На пути в рай - Дэйв Волвертон

Под нами кто-то закричал, крик превратился в предсмертный вопль. Я и до этого слышал звуки таких стычек, но не понимал, что они означают. А ведь это заставляли умолкнуть тех, кто пытался разубедить мятежников. Завала чуть улыбался, глаза у него были как у испуганного ребенка. В коридорах отдавалось: «До — мой! До — мой! До — мой!». Пол дрожал, и когда я коснулся стены, она вдруг загудела, как гитарная струна. Перфекто расхаживал по комнате. Подошел к одной стене, повернулся, пошел к противоположной, и так несколько раз. И каждый раз проходил все ближе и ближе от меня, словно большая рыба, которую я держу на леске и подвожу к себе. Я чувствовал, что он хочет защитить меня: подтверждая мое предположение, он подошел, похлопал меня по плечу и остался рядом.

В коридоре стихло; больше не бегали и не кричали самураи.

Абрайра открыла дверь.

— Пусто, — сказала она и вышла.

Мы последовали за ней. Перфекто шел впереди, охраняя меня. Абрайра была права. Темный коридор опустел. Все самураи спустились ниже. Сакура и еще два японца наблюдали с верхнего конца лестницы. Там горели огни, поэтому они не видели нас в затемненном коридоре. Только мы, пятеро латиноамериканцев, оставались на этом уровне. Самураи никого не поставили сторожить нас.

— Что нам делать? — громко спросил Завала, пытаясь перекрыть скандирование.

— Более безопасной позиции, чем эта, на корабле нет, — крикнул в ответ Мавро. — Я думаю, нам нужно защищать лестницу и убивать всякого, кто попытается подняться.

— Всякого? — переспросил Перфекто.

— Si. Если кто-то из этих козлов зайдет нам за спину, нам ни о чем больше не придется беспокоиться. Однако никто не сможет сопротивляться, поднимаясь из отверстия.

Я не мог представить себе, что мы станем убивать всех без разбора.

— Есть более безопасное место, — сказал я. Мавро удивленно изогнул брови.

— Где?

— Над нами, в модуле В, — ответил я.

— А как же зараза? — спросил Завала.

— Вся та часть корабля стерильна. Там, наверху, не осталось ничего живого.

— Атмосфера нормальная, — поддержала меня Абрайра. — Люсио и его людей провели через этот модуль.

Я бывал в служебных помещениях и представлял себе их примерное расположение. С полдесятка небольших мастерских и склады, отделенные от нашего модуля шлюзом.

— Как открыть шлюз? — спросила Абрайра.

Я указал на Сакуру, который стоял вверху на лестнице в круге света.

— У него есть трансмиттер, по сигналу которого открывается шлюз.

Несколькими уровнями ниже раздались крики, звук сотни голосов. От этого задрожал пол, и мы все почувствовали, что надо торопиться: похоже, мятеж уже начался.

Слышались звуки тупых ударов, начались отдельные схватки, а сотни голосов продолжали скандировать: «До — мой! До — мой! До — мой!»

Сакура и с ним несколько наемников вглядывались куда-то в сторону, и я понял, что они наблюдают за схваткой. Абрайра неслышно оказалась за спиной Сакуры и ударила его по почкам. Он упал. Мы вырвались из тени, спутники Сакуры убежали.

Сам он лежал на полу, хватая ртом воздух, Абрайра обшаривала карманы его кимоно. Внизу на лестнице, в трех уровнях под нами, самураи сражались с латиноамериканцами. Стоял сплошной гвалт, и мы уже не различали звуков отдельных схваток. Впечатление было такое, словно на фоне общего, все покрывающего шума, люди сражаются молча. В воздухе пахло потом и кровью.

Абрайра достала из кармана Сакуры трансмиттер.

— Это? — крикнула она.

Я кивнул, женщина направила трансмиттер на дверь шлюза и начала нажимать кнопки. Ничего не произошло. Я увидел на приборе маленький белый диск — устройство для чтения отпечатков пальцев.

— Давай попробую, — предложил я, взял у Абрайры трансмиттер и прижал к нему большой палец Сакуры. Дверь начала отодвигаться. Абрайра бросилась вверх по лестнице. За дверью открылся широкий туннель, и лестница заканчивалась у проема, ведущего в модуль В.

Я подумал, что надо бы отрезать большой палец Сакуры, чтобы я мог пользоваться трансмиттером, но Сакура лежал без сознания и не представлял угрозы. Поэтому я потащил его вверх по лестнице. Никак не думал, что смогу это сделать при повышенной силе тяжести, однако страх придал мне силы. Я таки поднял Сакуру ко входной двери шлюза и в изнеможении повалился рядом.

