Чёрное Небо Синего Солнца - Виктория Гетто

— Что это, Оля?!

— Механические слуги. Они тут используются повсеместно. Я же говорила вам, что наши любезные хозяева и спасители — из Будущего?

Между тем механизмы быстро поставили принесённое на свои места, затем удалились. Но за стол никто не садился, ожидая хозяев. Татьяна, склонившись к уху сестры, шёпотом спросила:

— А у них все слуги такие?

Сестра замотала головой:

— Нет. Есть ещё одна. С виду от человека не отличишь, а внутри…

…Вздрогнула, потом пояснила:

— Сплошные огоньки, железки. Но если так с ней встретишься, ни за что не догадаешься. Что она не человек. А машина. И разговаривает, и улыбается, и дышит… Жуть, как страшно. А внешне — красивая!

— Это кого вы тут обсуждаете? Не меня?

Раздался голос с балкона, и по лестнице не спеша спустилась красноглазая дочь хозяина, одетая… Ну совершенно непотребным образом! Начать с того, что на ней были невозможно узкие брючки по щиколотку белого, словно её волосы, не скрывающие совершенно ничего. Сверху девочку облегала блузка такого же цвета, как её невозможные глаза, очень тонкая, лёгкая, и дающая возможность различить под ней нечто вроде короткого корсета, поддерживающего недоразвитую грудь. Дамы залились краской, а Алексей покраснел, что на его бледном лице выглядело невозможным. Девочка сразу остановилась, потом махнула рукой и решительно двинулась вниз. Уже спустившись на пол и подойдя к столу огорчённо произнесла:

— Так старалась одеться поскромней, чтобы вас не пугать, и всё зря… Ладно. Привыкните. Или забудете. Одно из двух. Давайте завтракать.

— А ваш папА? Он не обидится, что мы сели за стол без него?

— Папа спит без задних ног. Я спросила у Клары, оказывается, он всего лишь три часа назад с вами вернулся. Так что ешьте гости дорогие, он не обидится.

— Но… Как же…

Вмешалась Ольга:

— ПапА! Здесь очень просто! Если хозяин отсутствует, или занят, можно спокойно кушать и без него.

— Именно. Папочка у меня постоянно в делах и разбегах, и если бы я ждала его, то давно умерла с голоду. Садитесь, чего без толку воздух перемалывать?

И первая уселась за стул. Некоторое время завтрака, пока не расправились с блюдами, всё происходило в молчании. Гости украдкой наблюдали на юной хозяйкой, но та ничем не отличалась от других людей. Ну, разве что манеры попроще, и поведение поестественней, без напускной манерности. Наконец перешли к напиткам. Настоящий, великолепный чай, который они никогда не пробовали, ну а Аликс наслаждалась великолепным натуральным кофе, вкус которого успела позабыть за годы потрясений. Николай же счёл, что можно прозондировать почву на манер их дальнейшей судьбы…

— Итак, юная госпожа Торвальд, не известны ли случайно вам планы вашего батюшки относительно нас?

Девочка потянулась к чему то явно очень вкусному, но остановленная вопросом, на мгновение замерла, потом спокойно ответила:

— Вариантов много. Но, скорее всего, будет выбран один. В любом случае, папа вас в обиду больше не даст, раз вытащил. Дам он вылечит…

— Но они же здоровы!

Она вдруг криво улыбнулась:

— А ваш сын?

Развернулась к Алексею, всё время молчавшему, но краснеющему при взглядах на Лиэй. Бесцеремонно спросила:

— Тебе не надоела такая жизнь? Чуть поцарапался, и всё — жди смерти?

— Господь избрал мне такую судьбу, и я буду смиренно нести свой крест. До самого конца.

— Это… Это жестоко!

Сорвавшись, выкрикнула Татьяна, прежде чем мать успела её остановить.

— Жестоко? Так весь мир жесток. И ему плевать, здоров ты, или болен. Хочешь жить или существуешь, как вы выражаетесь, милостью Божьей.

— Лиэй, ты ужасно цинична. Тебе этого никто не говорил?

— Я, цинична?

Девочка рассмеялась звонким, журчащим смехом, и Алексей зачарованно застыл, забыв о её грубости.

— Вы ещё моего папочку не знаете! Но узнаете. Эй, парень, так хочешь жить нормально и ничего не бояться?

…Она смотрела на царевича так, словно была взрослой и могла сделать то, о чём говорила. Юноша застенчиво кивнул:

— Конечно, хотел бы, госпожа Торвальд. Только это невозможно…

— Плюнь в глаза тому, кто сказал тебе это. Идём, парень! Скоро ты будешь совершенно здоров!

Она соскочила со своего стула, ухватила Алексея за руку и потянула за собой. Николай не выдержал — куда она уводит его единственного сына?!

