Том 1. Пять недель на воздушном шаре. С Земли на Луну. Вокруг Луны - Жюль Верн

Под одной из пальм стоял огромный лев с черной гривой, готовый каждую минуту броситься на свою жертву. Заметив охотника, лев сделал страшный прыжок, но, прежде чем он коснулся земли, пуля поразила его прямо в сердце. Он упал мертвый.

— Ура! ура! — закричал Джо.

Кеннеди кинулся к колодцу, сбежал по влажным ступенькам, припал к источнику и жадно стал пить свежую, холодную воду. Джо последовал его примеру, и некоторое время ничего не было слышно, кроме бульканья и прищелкиванья языком — звуков, испускаемых животными, когда они утоляют свою жажду.

— Будем благоразумны, мистер Дик, — тяжело дыша, проговорил Джо, — как бы мы не перехватили через край.

Но Дик, ничего не отвечая, окунал в воду голову и руки и все продолжал пить; он словно опьянел.

— А мистер Фергюссон… — начал Джо.

Имя это мгновенно привело в себя Кеннеди.

Он сейчас же наполнил водой принесенную с собой бутылку и бросился вверх по лестнице. Но каково же было его изумление, когда он увидел, что какое–то огромное темное тело закрывает выход из колодца. Оба они, Кеннеди и идущий за ним Джо, подались назад.

— Да мы заперты! — закричал Джо.

— Просто невероятно, что бы могло это значить?

Не успел Дик договорить эти слова, как ужасное рычание показало им, с каким новым страшным врагом им придется иметь дело.

— Еще лев! — закричал Джо.

— Нет, не лев, это львица. Ах, проклятая тварь! Подожди же! — крикнул охотник, снова поспешно заряжая свой карабин.

Он выстрелил, и животное исчезло.

— Вперед! — скомандовал Кеннеди.

— Нет, мистер Дик, не надо пока выходить. Вы ведь эту самую львицу не убили наповал, а то бы она свалилась сюда. Теперь она, видно, ждет, чтобы наброситься на первого, кто покажется, и тогда уж ему капут.

— Но как же быть? Надо же выйти. Да и Самуэль нас ждет.

— Надо нам завлечь сюда этого зверя, — ответил Джо. — Возьмите мое ружье, а мне дайте ваш карабин.

— Что ты задумал?

— Вот увидите.

Джо сбросил свою полотняную куртку, надел ее на ствол карабина и в виде приманки выставил в отверстие колодца. Разъяренная львица накинулась на куртку, а Кеннеди сейчас же выстрелил и раздробил ей плечо. Львица, рыча, покатилась по лестнице, опрокинув Джо, которому уже казалось, что в него вонзаются огромные львиные когти… но вдруг раздался новый выстрел, и в отверстии колодца появился Фергюссон с еще дымящимся в руках ружьем.

Джо быстро поднялся, перескочил через труп львицы и, взбежав по лестнице, подал доктору бутылку, полную воды. Поднести эту бутылку к губам и наполовину опорожнить ее было для Фергюссона делом одного мгновения. И три путешественника от всего сердца возблагодарили провидение, таким чудесным образом спасшее их.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Прекрасный вечер. — Стряпня Джо. — О сыром мясе. — Случай с Джемсом Брюсом. — Бивуак. — Мечты Джо. — Барометр падает. — Барометр снова поднимается. — Приготовления к отлету. — Ураган.

После сытного обеда, запитого немалым количеством чая и грога, наши путешественники провели чудесный вечер под свежей зеленой листвой мимоз.

Кеннеди во всех направлениях обошел маленький оазис, осмотрев, кажется, все его кусты. Несомненно, они трое были единственными живыми существами в этом земном раю. Растянувшись на обоих постелях, забыв о перенесенных муках, они правели спокойную ночь.

На следующий день, 7 мая, солнце сияло во всем своем блеске, но жгучие лучи его не могли проникать сквозь густую листву. Съестные припасы еще имелись у путешественников в достаточном количестве, и доктор решил дожидаться в оазисе благоприятного ветра.

Джо вынул из корзины «Виктории» свою походную кухню и с увлечением занялся всевозможными кулинарными приготовлениями, тратя при этом воду с беспечной расточительностью.

— Какая удивительная смена горестей и радостей! — воскликнул Кеннеди. — После таких лишений — изобилие! После нищеты — роскошь! А я‑то! Как был я близок к сумасшествию!

— Да, дорогой мой Дик, — заговорил доктор, — если бы не Джо, тебя не было бы с нами и ты уже не мог бы философствовать о непостоянстве всего земного.

— Спасибо, дорогой друг! — воскликнул Дик, протянув руку Джо.

— Не за что, — ответил тот. — Когда–нибудь сочтемся. Впрочем, уж лучше бы такого случая не представлялось.

— А все–таки люди жалки, — заметил доктор. — Падать духом из–за такого пустяка!

— Вы хотите сказать, сэр, что обходиться без воды это пустяк? — спросил Джо. — Но, видно, эта самая вода уж очень необходима для жизни.

— Несомненно, Джо; люди могут переносить голод дольше, чем жажду.

— Верю. Да, кроме того, ведь голодный человек может есть все, что ему попадется под руку, даже себе подобного, хоть, должно быть, от такой закуски его долго будет мутить.

— Повидимому, дикари на этот счет не очень разборчивы, — вставил Кеннеди.

— Но на то они и дикари, привыкшие есть сырое мясо. Вот уж, можно сказать, мерзкий обычай!

— Да, это так отвратительно, что никто не хотел верить первым путешественникам по Африке, когда они рассказывали, что туземные племена питаются сырым мясом, и вот тогда с Джемсом Брюсом произошел странный случай.

— Расскажите, сэр. У нас есть время слушать, — сказал Джо, с наслаждением растянувшись на влажной траве.

— Охотно. Джемс Брюс был шотландец из графства Стерлинг. Он тоже искал истоки Нила и с тысяча семьсот шестьдесят восьмого по тысяча семьсот семьдесят второй год путешествовал по Абиссинии. Он проник вглубь страны до озера Тана и затем вернулся в Англию. Описание своего путешествия Брюс опубликовал только в тысяча семьсот девяностом году. К его рассказам отнеслись недоверчиво — вероятно, и наши будут встречены с таким же недоверием. Быт племен, населяющих Абиссинию, так резко отличался от английского, что повествование Брюса было принято за пустые россказни. Между прочим, автор утверждал, что население Абиссинии ест мясо в сыром виде. Эта подробность возмутила всех. Говорили, что автор имеет полную возможность врать сколько душе угодно, — ведь никто его проверить не может. Брюс был очень храбр и очень вспыльчив. Недоверие к его словам выводило его из себя. Однажды какой–то шотландец стал шутить в его присутствии, в одной из эдинбургских гостиных, насчет «домыслов» путешественника, уверяющего, что в Абиссинии едят сырое мясо. В заключение он решительно заявил, что такой обычай — нечто невероятное и невозможное. Брюс, не говоря ни слова, вышел и через некоторое время вернулся с сырым бифштексом, посыпанным солью и перцем по–африкански. «Сударь, — сказал он шотландцу, — усомнившись в существовании обычая, который я описываю, вы нанесли мне оскорбление. Считая этот обычай невозможным, вы ошиблись. И чтобы доказать это всем, вы скушаете этот бифштекс в сыром виде или ответите мне за ваши слова». Шотландец испугался — и подчинился. Надо было видеть его гримасы! Когда он съел бифштекс, Джемс Брюс заметил: «Допустим, что я рассказал небылицу, но по крайней мере вы не станете утверждать, будто она невозможна».