хорошо кончаются.
— Увы, вынужден вас разочаровать: сказка, которую я намерен вам рассказать, не имеет конца. Впрочем, начала я тоже не знаю, равно как и середины; только несколько коротких эпизодов. Да и те весьма сомнительны.
— Если Ваше Высочество обратились ко мне, значит, вы полагаете, что я смогу заполнить лакуны.
Прованс вскинул голову, отчего складки плоти у него на шее слегка разгладились. Похоже, он оценил смелость ответа.
— Сначала небольшое вступление. Даете слово, сударь, сохранить мой рассказ в тайне?
— Суть рассказа или лицо, от которого я имею честь его услышать?
— Особенно лицо. Итак, слово маркиза де Ранрея?
— Его слово или слово Николя Ле Флока одно стоит другого, ибо они принадлежат одному и тому же человеку. Так считал ваш дед, да примет его Господь под свою святую десницу!
— Черт побери! Ну и характер. Не сердитесь. Это просто словеса, принятые в разговорах между благородными людьми. Полагаю, сударь, вам известно, что моя тетка Аделаида не умеет держать язык за зубами. Она по секрету рассказала мне, что обратилась к вам. Мой дед, коего вы только что вспомнили, высоко ценил вас, а потому все поют вам хвалы.
Николя подумал, что сдержанность отнюдь не является добродетелью королевского семейства. В сущности, если поразмыслить, хранить секреты умеет, возможно, только король.
— Его Высочество может заметить, что я ничего не подтверждаю, но и ничего не оспариваю. Полагаю, Его Высочество с уважением отнесется к обязательствам, кои могут быть у меня по отношению к вашей августейшей тетке, коей я имею честь служить вот уже почти два десятка лет.
— Вы именно тот человек, который мне нужен, — с восторгом воскликнул Прованс. — Я все расскажу вам, хотя рассказ мой и не имеет ничего общего с рассказом тетушки.
«Куда он, черт побери, клонит?» — подумал Николя.
— Представьте себе семью, очень богатую семью, где всеми богатствами распоряжается старший сын, у которого нет наследника мужского пола. И вот жена его беременеет.
Мимо с поклоном проследовал лакей в голубой ливрее, и принц на минут прервал рассказ.
— …рассказывать дальше?
— Ваше Высочество может не продолжать.
Маленький толстяк смерил его надменным взором.
— Почему же, сударь?
— Потому что я знаю, что Ваше Высочество мне скажет.
— И что, например?
— Что дурные люди предложили младшему брату опорочить жену старшего брата, со всеми вытекающими последствиями. Но так как младший человек честный и любит своего брата, он не хочет, чтобы зло свершилось, а, напротив, хочет остановить задуманную махинацию. Но как?
Холодный взор принца пронизывал его насквозь.
— Nil agit exemplum, litem quod lite resolvit!
— Nam furis! An prudens ludis me, obscura canendo?[55]
— Ах, Ранрей, друг мой, в игре в цитаты вам нет равных! Какие познания! Какое близкое знакомство с Горацием!
— Что еще, Ваше Высочество?
— Собственно, все. Мне хотелось, чтобы вы знали. Чтобы комиссар Шатле был в курсе.
— Но у вашей сказки отсутствует мораль.
— О чем это вы? Какая еще мораль? Маркиз, надо уметь вовремя остановиться. Это высшее искусство. Недавно об этом вышла книга некоего аббата Дюнуара. В сущности, он плагиатор, но Александр среди плагиаторов: он присваивает все, что сам прочитывает. Бельгард, Жоли де Флери, аббат Манжен, Николь, Лабрюйер и даже архиепископ Парижский: каждый из этих авторов внес свою лепту в его труд!
— Ваше Высочество, я поражен широтой ваших познаний. И все же, каковы будут выводы?
— О боже, человек должен уметь держать себя в руках, особенно наедине с собой. В политике я сторонник тишины, а потому полагаю, что человек осмотрительный, поступающий осторожно и с оглядкой, никогда не выдает свои истинные мысли, не высказывает то, что думает, не имеет обыкновения объяснять свое поведение и свои намерения, и, не желая изменять истине, не всегда выражается ясно, ибо истину следует открывать далеко не каждому.
Судя по его лицу, принц удовлетворил свою мелочную гордыню, набросав в сих выспренных словах портрет Николя.
— Ваше Высочество, после ваших слов я просто не могу не рассказать вам содержание той басни, что вертится у меня в голове.
