Мистер Фермер. Ветра великих перемен! - Focsker

— Ни о каком союзе мы говорить не будем! — Стукнув кулаком по трону, да так, что нефритовые осколки посыпались с него, крикнул правитель. — Они скот, безмозглый, слабый и трусливый, и будут делать то, что им говорю я.

— Брат, земли по ту сторону реки давно считаются дикими, с победы над Сиренами в уходе за ними пропал какой-либо смысл… если мы вновь пойдём туда с мечом, это принесёт нам лишь очередную боль, страдания и смерти. Матвеем силён, на стороне его не только звери, но и божественные существа, об истинной силе которых мы даже не догадываемся. Эсфея, властительница светлой магии, она сильна, сильнее, чем наши маги, целый отряд, а быть может по силе даже сравнима с вами и…

Тасс Меллэр растерянно поднял с пола свой взгляд, Лефсет давно бы прервал его, не позволил бы говорить так много, но почему-то молчал.

Правитель его рукой схватился за сердце, по губе его тонкой струйкой текла слюна, что срываясь с подбородка текла на торс и волосы сосавшей ему эльфийки.

— Санд Лефсет? — Цвет глаз правителя менялся. Голубое, видневшееся в них небо заволокли чёрные тучи, и лесной пожар вспыхнул на месте его зрачка.

— Э-э-с-с-ф-е-е-е-я… — Смакуя имя по буквам, расплывшись в зловещей, демонической улыбке, протянул Лефсет.

— Верно. — Отозвался Тасс. — Она сильна и вместе с хитростью Матвеема крайне опасна. Не стоит проявлять враждебности, лучше сотрудничать, меняться знаниями, и, быть может, они сами станут зависеть от нас и подчинятся.

— В-е-р-н-о… — Внезапно, шокируя Тасс, произнёс правитель. Откинув в сторону работавшую ртом наложницу. Он подходит к успевшей заползти на престол, окровавленной Меллим, пальцем коснувшись её лба, при помощи магии ветра он поднимает её, спускает вниз и, словно сам не свой, осторожно возвращает в руки Тасс.

— Хо-ро-ша-я ра-бо-та. — Как будто привыкая к собственному языку, произносит непроизносимые для себя слова похвалы Лефсет. — За-би-рай дочь, от-прав-вляй-тесь, к Эс-фе-е… Наме-стником будешь.

Существо, что предстало перед Тасс, в корне отличалось от его предводителя, брата, хоть и имело всё ту же оболочку. Тасс Меллэр был шокирован, но, более того, как отец он старался не замечать этого, ведь он вернул своё самое дорогое и любимое, свою дочь.

— Спасибо, спасибо правитель, я вас не подведу… — Кланяясь, спиной пятится на выход Тасс.

— Она должна пой-ти, с тобой, условие. — Произнёс черноглазый, и эльф без задней мысли тут же согласился. Великое счастье посетило Тасс Меллэра, что-то было, случайность или какое-колдовство — непонятно, главное, что заложник, та из-за кого он чувствовал себя зверьком на привязи, теперь в его руках.

Двери закрываются за Тасс. Удивляя всех стражников своим поведением, Лефсет, любуясь своими руками, ногами, начинает общупывать каждый сантиметр своей кожи и на затылке своём находит искомое. Скрытая магией и длинными волосами пентаграмма, от прикосновения к ней молодой демон чувствует истинное удовольствие, наслаждение.

Данная метка — проклятье, коим он в самом своём зарождении и являлся, принадлежала королеве Сирен, проклятой женщинами за красоту её песен. Так почему, как он оказался в мужском теле? Прокручивая воспоминания эльфа, демон начинает смеяться, а после, и вовсе пуская чёрные слёзы, плакать.

— Выскочка, глупец, принял ванну в крови Сирен дабы обрести вечную красоту и перенял проклятье… О Кузнец, я восторгаюсь вами и вашими замыслами, кто бы мог подумать, что такому как я, неизвестной, слабой фигуре, будет уготована возможность отомстить за вашего первенца…

Обняв себя, ощущая жизнь, тепло, заботу и ласку своего создателя, демон мечтательно взглянул в свод высокого, вырезанного прямо в гигантском древе, потолка, в высшей точке которого уже представлял и видел отрезанную голову главного врага — Эсфеи.

Глава 25

Двое суток: утром, в обед и вечером — я оббивал пороги больницы. Навещая всех её пациентов, от беременных жительниц до наших крылатых гостей, ждал пробуждения одного его, единственного и неповторимого, дворфа. Сгорая от любопытства, молился на свою собственную удачу, надеясь, что данный бородач, волосы на теле которого росли везде, кроме лысой черепушки, окажется кузнецом или хотя бы его подмастерьем.

По всем канонам, проснувшись на третий день, гном-шахтёр разочаровал и порадовал одновременно. Простой работяга разбирающийся в рудах, способах строительства и разработки жил, оказался так же осведомлённым и в деле обработки металлов. Все гномы мечтали ковать горячее железо, на каждой попойке рудокопы и ремесленники обсуждали данный процесс. Одни хвастались навыками и умениями, доставшимися от предков, другие мотали на ус, запоминали, как что делается из рассказов более опытных братьев. В свободное от тяжёлой, но любимой работы время, они мастерили свои собственные домны, заимствовали друг у друга дефицитные наковальни, молоты и… ковали. Ковали под открытым небом, некоторые у входа в шахты, некоторые, самые уважаемые хищниками, в собственных мастерских. Шахта, кузня, секс, если повезёт, за хорошую работу хищники поделятся настойками из перебродивших ягод, после чего на утро все вновь дружно спустятся в шахты. Дворфы, хоть и были рабами Рыкунов, но особого гнёта, истязаний или неуважения к себе не испытывали. Даже бунтовали редко, а сбегали так и вовсе «лишь на ум хворые».

— Сам посуди, шахта под боком, кормят, поят, одевают, баб красивых водят, а ты только и делаешь, что любимым делом занимаешься. Сказка, а не жизнь! — С лёгкой печалью в голосе, вспоминая хорошие деньки, проговорил гном.

Самым неприятным из жизни с хищниками являлась их высокомерность. Иногда они просто грабили хоромы гномов, забирая лучшие инструменты, броню, оружия, ничего при этом не давая взамен. Такое происходило редко… и каждый раз выливалось в стычки, восстания, в ходе которых рыкуны теряли очень много своих собратьев и рабов. Гном ростом был чуть ниже меня(хоть кто-то), но в плечах в добрых два с половиной раза шире. Рукой своей могучей он спокойно, не прилагая особых усилий, мог раздавить гоблинский череп. Страшно представить, что происходило, когда толпа подобных ему злилась и в узком пространстве шла на какого-нибудь надзирателя гурьбой.

Додо Волосатый Кулак пережил несколько таких мятежей, в ходе которых гномы разок даже хобгоблина завалили, но конфликт всегда заканчивался за пределами пещеры, где умения гномов биться в замкнутом пространстве сталкивалось с огромными просторами и миром, коему они особого внимание не уделяли. Заложники ситуации, что лучше других адаптировались к сложившимся вокруг