Наследие Сириуса - Мерри Хоуп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полный перечень ссылок занял бы слишком много места, поэтому его вряд ли стоит приводить здесь. Однако специально для пытливого исследователя, который предпочитает проверять попавшиеся ему в руки факты, сообщу несколько источников, достойных всяческого доверия. Эллинистическая и орфическая традиции относительно «Гермеса Трисмегиста» представлены в сборнике «Греческая библиотека», составленном Альбертом Фабрицием (Лейпциг, 1790 г., издание 4-е и последнее). Из алхимической и средневековой литературы советую обратить внимание на работы М. П. Э. Вертело «Сборник трудов древних греческих алхимиков» (Париж, 1888 г.) и «Химия нашего века» (Париж, 1893 г.). Из арабских произведений я бы включила в список работу Бесобра «Критическая история Манихеи и манихейства» (Амстердам, 1734 г.), а также произведения Г. Л. Флейшера «Hermes Trismegistus and die menschliche Seele, Ara-bish und Deutsch» (Лейпциг, 1870 г.), О. Барденхевера «Нег-metis Trismegistus qui apud Arabes fertur de Castigatione Animae Liben> (Бонн, 1873 г.). Наконец, Р. Питшманн, ученик Георга Эберса, посвятил исследованию герметической традиции четвертую часть своего трактата «Hermes Trismegistus nach aguptischen und orientalischen Uberlieferungen» (Лейпциг, 1875 г.), которая называется «Bei Syrern und Araben»{121}.
Еще один манускрипт был обнаружен в XI веке. Он попал в руки некоего византийского философа Михаила Пселла, заинтересованного в возрождении философской системы Платона. Документ был в очень плохом состоянии, отсутствовали целые главы и отдельные страницы. К сожалению, большие фрагменты сделанного Пселлом перевода были исключены из текста, поскольку цензоры посчитали, что они откровенно оправдывают политеизм и «ересь». Вот так серьезный ученик снова оказался обманутым. Исследователь теософии Райтценштейн сделал все, что мог, чтобы собрать воедино разрозненные обрывки истин, и Мэд высоко оценил его усилия.
Многие герметические тексты были взяты из оригинальных греческих произведений, хотя в более позднее время ранние греческие, иудейские и египетские оригиналы испытали на себе три различных влияния. Иудейское влияние было ессейским[36]. (Мэд говорит, что слово «ессей» взято из греческого, а не иудейского языка.) После этого «Трисмегист» попал под влияние раннехристианских гностиков, многие из которых воспользовались отрывками произведения для отстаивания собственных верований (впоследствии названных «ересью»). Наиболее значительной фигурой среди гностиков был Василид, которого Карл Юнг считал либо частью своей собственной коллективной души, направлявшей его (Юнга) через «Семь богослужений мертвых», либо своим воплощением в прошлой жизни. В значительной степени придерживалась герметических взглядов и валенткнианская школа гностики. Таким образом, герметические тексты испытали явные гностические влияния. Я бы посоветовала изучающим отбрасывать эти христианско-гностические наслоения, чтобы добиться более полного контакта с египетским оригиналом.
Считается, что весь набор древних первоисточников, из которых состоит «Гермес Трисмегист», был создан по вдохновенному указанию Тота, называемого в книге «богом мудрости и учителем человечества». Как сообщает нам текст, Тот «распорядился, чтобы во Вселенной была мера, число и порядок». Кроме того, Тот был несравненным архитектором. Его супругой была Нехемаут, известная гностикам под именем София, а египтянам — в качестве Маат. Символом Маат было белое перо (иногда это перо также ассоциировалось с Тотом в его облике судьи).
Согласно «Гермесу Трисмегисту», в «Египетских мистериях Тота» было три ступени посвящения и, соответственно, три разряда посвященных:
• Смертные — те, кто был обучен, но еще не выработал в себе внутреннее видение;
• Разумные — те, чье видение позволяло им настраиваться на другие формы жизни во Вселенной;
• Существа Света — те, кто стал одним целым со Светом.
В дальнейшем гностики назвали их соответственно гайле, психе и пневма; они же, как замечает Мэд, добавили к градации следующие уточнения: «а) нижний уровень, или гайлики, — люди, абсолютно невосприимчивые к идее о собственной духовности, поскольку они являлись гайле — неспособными к восприятию тонких материй; б) представители среднего уровня получили название психики: они верили в духовное, но при этом оставались всего лишь верующими. Для укрепления своей веры они нуждались в чудесах и знамениях; зато в) пневматики — люди высшего духовного уровня — были способны познавать духовное, могли воспринимать Гнозис». Далее Мэд приводит собственный комментарий по поводу вопроса о равенстве:
Сегодня в экстремистски настроенных кругах стало почти что правилом провозглашать «равенство» всех людей. Современный теолог мудро дополнит это заявление прилагательным «моральное». Высказанная в подобной форме идея ни в коей мере не является исключительно христианским взглядом, ибо эта доктрина вполне распространена среди всех великих религий. Она просто утверждает, что великий принцип справедливости есть одно из проявлений Божества. Однако гностический взгляд на этот вопрос гораздо яснее и больше соответствует фактам эволюции: чтобы сделать мораль всеобщей и вынести наружу внутренний смысл притчи о талантах, он признает «моральное равенство», но продолжает подчеркивать различия в степени — не только в отношении тела и души, но и духа{122}.
В гностической литературе Тот выступает наставником как Исиды, так и Осириса. Он также является одним из священной Восьмерки, четырех пар божеств, каждое из которой было сизигией[37] мужской либо женской силы, активности или пассивности; это является наиболее древним примером гностической Восьмерки. Как сообщает «Трисмегист», задача Тота состояла в том, чтобы сохранять идеальное равновесие; отсюда его основной символ, кадуцей. Обратите внимание на значение числа восемь — это лишь один из указателей на связь этой замечательной книги с Сириусом. Дальше — больше.
Среди всего богатства знаний, содержащегося в гностических источниках, выделяются отдельные моменты, которые в равной степени относятся как к древнеегипетским, так и к сириусианским учениям. Упоминания о существовавшей до потопа земле просветленных людей, а также о том, что Тот (Гермес) и другие «боги» прибыли именно из этой страны, довольно многочисленны. Поэтому, ознакомившись с этими упоминаниями, незашоренный разум сразу отбросит всякие сомнения относительно того, откуда египтяне позаимствовали свое оккультное знание. Интересно отметить, что древние истины пострадали не только в самом начале, когда аутентичный текст переводили с родного языка на египетский, но и в последующее время, когда их подвергали анализу целые поколения исследователей, уверенных, что повествование о допотопном времени — почти что сказка.
Относительно упоминавшейся у Манефона земли (страны) сериадов (см. главу 1, сноску 2), по поводу которой некоторые ученые говорят, что в исторических хрониках нет ни одного упоминания о земле либо стране с подобным названием, Мэд отвечает таким заявлением:
Предметом наибольшего интереса египетской астрономической науки была самая яркая звезда неба — Сотис (Сириус). Она определяла крайне важные циклы и входила в высшую мистику египетского обряда инициации{123}.
Безусловно, логично предположить, что описанной Манефоном землей сериадов был Египет (от Сеириос
