Адмирал Ее Величества России - Павел Нахимов

Присутствие при сравнительно небольшой эскадре нескольких флагманов служит некоторым подтверждением сосредоточения разных отрядов судов. Неоспоримо только то, что почти общее свидетельство иностранных историков о «мирном» характере экспедиции турецкого флота, который, будто бы, успокоенный обещаниями нашего правительства не предпринимать активных действий до окончания переговоров с западными державами, спокойно перевозил припасы из одного своего порта в другой, совершенно опровергается самими фактами.

Не будем уже говорить о предшествовавших Синопскому сражению делах на Дунае и о зверском истреблении гарнизона поста Св. Николая, но вспомним хотя бы только погоню четырех фрегатов за «Кагулом», атаку тремя пароходами «Флоры», и этих двух фактов будет совершенно достаточно, чтобы отогнать всякую иллюзию о мирных путешествиях турецкого флота по Черному морю.

Иностранными историками отвергается и другой факт – участие западных держав в отправке турецкого флота в Черное море. Они уверяют, что французский и английский послы в Константинополе всеми силами старались отговорить турок от отправки флота в море, указывая на плохое состояние их судов и экипажей, на опасность плавания в это время года и на возможность встречи с превосходящим противником.

Если вспомнить могущественное в то время влияние на Порту Оттоманскую английского посла в Константинополе лорда Стратфорда Радклифа, его совершенно не мирный относительно России образ действий и хорошо сознаваемое им миролюбие императора Николая, то такие уверения не могут иметь никакой цены.

Вернее всего, что турки и их западные покровители не рассчитали в достаточной мере пределов миролюбия русского царя, которое не могло перейти за черту неоднократного изменнического пролития русской крови, и предполагали продолжать безостановочное сосредоточение своих войск и запасов.

Нравственная поддержка западных держав экспедиции Османа-паши является фактом неоспоримым; об этом свидетельствует впечатление, произведенное на эти державы синопским погромом: он был принят ими как оскорбление народной чести. Этой же нравственной поддержкой, вернее всего, можно объяснить и непонятное по бездеятельности пребывание Османа-паши на Синопском рейде в те несколько дней, когда он охранялся только тремя кораблями Нахимова, хотя, разумеется, здесь играли роль и присущие туркам личные качества.

В ней же надо искать и причину беспечности Османа-паши, который не принял никаких мер к обороне, тогда как береговые укрепления Синопа давали ему к этому богатые средства. Гордо развевающийся в Босфоре флаг «коварного Альбиона» на этот раз чрезмерно усыпил бдительность турецких адмиралов.

Лорд Стратфорд к этому времени имел уже инструкции своего правительства, предлагавшие ему «защищать Константинополь и вообще всякую часть турецкой территории, которая может подвергнуться атаке, будь то в Европе или в Азии». Ему предписывалось, по соглашению с французским правительством, на этом основании провести флоты западных держав через Босфор, как только будет получено известие, что наш флот вышел из Севастополя.

10 (22) ноября Сампсон уведомлял его нарочным, отправленным из Синопа сухим путем, что русская эскадра из одного корабля, семи фрегатов и одного парохода крейсирует уже несколько дней в виду Синопа и производит разные маневры около турецкой эскадры, стоявшей там на рейде. Это известие было получено английским посланником 13 (25) или 14 (26) ноября. В свою очередь, Осман-паша доносил 12 (24) ноября своему правительству из Синопа следующее: «Шесть русских линейных кораблей, корвет и два парохода находятся постоянно в открытом море, близ порта; то они ложатся в дрейф, то лавируют.

От шести до восьми фрегатов и два парохода по самым верным сведениям были видны на высоте портов Бартин и Амастро. Во всяком случае, большой военный неприятельский порт находится недалеко. Его эскадра может получить подкрепления и атаковать нас при помощи брандеров. Таким образом, если мы не получим подкреплений и если наше такое положение продлится еще несколько дней, то это значит, что нас Бог бережет – императорский флот может подвергнуться разгрому».

Донесение это было сообщено лорду Стратфорду турецким правительством 17 (29) ноября, но даже удвоенные в глазах Османа-паши силы русской эскадры не понудили благородного лорда к оказанию материальной поддержки своим слабым союзникам.

Синоп – родина двух знаменитых мужей древности, Митридата и Диогена, и место, откуда прибыл в Россию апостол Андрей Первозванный, первый проповедник Святого Евангелия в земле Славянской, принадлежит к числу древнейших городов Малой Азии. Он был основан милетцами и, составляя главный торговый порт Пафлагонии, отличался в прежние времена своим богатством и торговлей, причем число жителей в нем доходило до 60 000 человек.

Перейдя впоследствии под владычество турок, назвавших его Синуб, город стал приходить в упадок, и хотя открывшееся в конце сороковых годов прошлого столетия пароходство между Константинополем и Трапезондом и оживило несколько его торговлю, но ко времени Восточной войны она была еще очень незначительна. Кроме рыбной ловли, главная промышленность народонаселения сосредоточивалась преимущественно на торговле лесом и на постройке судов, для чего в Синопе существовали отличные верфи.

Его населяли почти исключительно турки и греки числом всего до 12 000 человек, причем обе эти народности жили в двух почти совершенно отделенных кварталах. Синопский рейд считается одним из лучших и самых безопасных на берегах Анатолии. Закрытый от северных ветров возвышенным полуостровом Бозтепе, он по своим размерам, глубине и хорошему грунту дна представлял безопасное место для стоянки значительного флота.

Сам город расположен на перешейке, соединяющем материк с полуостровом Бозтепе. Посредине перешейка раскинулся собственно турецкий город, представлявший из себя как бы цитадель, окруженную высокой каменной стеной с замком в конце у материка; к востоку от него, к стороне полуострова, на довольно покатом возвышении находился греческий квартал. Близ турецкого города находились мол, верфи и вообще все портовые сооружения.

Для обороны рейда имелось шесть батарей. Они начинались от восточного мыса Бозтепе, и четыре из них были расположены по его южному берегу до греческого квартала, в равном приблизительно друг от друга расстоянии. Батарея № 1 находилась у восточной оконечности мыса, № 4 – у начала города, а № 2 и 3 – между ними.

Каждая из этих батарей была вооружена шестью, по некоторым источникам – восьмью орудиями. Калибр орудий был самый разнообразный, установка на банкетах. На набережной, в центре турецкого города, стояла самая сильная батарея в восемь орудий большого калибра. К западу от города, в расстоянии свыше версты, стояла батарея № 6. Северная сторона перешейка также оборонялась несколькими батареями.