Принцесса тьмы - Элеонора Мандалян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сэд закусила губу, чтобы удержать улыбку. “Молодец девочка, - отметила она про себя. - Слов на ветер не бросает. Кажется, сработало. Кто бы мог поверить в такое!”
К мэру подошли Вершитель и Исполнитель, не решаясь вклиниться в его разговор с женой. Воспользовавшись этим, Сэд высвободила свои руки.
- Не буду мешать вам в столь тяжкий для вас... для всех нас час.Если понадоблюсь, Дэвил, я у себя. - И она покинула кабинет через внутреннюю дверь.
ГЛАВА 31
Мэр запаздывал к трапезе. Сэд и Найт сидели друг против друга, не разговаривая и не притрагиваясь к еде, ждали. Сэд искоса бросала взгляды на дочь. Та сохраняла безучастно-отчужденный вид, как-будто ничего не произошло. Сэд хотелось поделиться с ней тем, что она только что видела, но тогда ей пришлось бы объяснять, что она одна там делала. Ей хотелось шепнуть дочери: “Поддержи меня. Стань полноценным человеком”. Слова не шли с языка. Сэд ни на минуту не забывала о своей неискупаемой вине перед нею. Так могла ли она теперь рассчитывать на поддержку и взаимопонимание той, которую не признавала, не замечала столько лет?
Однако все было значительно серьезнее, выходя за рамки их личных отношений. Страшная беда нависла над всеми, в том числе и над Найт. И долг матери, инстинкт матери повелевал подумать в первую очередь о спасении своего ребенка. Но ее отец уже наверняка позаботился об этом. Рядом с ним она в большей безопасности, чем с ней - несчастной и потерянной, мечущейся в чуждом ей мире, блуждающей по самому дну черной бездны, из которой нет для нее выхода.
И все же Сэд осторожно спросила:
- Что ты думаешь о внезапных нападениях лопоухих? - Ей хотелось понять, имеет ли ее дочь какое-то отношение к происходящему. Ведь мальчик, к которому должна была обратиться Светлана, вроде бы влюблен в Найт.
Найт раздраженно передернула плечом:
- Никогда такого раньше не было. Туману они все что ли нанюхались! - И нарочито небрежно, как если бы безопасность матери ее ничуть не волновала, добавила: - Ты бы поостереглась выходить в коридоры. Кто их знает, что у них на уме.
- Ты тоже. Я-то все время здесь. А вот тебя где только не носит. Умоляю, будь осторожна. Не ходи одна.
На этом их разговор окончился. Мать и дочь продолжали неподвижно сидеть перед накрытым к обеду столом, но их взгляды так ни разу и не встретились. Наконец, появился мэр, деловой, возбужденный. От его недавней растерянности, казалось, не осталось и следа. То ли он сумел взять себя в руки, то ли нашел решение возникшей проблемы.
- Заждались, - сказал он, не ожидая ответа. - Хорошо еще, что я смог урвать минутку чтобы поесть. - Он пододвинул к себе корытце с черной икрой и сделал большой бутерброд. - Кто знает, может мы обедаем за этим столом в последний раз. - Ему пришлось до упора распахнуть челюсти, чтобы высокая башня из икринок смогла протиснуться между зубами.
Покончив с бутербродом, мэр пододвинул к себе блюдо с копченым окороком, вонзил в него нож и отрезал себе толстый, пахнувший чесноком и специями кусок. Потом еще два, поменьше, и отодвинул блюдо к жене. Полив куски свинины острым томатным соусом из бутылочки с яркой английской этикеткой, он взялся за нож и вилку, с которыми до сих пор управлялся с большим трудом.
- Обожаю вкусно поесть. Пожалуй, это самое большое, а главное - непроходящее удовольствие в жизни. - Процесс поглощения пищи осуществлялся мэром на уровне животного инстинкта. Он целиком отдавался этому “непроходящему удовольствию”, нисколько не заботясь о том, как это выглядит со стороны.
Чтобы не видеть супруга за трапезой, Сэд поспешила уткнуться в тарелку и, не поднимая на него глаз, спросила:
- Тебе удалось уладить возникшие проблемы?
- Хочу надеяться, - неопределенно отозвался тот, смачно чавкая. - Я просил вас начать подготовку к эвакуации. Как идут сборы? Не забыли о драгоценностях? Сэд, это относится, в первую очередь, к тебе. И никаких чемоданов. Уходить будем налегке. Там, Наверху, у вас будет всего с избытком. Содержимое всех ларьков, бутиков, супермаркетов, всех баз и складов, всех ювелирных и антикварных магазинов будет нашим. А освободившиеся квартиры встретят нас домашним готовым уютом. Нет-нет, я не опущусь до стандартной дешевой мебели в нашем новом жилище. Все ценности подземного мира останутся при нас, я уже позаботился об этом.
- Папа, я возьму своих кукол.
- Какие глупости! Кукол! Я же сказал, только драгоценности. У тебя их целый сундучок. Там, Наверху, ценится только то, что блестит и звенит.
- Да плевать мне на это, - огрызнулась Найт. - И на драгоценности тоже. Я не желаю расставаться с Пинокио.
- У твоего Пинокио, кажется, даже нет одной ноги.
- Я привыкла к нему. С детства. Понимаете вы, ваше париковое высочество? Он мне вместо сестренки и брата, вместо матери и няни.
Сэд бросила на дочь быстрый взгляд, но не прочла на ее лице и тени упрека, одно лишь упрямство.
Мэр знал наперед, что связываться с нею бесполезно, все равно все
сделает по-своему. А потому лишь отмахнулся: - Поступай как знаешь, но не забудь о сроках: 21 час на сборы и ни минутой больше.
- Ты и впрямь собрался уничтожить весь город? - спросила Сэд.
-Я не собрался. Я действую, - чванливо отозвался мэр. - Бомбы или... как их там... боеголовки уже доставлены сюда из наших тайников, и нам остается лишь спрятать их в нужных местах.
Ужас застыл в глазах Сэд. Этот придурок надумал взрывать ядерные боеголовки?!.
- Дэвил, ты не сделаешь этого. Ты не посмеешь. Там миллионы людей! Там женщины, дети. Там отец мой и мать. - В ее глазах дрожали слезы бессилия.
- Да успокойся ты, твоим родителям давно уже ничего не угрожает.
- Что ты хочешь этим сказать? - насторожилась Сэд.
- А то, что их давно уже нет в живых.
Сэд смотрела на него безумными, полными невыносимой боли глазами. Голос отказал ей и она лишь беззвучно шевелила губами.
- Ну не мог же я оставить живыми людей, которые после твоего исчезновения начали бы повсюду разыскивать тебя. Они бы до нас докопались, навели бы на наш след ищеек. Безопасность обитателей Темного Города превыше всего. - Он с пафосом поднял указательный палец. - Да и какая тебе разница, живы они или мертвы, если ты не должна была никогда с ними свидеться.
Забыв про еду, Найт не спускала глаз с матери. Впервые в ее душе затеплилось нечто, похожее на сострадание. Она перевела взгляд на поглощавшего осетровый бок мэра. Нанося жене такой страшный удар, он не счел нужным даже поумерить свой аппетит.
- Отец, как ты мог! Ты учил меня быть безжалостным к врагам. Но разве родители мамы, мои дедушка и бабушка, были нашими врагами?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});