Любимая, останься - Ольга Обская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Уже заметно? – Марте казалось, что внешне она пока совсем не изменилась.
– Может, кому-то и незаметно. Но я очень внимательный.
И не поспоришь.
Бадди не мешкая нанес грим, а потом велел идти, дав последние наставления:
– Ни с кем не разговаривай. Быстро спустись по лестнице к выходу – и во двор.
Марта вышла за дверь. Прошла мимо охраны степенным шагом, опираясь на посох – старалась не суетиться, не выдать волнения. Обошлось. Стражники ничего не заподозрили.
На лестнице никого не было – спускалась быстро. Но когда шагнула на ступени последнего пролета, увидела, что с первого этажа вверх поднимаются люди – король и несколько гвардейцев. Сердце помчалось вскачь. Но Марта продолжила шагать, как ни в чем не бывало. Бежать некуда. Лучше невозмутимо пройти мимо.
Однако уловка не удалась.
– Ты уже осмотрел ее? – остановил Марту король. – Что с девой?
– Дал снадобье. Ей нужен сон, – она старалась говорить тихо и хрипло, имитируя старческий голос. – Не тревожьте деву пару часов.
– Тебя пригласили не для того, чтобы ты ее усыпил, а наоборот поставил на ноги, – из-за спины короля выглянул еще один сопровождающий. И Марта с досадой осознала, что это Лайма. – Его Величеству не пристало дожидаться, пока девица выспится. Вернись и дай ей бодрящей настойки.
Лайма вышла из-за спины короля и поперла на Марту. Расстояние между ними катастрофически сокращалось. Марта опустила голову вниз, прячась в седых космах парика. – боялась, что Лайма узнает ее. Выдадут глаза. На них не наложишь грим. Они совсем не стариковские.
– Бодрящее снадобье осталось в седельной сумке. Мне нужно сходить за ним в конюшню, – Марта попыталась обогнуть Лайму.
– Постой-ка, – та преградила дорогу. Ее ядовитый прищур подсказал – она догадалась о маскараде. – Хорошая попытка... – прошептала язвительно, – в тебе, Марта, явно есть что-то моего. но не выйдет.
Она сорвала парик и накладную бороду.
– Видите, Ваше Величество, наша больная уже поправилась и прекрасно себя чувствует.
Взгляд короля заледенел в момент.
– Взять под стражу, – каменным голосом скомандовал он гвардейцам. – Надеть Путы.
Гвардейцы кинулись к Марте, но не успели сделать и пары шагов – раздался страшный грохот. Звук доносился откуда-то с улицы. Головы всех присутствующих невольно развернулись в сторону выхода. Что происходит? Было стойкое ощущение, что надвигается ураган или что-то еще более разрушительное.
Пара секунд зловещей тишины, а потом снова жутко загрохотало, и в следующее мгновение двери таверны разлетелись в щепки. Гвардейцы мгновенно оттеснили короля в сторону и прикрыли своими телами, скрестив руки на магических медальонах, что свисали с их шей. Лайма же, оставшаяся без защиты, задрожала, начала метаться из стороны в сторону, не находя места.
Марта не металась. Просто стояла и ждала. А куда бежать? От судьбы не уйдешь. Она догадалась, почувствовала сердцем, кто этот смерч, что сметает все на своем пути.
Глава 54. Порочный род
Он появился в таверне – громадный, злой, устрашающий. Таким Марта Генриха еще не видела. От него исходила угроза всем и вся. Казалось, что пол проломится от его шагов, а любой предмет, к которому он прикоснется, разлетится в щепки. В его руках блестел невероятных размеров меч. Марта сразу догадалась, что это родовой артефакт, который был в свое время украден. Выходит, его удалось найти.
Взгляд Генриха перепрыгивал с человека на человека – жадно искал ее. И нашел. В его глазах бесновались беспроглядные черные тучи – но это для остальных. Марта читала в них другие чувства – тревогу за нее и обещание, что защитит. Прошлый опыт подсказывал, что Генриху нельзя верить. Однажды она уже обманулась, увидев в нем спасителя. Все повторяется. Жизнь ничему не учит. Но плевать, что было тогда. Сейчас Марта снова готова была поверить этим невыносимо синим пронзительным глазам. Ей стало спокойно. Он будто отгородил ее от всех непробиваемым куполом.
Безмолвный разговор длился всего пару мгновений. Затем внимание Генриха переключилось на Лайму. Он стремительно приближался к лестнице. И с каждым его шагом Лайма начинала метаться все больше и больше. Она бросилась к королю, заставив гвардейцев, которые плотным кольцом окружили его, немного расступиться. Она принялась что-то запальчиво втолковывать закаменевшему от напряжения королю, прижавшись к его сухопарой фигуре вплотную.
Из комнат таверны на шум повыскакивали гвардейцы. Они наводнили лестницу. Каждый держался за магический медальон. Но атаковать Генриха они не спешили – ждали приказа короля. Тот раздвинул, окруживших его офицеров, и вышел навстречу Генриху. В повисшей напряженной тишине, раскатистым громом прозвучали его слова:
– Герцог Сувельский, именем богов присягнувший мне служить верой и правдой, быть защитником верноподданных своих и всего королевства, достойным славы доблестных предков, как смеешь ты являться передо мной с обнаженным мечом?
– Я пришел защитить свою невесту и вижу, что ты, Георг III, волею богов получивший трон и корону, тоже нуждаешься в защите. Ты доверился женщине, которая убьет тебя и погубит королевство.
Марта изумилась. Генрих тоже догадался, что Лайма – альгапея? Но как?
Король выслушал ответ Генриха, чернея от негодования. Он поднял правую руку вверх, что было знаком для гвардейцев приготовиться к атаке.
– У тебя есть ровно минута, чтобы объяснить свои недостойные слова.
Генрих упер меч в пол возле ног короля. Твердый немигающий взгляд показывал его решимость.
– Этот меч должен быть воткнут в землю по самую рукоять. Это гарантирует мир и спокойствие на землях герцогства Сувельского и всего королевства. Недруги вынули его из недр священного холма – это могло посеять смуту. Мои люди нашли меч, и он будет возвращен в святилище. Но перед этим может сослужить службу. Меч наделен магией распознавать врагов трона – тех, в чьих планах причинить вред королю и королевству. Я утверждаю, что стоящая за твоей спиной женщина – альгапея. Пусть прикоснется к клинку и, если это не так, клинок не потеряет блеска. Но я уверен, что он почернеет, ибо эта женщина – сплошь зло.
С каждым словом Генриха возмущение короля нарастало. Это было видно по тому, как раздувались его ноздри, как плотнее стискивались зубы. Он заговорил, вычеканивая каждое слово.
– Твой род всегда безупречно служил во благо королевства. И только это останавливает меня отдать приказ о твоем аресте. В память о твоих доблестных предках
