Сломя голову - Джули Дэм

Я открыла крышку телефона. На экране высветился незнакомый лондонский номер. Я опечалилась, поняв, что для Джиллиан сейчас слишком рано, чтобы звонить куда-нибудь.

— Алекс Симонс слушает.

— О, здравствуй, Алекс, это Хью.

Пауза.

— Мальборо-Джонс.

Пауза.

— Из редакции.

— О, верно, — сказала я в полном замешательстве.

Хью был репортером лондонского отделения. Он вел раздел техники, поэтому за исключением того раза, когда я обратилась к нему за справкой о «Космической Одиссее-2001»[68], которую хотела упомянуть в обзоре показа моделей дома Пако Рабанн, мы не поддерживали никаких контактов. Я даже не догадывалась, что у него есть мой номер телефона. И не имела понятия, по какому поводу он сейчас звонит, но не хотела показаться невежливой, поэтому просто ждала, когда Хью перейдет к делу.

Но этого не произошло.

— Гм, так, Алекс, как поживаешь?

— Ну, все в порядке… — Снова пауза. — Что-то случилось в Лондоне, о чем я должна знать? — попыталась я подтолкнуть его.

— О, да все по-старому, как тебе известно. — Хью нервно хихикнул. Потом замолчал, и молчал так долго, что я начала думать — нас разъединили…

Мама высунула голову из примерочной и показала левую руку, которая была облачена на одну треть в миниатюрный рукав жакета из черного шерстяного крепа. Она энергично потрясла головой в смысле «нет» и вернулась назад в примерочную без единого слова.

Я обнаружила, что некстати усмехаюсь, когда мое внимание снова обратилось к телефону.

— Хью?

— О, точно, привет.

— Гм, Хью, что-то случилось? — Оставленная наедине с собственным воображением, я нарисовала себе наихудший сценарий. — Господи, это Родди попросил тебя позвонить мне? Послушай, он что — увольняет меня? Если так, то, что за малодушие — даже не может сам сообщить мне об этом персонально…

— О Боже, нет! Все не так! — вскричал мой коллега. — Гм, фактически я звоню тебе по причине, не имеющей отношения к работе.

— Ладно…

— Гм, послушай, этот парень, который сейчас в Париже, по имени Ник Сноу…

— Что? — воскликнула я. — Что ты сказал?

— Он искренний, хороший парень и…

— Хью, остановись! — заорала я на беднягу. Он, вероятно, смог бы услышать меня и без помощи телефонной связи. — О чем, черт возьми, ты говоришь? Кто тебе это рассказал?

— Гм… никто, Алекс, я… я… о Боже, я ужасный лжец. Ужасный! Пожалуйста, не говори об этом Родди!

— Не говорить о чем? Ради Бога, о чем ты?

— Алекс, послушай, он действительно производит впечатление искреннего хорошего парня. И кажется, он был абсолютно честен, когда обратился ко мне в чате…

— Погоди. Подожди минутку. Что он сделал?

— Он прислал мне сообщение прошлой ночью. Не знаю, как он нашел меня, но я работал допоздна. И он сказал, что ему нужна моя помощь, просил меня замолвить за него словечко.

— И ты согласился, потому что…

— Послушай, я не гордый. Он обещал мне, что приведет меня на это реалити-шоу, которое делает для американского телевидения. «Моделайзер»[69]. Прости меня, Алекс, но он обещал, что я буду встречаться с моделями. Моделями! Конечно, сначала я отнесся к этому скептически — я подумал, не шутка ли это? Забросил вопрос на форум с целью получить информацию от своих юзеров — все парни в Америке слышали про это шоу благодаря сплетням в Интернете… так что это оказалось правдой. Алекс, он хороший малый и, кажется, в страшном отчаянии, действительно очень расстроен. — Хью сделал эффектную паузу. Но затем его совесть взяла верх. — Но больше всего, — пробормотал он, — я хотел бы познакомиться с моделями.

Я не знала, что сказать. Не знала, как реагировать. С одной стороны, Ник вел себя бесстыдным образом. С другой — должна признать, он оказался ужасно находчивым.

— Хью, я просто…

Дверь снова открылась, и в этот раз моя мама вошла и сделала поворот вокруг своей оси, а рядом с ней расцвела в улыбке мадам Сюзанна.

— Хью, мне пора.

— Так что я должен сообщить Нику? — спросил коллега, и в его голосе послышалась легкая паника. — Могу ли я по крайней мере дать тебе его номер телефона?

— У меня он есть, Хью. Больше не могу говорить… — Я сделала маме знак рукой.

— Так ты позвонишь ему? Пожалуйста!

— Ладно, ладно, — ответила я, делая указательным пальцем правой руки движение «давай продолжим это», будто он мог видеть меня по телефону. — Позвоню, только не сейчас.

— Алекс, надеюсь, я все сделал правильно. Я на самом деле очень смущен всем этим.

— Не беспокойся, Хью. Правда. Просто оставь все как есть, ладно?

— Да, хорошо, — согласился он со вздохом. — Спасибо.

Я закрыла телефон и повернулась к моей сияющей матери.

— Кто тебе звонил? — спросила та.

— О, — произнесла я с улыбкой на лице, небрежно махнув рукой, — просто один коллега с работы, которого Ник подкупил перспективой познакомиться с моделями, чтобы тот замолвил за него словечко передо мной.

— Вот это да! — прыснула она.

Я старалась оставаться невозмутимой, но не усмехаться не могла.

— Ладно, гораздо важнее, что мы имеем тут.

— Numero quinze[70], — просияла мама, старательно подыгрывающая petites mains, которые помогали прикалывать на нее образец с подиума и сейчас находились поблизости от примерочной.

Пиджак был сшит из шерсти, такой же нежной на ощупь, как крольчонок, а цвет алебастра очень шел моей маме. Мягкий, свободно ниспадающий воротник был ей к лицу, рукава три четверти подчеркивали узкие запястья. Твид в красную крапинку, А-образная юбка (которая, как я вспомнила, на показе моделей одежды от-кутюр два месяца назад выглядела на демонстрировавшей ее модели как мини) заканчивалась чуть ниже колен узкой полоской шифона. Это был вариант наряда, который мы выбрали из маминых распечаток, и на самом деле он смотрелся на ней гораздо лучше, чем длинный пиджак при ее фигуре ростом пять футов и четыре дюйма. Как бы сильно мы, миниатюрные женщины, о таком ни мечтали, но мадам Сюзанна настояла на том, что длинное платье «не стоит делать, мадам!». Конечно, она была права. Костюм был классического стиля и долго прожил бы в гардеробе моей матери — и, подумала я, его даже могла бы носить ее внучка… Да, я так верила в «Шанель», что надеялась вместе с нарядом этого модного дома дожить до того времени, когда найду парня, назначу ему свидание, мы сблизимся, я выйду замуж, отпраздную вместе с ним парочку годовщин нашей свадьбы и затем рожу дочь — заглядывая вперед на двадцать или более лет. (Я должна была сначала нарисовать весь путь, прежде чем разрешить подростку, пусть даже собственному гипотетическому ребенку, носить «Шанель».)