Абрайра ждала меня. Прежде чем я успел открыть выход в модуль В, она выхватила у меня трансмиттер, прижала к нему большой палец Сакуры и надавила на кнопку, запирающую нижнюю дверь. Перфекто стоял на середине лестницы, прикрывая меня со спины. Он удивленно посмотрел на закрывающийся шлюз и крикнул:

— Дон Анжело, подожди! — и попытался прыгнуть в полуоткрытую дверь, но не успел, она уже задвинулась. Стало тихо.

Абрайра прижала острие деревянного кинжала к моему горлу.

— Не шевелись, старик, — сказала она. Я, тяжело дыша, лежал на полу, лишившись сил после подъема. Она сунула руку мне в рукав и отобрала хрустальный нож, потом вытащила из-за пояса мой деревянный кинжал. — Я оставляю тебя жить, потому что ты стар, медлителен и безоружен. — Лицо ее было бледной маской ужаса, хотя она изо всех сил пыталась справиться с ним. Прижалась спиной к стене и взмахнула ножом.

— Спасибо, — сказал я. И одновременно подумал: «Не буду ли я мертвый меньшей угрозой для нее? Если она действительно так жестока и хладнокровна, как старается показать, она меня убьет». Я посмотрел ей в глаза и понял — понял, что она пытается набраться решимости, чтобы сделать это. Я и представить себе не мог, какой же ужас толкает ее на это. «Никогда не делай ошибки, считая ее человеком», — сказал я себе.

Она нажала кнопку трансмиттера. Дверь над нами со свистом отодвинулась, и мы вдохнули свежий воздух — таким воздухом можно дышать только в летний день после дождя. Я и не представлял себе, до чего спертой стала атмосфера в нашем модуле. Абрайра схватила Сакуру за руку и, волоча его за собой, поднялась по лестнице. Тело Сакуры обвисло, как тряпка. Потихоньку он начал приходить в себя и поворачивал голову, но женщина не обращала на это внимания. Я следовал за ней почти вплотную, опасаясь, что она оставит меня, как остальных. Когда мы, поднявшись, оказались на вспомогательной палубе модуля В, Абрайра нажала кнопку, приведя в движение дверь за нами. И когда она начала закрываться, втолкнула в щель Сакуру. Дверь закрылась.

Мы с Абрайрой остались одни. Над нами через следующий шлюз слышался шум мятежа в модуле А — словно голоса множества чаек на берегу. Под нами, в модуле С, крики прекратились. «Худшее еще впереди», — подумал я.

На этом техническом уровне не было радиальных коридоров и многих небольших помещений, как на жилых этажах. У самой лестницы четыре двери вели в комнаты, которые казались маленькими, потому что были загромождены оборудованием для обработки воды, отходов и воздуха и производства пищи. Короткий коридор вел в помещение с медицинским оборудованием.

Напротив склада медицинского оборудования находилось помещение с запасными криотанками — капсулы, похожие на трубы для выздоравливающих, заполненные розовым раствором, с помощью которого человека погружали в стасис. Небольшая кислородная установка сообщалась с криотанками и помогала обогатить истощенную атмосферу. В центре возвышался операционный стол со сложным оборудованием, на случай необходимости, толстая дверь отделяла это помещение от остального корабля.

Абрайра осмотрела эту комнату.

— Подойдет. — Она начала выталкивать меня в коридор, и я понял, что она собирается отделаться от меня.

Я попытался схватить ее за руку и крикнул:

— Подожди! А что если кто-то придет сюда?

Она сжала мне горло, подставила ногу и опрокинула меня. Я упал и ударился об пол. Она закрылась в помещении с оборудованием.

Я сидел возле двери, прислушивался к крикам по всему кораблю и ждал. Светящиеся панели потолка горели неярко, и стены казались безупречно вымытыми. Однако их не мыли. Они стали чистыми, когда модуль стерилизовали. Даже черный металл люка надо мной выглядел так, словно его отлили только несколько часов назад.

Где-то за этой дверью шлюза находится Тамара. Во время мятежа ей угрожает опасность. Если кто-нибудь узнает о ее прошлом, ее убьют. Старые эмоции ожили во мне. Мне хотелось найти ее, защитить. Я усмехнулся и подумал: «Может, я и не так мертв изнутри, как привык считать».

Мне пришло в голову, что мы с Абрайрой единственные живые существа во всем модуле. В воздухе нет ни единой бактерии. Никогда не был в таком стерильном окружении. Хотя от отдаленных частей корабля доносился шум, вблизи все было тихо. Все равно что на лесной поляне, где стрекотали кузнечики и — неожиданно смолкли. Воздух заполнился неестественной тишиной, когда все время ожидаешь, что вдруг что-нибудь услышишь. Тишина, насыщенная тревогой.