— Оставьте его! Молодая дама, кто дал вам право обвинять во лжи лучших докторов мира?! Гемофилия неизлечима! И не надо давать моему сыну несбыточную надежду.

Он опустил голову, с трудом удерживая непрошенные слёзы отцовского бессилия.

— Моя дочь не умеет лгать.

Незнакомый голос заставил всех вскинуть опущенные головы. Аликс с неожиданной ревностью заметила, как лицо Ольги словно засветилось изнутри, а голос между тем продолжил из-за их спин:

— Доча…

Он прозвучал очень мягко.

— Возьми мальчишку и отведи его к медикам. Полное восстановление.

Девочка кивнула в знак согласия, и того, что всё будет сделано. Вспомнила что-то, замерла, переспросив:

— Режим?

— Стандартный. Никакой накачки, кроме адаптационного курса.

— Ясно. Идём, Алёша.

И потянула молодого человека за собой. Все присутствующие разыскивали глазами того, кто сейчас говорил, и он не заставил себя ждать, выйдя из запертой до этогго момента комнаты:

— Добрый день, дамы и господа. Прошу прощения, что не приветствовал вас сразу, очень устал, поскольку выдалась бессонная ночь. Лекс Торвальд, вождь Клана, на чьей территории вы сейчас находитесь.

Николай открыл было рот, но Торвальд вскинул руку, давая понять, что ещё не закончил:

— Ваши вещи тоже здесь, в кладовой ваших покоев. Как только закончится дезинфекция и дезинсекция, уж простите, вам их вернут. А теперь можете задавать вопросы.

Но все молчали, потому что глава Клана Рыбы- Людоеда был… Был… Словом, сразу было видно, что этот человек олицетворяет три вещи, которых не было у самого Николая Второго — Силу, Волю и Власть…

Глава 25

— Вы…

Открыла было рот Алиса по привычке, но Торвальд непочтительно проигнорировал её:

— Ваш сын будет вылечен. Раз и навсегда. Вас, уважаемые дамы, потом тоже положат в…

Он замялся, словно подбирая понятное гостям слово, потом, всё же нашёл:

— В нашу больницу, потому что именно вы являетесь носителем гена гемофилии.

…Словно обвинял…

— Я не хочу чтобы — проклятие английских королей- распространялось по миру. Для меня это возможно, и ничуть не затруднит. Теперь можете задавать вопросы.

Бывшая императрица переваривала услышанное, поэтому рот открыл Ники:

— Что вы собираетесь делать с нами дальше, господин Торвальд? И — кто вы вообще?

Мужчина улыбнулся, затем протянул руку к блестящему кофейнику, выбрал чистую чашку, не торопясь налил напиток. Чуть втянул запах, прикрыв на мгновение глаза, словно оттягивая неприятный ответ. В воздухе ощутимо сгустилось напряжение, но он, наконец, ответил:

— Начнём с конца. Я родился спустя сорок пять лет после вашей казни в нашем мире. Прожил обычной для нас, точнее, для нашего мира, жизнью, семьдесят лет, а потом случилось так, что меня забрали на этот Остров. Кое-кто очень желал получить доступ к его сокровищам. Но вышло так, что я стал хозяином этого места.

Короткая пауза на очередной глоток, что просто взбесило Аликс, но она сумела удержаться. А Вождь продолжил:

— Относительно вас у меня нет никаких планов. Абсолютно. Скажу честно — в моём мире вы были убиты в одна тысяча восемнадцатом году. И то, что здесь вы оказались живы, для меня неожиданно, но не неприятно.

Он чуть подался вперёд, совершенно другим тоном произнося:

— Ваше величество, я всегда интересовался историей, хотя это самая подлая из наук.

Снова взмахом руки остановил Ольгу, хотевшую возразить.

— …И я всегда уважал вас…

Николай чуть приосанился…

— …За то, что вы были примерным отцом и главой семьи. И презирал…

Царь опустил глаза, готовясь услышать неприятность, и сидящий напротив него человек не обманул его в ожиданиях:

— …за полную неспособность руководить Великой Страной. Вы были слишком мягки. Слишком безвольны. Отдавая всего себя детям и супруге, вы забывали о том, что кроме всего, вы ещё и царь. Скажу так, после господина Ульянова власть в России получил некто Сталин, может вы слышали о нём? Некий Джугашвили. Грузин. Инородец, как у вас говорят. Но его вспоминают как Великого Человека!

…Он произнёс эти слова с настоящим, неподдельным уважением…

— …Приняв страну с сохой, разрушенную, обескровленную после Гражданской войны, он сумел закончить тем, что спас Державу от уничтожения в величайшей войне мира, и именно он сделал всё для создания космических полётов и ядерного оружия. Это был Вождь! Настоящий.