Война все спишет. Воспоминания офицера-связиста 31 армии. 1941-1945 - Леонид Рабичев

В Любавичах, меж блиндажей и могил / случайно, счастливо, беспечно / я встретил ее и две ночи любил, / и думал, что это навечно. / Тогда словно голову я потерял. / Друзья надо мною смеялись, / и падали мины, и месяц сиял, / а мы все расстаться боялись. / Ни женщины этой, ни этих друзей, / лишь память одна фронтовая. / Доказывать правду какую-то ей? / Но кто я? И разве я знаю?

Я был выхлестнут тишиной, / шел по пятам за мной / мой дом, казавшийся мне тюрьмой – / семьдесят лет в длину. / Мне ничего не сказал он, / но, как сказал Честер-стон: / «Человек стреляет в луну, / чтобы вернуться домой». / Я бы тоже стрелял туда, / но, как всегда, мне / «Нет!» – ответил мой пистолет, / оставшийся на войне.

А потом была холодная война, XX съезд партии, хрущевская целина, хрущевская оттепель, брежневский застой, горбачевская перестройка, ельцинский Белый дом, чубайсовская приватизация и в итоге на фоне возникающей свободы печати и уникального расцвета всех форм нового искусства – бесконечная война в Чечне, расцвет криминального капитализма и международного терроризма. А я уже не солдат, не офицер, а художник и поэт, а за плечами восемьдесят шесть лет жизни и все то же довоенное и послевоенное убеждение, что все впереди. Это то, что я понял в 40-х годах, и то, о чем говорил в 90-х, и то, что чувствовал, оформляя как художник последние свои книги: Екклесиаст, Книгу Иова, Книгу пророков.

Все впереди!

Мост над пропастью или подкоп, / свет погас, и не топят в квартире, / рассуждаю о Боге и мире. / На рисунке ковчег и потоп, / на столе сельдерей и укроп, / молоко и картошка в мундире. / Мысли словно пудовые гири. / Надо вырыть за домом окоп.

Март 1945 года – март 2009 года

Весна сорок пятого, март, двадцать три, / осколки и дым. – Говори, говори! / Пилотка, значок, фотография, карта, / немецкие фольварки и города. / (Мы даже с тобой не простились тогда.) / Шинель, гимнастерка и мысли некстати / о школьнице Кате, о девушке Кате, / как мы в блиндаже целовались, шутя. / Горящая улица, школьная парта… / Мне страшно сидеть двадцать третьего марта / над картой семь лет и полвека спустя.

И еще:

Здесь у каждого жизни разлом, / то обиды синдром, то ранение. / Этот нервный мужик под Орлом / потерял то ли слух, то ли зрение, / и с двумя костылями жена, / косы вылезли, платье кургузое, / но ругается матом она, / как когда-то в окопе под Рузою. / Может быть, этот дурень седой, / эта баба в ее безобразии, / этот стол с профсоюзной едой / фантастичнее всякой фантазии.

И еще:

О, как мне этот вид знаком: / магистратура с комендантом, / заигрыванье с белым бантом, / и треск стекла под каблуком, / и то взъерошенный, то сбитый / на металлическом шесте / петух – кричащий символ нации, / и тряпка – знак капитуляции. / На высоте Святая Анна. / На кухне человек убитый. / На площади рояль концертный…

И наконец:

Писать без оглядки – какое блаженство!Без страха, по чувству избранства, по правуОхоты и лени, по-детски, по-женски,И просто по нраву, и вовсе без правил,

Невнятно – опасно, понятно – случайно,Беспечно – навечно, годами и наспех,И на смех, и насмерть! Не бойтесь ошибок,Завидное счастье писать без оглядки.

Февраль 2003 года – декабрь 2008 года

О ХУДОЖНИКЕ И ПИСАТЕЛЕ ЛЕОНИДЕ РАБИЧЕВЕ

Родился в Москве в 1923 году. Стихи начинает писать в пятнадцать лет. В 1940 году получает аттестат об окончании десятого класса и поступает в Московский юридический институт. Литературной студией там руководит Осип Максимович Брик. Осип Максимович приглашает его на литературные читки в свою квартиру в Спасопесковском переулке, знакомит с Лилей Юрьевной, Катаняном, Семеном Кирсановым, Борисом Слуцким. Кроме учившегося на четвертом курсе Бориса Слуцкого занятия студии посещает будущий писатель Дудинцев.

В ноябре 1942 года по окончании военного училища лейтенантом, командиром взвода участвует в освобождении Сычевки, Вязьмы, Ржева, Ярцева, Смоленска, Борисова, Орши, Минска, Лиды, Гродно, в боях в Восточной Пруссии, потом в составе 1-го Украинского фронта – в Силезии и Чехословакии. Награжден тремя боевыми орденами и медалями.

После войны, в 1946–1947 годах, был членом литературного объединения Московского университета, руководимого замечательным поэтом Михаилом Зенкевичем, выступал со своими стихами на литературном вечере в Союзе писателей под председательством Твардовского, в коммунистической аудитории МГУ на вечере под председательством Антокольского.

В 1951 году окончил художественное отделение Московского полиграфического института. Работал художником в области прикладной, книжной графики и прикладного искусства в мастерской промграфики КГИ МОХФ РСФСР, в издательствах «Росгизместпром», «Художественная литература», «Искусство», «Медицина», «Наука», «Присцельс», «Авваллон» и многих других.

С 1959 года посещал студию повышения квалификации при горкоме графиков Москвы, руководил которой художник, кандидат наук Элий Михайлович Белютин. С 1960 года член Союза художников СССР. График, живописец, дизайнер. Персональные выставки: 1958, 1964, 1977, 1989, 1991, 1994, 1999, 2000, 2002, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009 годы. Участвовал в московских, всероссийских, а также в международных выставках в Берлине, Париже, Монреале, Кембридже, Варшаве, Испании. Живописные и графические работы хранятся в музеях и частных коллекциях России и многих стран мира.

С 1993 года член Союза писателей Москвы, поэт, эссеист, прозаик. Автор шестнадцати книг стихов, шести прозаических публикаций. Несколько поэтических и прозаических публикаций переведены на иностранные языки.

Опубликовано шестнадцать книг стихов и прозы.