Там, где обитают куклы... (СИ) - Кулецкий Алексей Николаевич

Линда опустилась на колено и стала вытирать ей личико. Они довольно сильно отстали, он обернулся, чтобы их позвать. Когда он повернулся обратно, то увидел, как белый, испачканный размазанными пятнами крови и красными брызгами мотоцикл, невесть откуда взявшийся на их тихой улице, помчался прямо на него… Он мчался совершенно беззвучно, как будто не касаясь земли, лишь поднимая за собой зловеще — серый шлейф пыли. «Удивительно, где он умудрился найти пыль?» — подумал Том. То, что этот мотоцикл может угрожать его близким, его мозг отказывался принимать.

За рулем был мотоциклист, в черном, блестящем шлеме и с белым пером, приклеенным прозрачным скотчем на затылке. Лица его не было видно, лишь зловеще белели на черном фоне оскаленные клыки, приклееные на опущенном темном стекле… «Я же говорил вам, чтобы не совались на эту террасу! Не ваше это дело, мелкие людишки! Не тревожьте покой мертвых! Вы разбудили их, чертовы гринго! Какого черта вы суете свой нос туда, куда вас не просят! Ну так получайте! За все!» — глухо орал он, поставив мотоцикл на заднее колесо и налетая на Тома, который стоял на тротуаре и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой… Он хотел закричать, но горло сковал сильнейший спазм и получился лишь слабый хрип. Руки и ноги не слушались, он не мог ничего сделать, а взбесившийся кровавый мотоцикл, вставший на дыбы, буквально подлетал все ближе еще и еще раз…

Сильно вздрогнув и громко застонав, Том проснулся, резко оторвавшись от спинки сиденья. Он потер лицо, стараясь стряхнуть с себя остатки сна. Мотор работал все так же ровно. Лодка уже начала подходить к берегу. Он потер глаза, — «Черт возьми, приснится же такое…», — и посмотрел на остальных. Ральф тоже безмятежно дремал, убаюканный довольно громким, но, в то же время, монотонным звуком мотора, уронив голову на грудь и пустив узкую струйку слюны себе на футболку. Генри, Макс и Альберт — с безучастным видом смотрели в сторону приближающегося берега. Каждый думал о своем.

Глава шестнадцатая

В один день станет вода расплавленной серой…И всякий изопьет её до дна…

Хесус направил лодку к прямо к направляющим, ведущим под навес, где она, собственно и стояла все свободное время — «Все, приехали! Сейчас будем швартоваться!». Некоторое время он маневрировал, стараясь попасть поточнее. Канал был довольно-таки узким, но течения в нем не было и вскоре ему удалось выровнять лодку так, как ему было нужно и соответствующим образом ее направить. Макс ткнул Ральфа локтем в бок, заставляя проснуться. Ральф открыл глаза и несколько мгновений бестолково крутил головой, соображая, где он находится. «Просыпайся, мой толстый друг! Приехали!» — хрипло проговорил Макс сквозь не слушавшиеся его губы и похлопал его по плечу.

Лодка мягко ткнулась носом между двумя направляющими рельсами и немного заползла на деревянную платформу с привязанным к ней тросом, за которую ее и затаскивали под навес. Хесус выпрыгнул из лодки прямо на обнаженное илистое дно, выложенное возле рельсов небольшими бетонными плитами — «Сейчас, господа! Мы ее немного подтянем, и вы сможете выйти на берег!» Скользя по покрытым слоем ила плитам, которыми было выложено дно возле рельсов, он выбрался на песок берега и, периодически подскальзываясь, побежал в сторону навеса, чтобы включить лебедку. Он нажал кнопку на выключателе. Лодка вздрогнула и, вместе с платформой, стала плавно двигаться в направлении навеса. Как только показался сухой песок берега, мексиканец выключил мотор и жестами показал, что они могут высаживаться.