— «Quid tamen vedit sibi fibula, si licet ede».
— Снова Гораций! Так вы хотите, чтобы я объяснил вам суть этой басни? Нет ничего проще. У королевы украли ценную вещь, что может быть чревато неприятными последствиями. Вещь ищут, равно как и того, кто ее украл. Предатели поднимают вокруг пропажи возню. Вокруг украденной драгоценности кишат мошенники, жаждущие поправить свое финансовое положение; все ищут, кому бы ее продать. Узнав об этом, Его Величество поручает некоему комиссару Ле Флоку начать расследование. Вот, собственно, и весь сюжет басни.
Прованс выдержал удар, сохранив бесстрастное выражение лица, что, впрочем, ему, бесспорно, удалось.
— Думаю, господин маркиз, что мы друг друга поняли.
— Ваше Высочество позволит мне задать ему последний вопрос?
— Задавайте, но я оставляю за собой право не отвечать на него.
— О! Вопрос совершенно невинный. Каким образом вы узнали, что я зашел в часовню?
Принц улыбнулся, словно гурман при виде изысканного блюда.
— Ха-ха! Вот я и сумел заинтриговать нашего комиссара. Хорошо, я вам отвечу. Находясь в апартаментах Мадам, расположенных в левом крыле дворца, со стороны Оранжереи, в окно, выходящее на улицу Сюрантанданс, я увидел, как вы вышли из Дома для прислуги. Потом вы отправились гулять по парку, а я следил за вами из окна.
Упоминание Дома для прислуги насторожило Николя: он не любил подобного рода случайностей.
— А еще, — продолжил Прованс тоном юного старца, — хочу вас поздравить с чудесным сыном. Вам, разумеется, известно о моей страсти к лошадям. Так вот, он отличный наездник. А я, как вам известно, являюсь полковником, владельцем нескольких полков, в том числе и кавалерийского. Кстати, у меня имеется несколько патентов, и я полагаю, все лишь порадуются, когда увидят его в числе моих лейтенантов. Впрочем, у нас еще будет время поговорить об этом. Прощайте, господин маркиз.
С этими словами наследник трона, переваливаясь с ноги на ногу, удалился, а у Николя неожиданно возникло странное предчувствие, что принц перешел дорогу своей судьбе.
X
КУХНЯ И АЛХИМИЯ
Сначала убедитесь, что все самое худшее случилось, а потом беспокойтесь о последствиях.
ФонтенельДвигаясь через анфиладу комнат больших апартаментов, Николя даже не пытался разогнать осаждавшие его неприятные мысли. Одна из них касалось впечатлений, оставшихся у него от разговора с графом Прованским. Он никак не мог найти ответ на вопрос, обязан ли он блюсти верность члену королевской семьи, к которому не питает ни добрых чувств, ни уважения. Но более всего его тревожило, что этот член семьи, внук почитаемого им покойного короля, может оказаться наследником трона, а возможно, и будущим монархом. Если хорошенько поразмыслить, то предложение оказать покровительство Луи в обмен на его услуги прозвучало настолько незамаскированно, что он имел полное право воспринять его как оскорбление. Неужели таким образом принц хотел добиться его расположения, иначе говоря, его умения молчать и в нужный момент держать язык за зубами? Он с отвращением вспомнил самодовольного коротышку, похожего на обезьяну. Упрекнув себя за раздражительность, кою он в глубине души всегда осуждал, он, дабы воспрянуть духом, подумал о нынешнем короле, оказывать услуги которому ему было только в радость.
Николя удручала необходимость вести расследование при дворе. Что подтолкнуло принца обратиться к нему, совершить сей поистине неожиданный поступок? А ведь принц не только отыскал его, он еще и стерпел, когда некий Ле Флок, комиссар полиции Шатле, отпускал в его адрес весьма недвусмысленные иронические замечания. Что побудило принца запастись долготерпением? Неужели он испугался, что, в случае если события примут нежелательный оборот, его роль в кознях, направленных против королевы, выплывет наружу и станет известна королю? История королевства изобиловала заговорами коварных братьев. Николя попытался представить себе, в каком настроении пребывает Прованс. Разумеется, он действовал как любитель, заинтересованный заполучить универсальный ключ королевы, чтобы, имея его в руках, начать торг. В игру вполне могли вмешаться англичане, для которых важен результат: скандал, марающий честь и достоинство королевы.