Друзья по одному спрыгивали с лодки на песок. Когда все оказались на берегу, Ральф достал из своей сумки бутылку виски и предложил Хесусу выпить в честь успешного завершения поездки на остров. «О, нет! Спасибо! Мне теперь нужно сохранять голову трезвой и ясной. Грядут большие перемены в моей жизни!» — улыбаясь, замахал руками мексиканец, который за прошедшие несколько дней радикально преобразился, помолодев как минимум, лет на десять, — «Она вам, теперь, будет гораздо нужнее, чем мне! Поверьте, господа! Пейте! Выпейте за мое здоровье!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Ну, как хотите…» — буркнул Ральф, — «Мое дело предложить…» «Спасибо!» — Хесус глядел в упор Ральфу в глаза. Когда их взгляды встретились, Ральф хотел сказать что-то еще, но, увидев в глазах Хесуса нечто такое, что не располагало к спорам, он осекся на полуслове и промолчал. «Спасибо вам, что доставили нас на остров…» — Макс поблагодарил мексиканца. «Не стоит, мистер Рундквист. Сущие мелочи! Вы прикоснулись к обрядам и ритуалам доколумбовых эпох… Эх… содержательное было времечко… Обращайтесь, всегда буду рад вам помочь!» — Хесус улыбнулся такой широкой и обаятельной улыбкой, от которой стоящим рядом друзьям стало не по себе, — «Я думаю, вам у нас понравится! До встречи… Всего хорошего…»

Сказав это, он повернулся к лодке и, не подавая на прощание руки, снова включил лебедку и стал затаскивать ее под навес. Он словно забыл об их существовании, едва закончив разговор. Друзья еще некотрое время стояли посередине двора, но мексиканец, казалось бы, совершенно забыл об их присутствии. «До свидания, Хесус!» — попрощался Том, все еще под гнетущим впечатлением от увиденного во сне, однако Хесус не прореагировал на это никак, не поворачивая в их сторону головы и продолжая заниматься лодкой. Он снял кожух с мотора и стал с ожесточением копаться в нем.

«Хм… странно… совсем необязателльно копаться в моторе будучи одетым в белоснежную рубашку и такие же шорты… Можно было бы одеться и попроще…» — Альберт пожал плечами, потом повернулся и пошел вслед за друзьями. Они пошли к выходу со двора. Когда ребята закрыли за собой ворота и отошли на некотрое расстояние от дома, напряжение, державшее их весь день, стало понемногу спадать и то, что до поры до времени держалось каждым внутри, понемногу начало прорываться наружу. Всем нужно было высказаться.

Солнце висело уже низко над горизонтом, светя прямо в глаза, что доставляло некоторые неудобства, но вместе с ним — ушла и жара, а легкий ветерок с залива, нес приятную прохладу. Было тихо и приятно. И лишь чайки со своими криками немного оживляли дремотную обстановку, в которую были погружены окрестности. «Я так понял, что на сегодня мы его больше не интересуем…, наверное, пора звонить Луису, пусть гонит сюда свой чудо — автобус!» — в голосе Альберта угадывалась некоторая озадаченность происходящим — «Генри, давай, звони своему другу!».

«Он мне такой же друг, как и тебе!» — Генри, с легким раздражением, достал телефон и стал искать номер Луиса среди списка набранных номеров. «Да что за черт!» — Генри раздраженно стал трясти телефоном в воздухе — «Завис! Представляете! Чертов Блэкберри!» Загоревшийся экран совершенно не реагировал на движения пальца — «Я его сейчас вышвырну к чертям!». «Громила, ты сперва до Луиса дозвонись, а потом можешь забрасывать куда угодно!» — Альберт был невозмутим.

«Сейчас мы его перезагрузим!» — Генри нажал на кнопку на корпусе телефона и задержал ее на некотрое время. Сработал вибросигнал, телефон погас и выключился. Некотрое время он не подавал признаков жизни, затем его телефон вздрогнул и экран снова загорелся. «Заработала шарманка!» — заключил он, глядя, как на экране меняются заставки. В конце концов, аппарат включился и Генри нашел в списке вызовов нужный номер.

* * *

На противоположном конце долго не отвечали. «Я не понял, что за дела?» — возмутился он, дав отбой, а затем набравший еще раз, — «Странно… странно, на Луиса это не похоже… Теперь принципиально, буду названивать. Пока кто-нибудь не отзовется!» Долгое время в трубке слышались длинные гудки, а затем — раздался плачущий голос Хуаниты, жены Луиса. «Что случилось?» — спросил Генри. Происходящее явно переставало нравиться всем присутствующим. Он поставил телефон на громкую связь. Она понемногу взяла себя в руки и стала говорить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Из сбивчивого рассказа Хуаниты следовало, что после дневной сиесты, Луис стал собираться в дорогу, чтобы забрать ребят из Кино-дель-мар и привезти их обратно в город. С утра он был явно не в настроении, говорил, что сильно болит голова и ночью снилась разная дребедень, содержание которой он не запомнил, а запомнил лишь, какой-то большой автомобиль, окутанный черным дымом, за рулем которого сидел какой-то тип с пером в волосах и что этот автомобиль несся прямо на него. Кто это был — он не смог вспомнить, хотя и сказал, что среди его знакомых такого точно нет…