Чёрное Небо Синего Солнца - Виктория Гетто

— Тихо, девочки!

Громкий голос Алисы заставил дочерей замолчать, к тому времени Николай нащупал, наконец двери, нашёл рукоятку, открывающую и вывалился наружу. Аликс разберётся. А он должен узнать…

— Дяденька, вы чего там орёте? И кто вы вообще?

Глаза раскрылись сами собой, Николай опустил голову, разыскивая спросившего, но опускать пришлось не очень низко — перед ним стояла сонная, отчаянно трущая глаза точно так же, как и сын, девочка подросток в чём то непонятном, очень напоминающем халат. Наконец та прекратила своё занятие, подняла взгляд, и бывший царь непроизвольно осенил себя крёстным знамением — у юной девы были глаза пламени. Неужели он в аду?! Только у чертей и дьяволиц бывают такие глаза? Но он не видит ни рогов, ни хвоста… Боже, спаси и сохрани его душу, и души детей его, и супруги его… А юная дьяволица склонила голову на плечо, надо сказать, довольно забавным жестом.

— Чего?

— Т-ты — демон?!

Дьяволица хмыкнула совсем по человечески:

— Гм… Говоришь на русском, про меня не знаешь. Несёшь ерунду про какую то нечистую силу… Ты — местный? Когда привезли?

— Привезли?!

В это время двери за спиной вновь раскрылись, и из них вытолкнули закутанного в покрывало Алексея, одновременно слаженный визг трёх девичьих голосов и разъярённого женского крика резанул по ушам. Нечистая силы снова хмыкнула, совершенно вульгарнейшим образом, затем решительно шагнула вперёд, обходя Николая и устремляясь к дверям комнаты.

— Постой!

Дьяволица обернулась:

— Слушай, если они будут так орать, то разбудят отца и Настю, тьфу, Олю!

— Если тебе нужна душа, то возьми меня! Не трогай их, дочь Тьмы!

— Ты что, сдурел?! Какая я тебе Дочь Тьмы?!

Алексей всё это время с интересом следил за перепалкой нечистой силы и батюшки, но вдруг громко вскрикнул:

— Оля! Олечка!!!

— Алёшенька! Папочка!

Сверху скатилась давно потерянная и забытая дочь, умудрившаяся сбежать во время перевозки из Екатеринбурга, и уже давно оплаканная и похороненная… Одетая в такую же непонятную хламиду, как и демоница, она бросилась в объятия к отцу и брату:

— Боже! Как вы тут оказались? Неужели…

Ахнула, засунув кулачок в рот, новая привычка, приобретённая ей в бегах. Николай ничего не успел ответить, как красноглазая демоница ехидно улыбнулась:

— Папочкина работа! Цени, Оля!

И молниеносно проскользнула в открывшуюся волшебным образом дверь, за которой находились жена и дочери. Истошный визг мгновенно оборвался, в наступившей тишине щелчок замка прозвучал пистолетным выстрелом. Царь побледнел:

— Она их сожрёт… Простите меня, не уберёг…

Его слова, похоже, привели дочь в чувство. Она с недоумением взглянула на отца, потом на брата, наконец перевела взгляд на двери.

— Ты о ком, папА?

— О красноглазой деве… Она демон, не иначе… И нас с Алексеем, ей, похоже, показалось мало…

…Эта родная улыбка сквозь слёзы радости:

— ПапА! Что ты несёшь?! Она — обычная девочка! Дочь, приёмная дочь владельца этого корабля.

— К-корабля?!

Заикаясь от волнения спросил Алексей, недоумённо оглядываясь по сторонам.

— Это — корабль? Но почему нет ни качки, ни шума машин? Нет матросов? Где офицеры корабля? Оля, ты можешь нам всё объяснить?

Дочь кивнула:

— Я сама не так давно здесь, всего лишь третий день, поэтому, мало что знаю — это летающий корабль…

— Летающий?!

Хором перебили оба, и сестра и дочь согласно кивнула:

— Да, летающий. Как Лапута у Гулливера в сочинениях господина Свифта. Управляет им господин Лекс Торвальд. Он из будущего.

— Будущего?!

Оля кивнула.

— Из будущего. И я ему верю. Потому что за эти дни увидела столько всего, что невозможно сделать у нас ни за какие деньги…

— Чего орём? А ну, тихо, а то папу разбудите!

Сердитый тон, каким были произнесены эти слова, заставил девушек и их мать обратить внимание на произнесшую их, и оборвавшийся визг снова взорвал воздух в комнате.

— Молчать!

Не хуже старого фельдфебеля вдруг рявкнула командным тоном девочка-подросток, стоящая в дверях. Одетая непонятно во что, напоминающее китайский халат или японское кимоно, упёршая руки в бока, с невозможно белыми волосами, свободно спадающими на плечи, и ярко-красными, словно в сочинениях про графа Дракулу, глазами. Все замерли от неожиданности, а красноглазая дева вдруг усмехнулась:

— Вот. А то устроили тут, понимаешь, концерт. Нет чтобы спокойно всё выяснить, они крик подняли непонятно по какому поводу.

Аликс встряхнулась, осмотрелась по сторонам — мужа не было. Где Ники?!

— Папашу вашего ищите? Он там.

Показала самым вульгарным жестом большим пальцем за спину.

— С Олей общается.

— Олей?! Какой Олей?

Встряла самая молодая, Анастасия. Красноглазая пояснила:

— С сестрой вашей, Олей. Романовой, кажется? Вы, вроде, как местные цари?

Аликс не выдержала — какая беспардонность и наглость!

— А вы, собственно, кто такая? И что у вас за неподобающая внешность?!

— Неподобающая внешность?

Девочка быстро оглядела себя, затем, недоумевая, спросила:

— А что с ней не так?

— Ваше одеяние непристойно, вы не причёсаны, что у вас за обувь?! И, порядочные люди прежде всего представляются!

Красноглазая усмехнулась. Причём настолько ехидно, что Аликс разозлилась не на шутку. Неожиданно незнакомка выпрямилась и приняла гордую осанку:

— Я — Лиэй Торвальд, дочь главы Клана Айсара Таке, Рыбы-Людоеда, единственная и любимая, из племени Проклятых! Вы находитесь в его доме и на его земле, и потому должны проявить уважение к членам семьи Вождя!

Выдержала паузу, потом спросила:

— И чем вам не нравится мой халат, и моя причёска, госпожа?

Аликс растерялась. Она ожидала чего угодно, только не такого — Клан? Рыба-Людоед? Что за бред? Имя очень похоже на скандинавское, но таких людей, как она, не бывает! Но тут неожиданно влезла Татьяна:

— А где наша одежда? Почему мы в таких… Одеяниях, если эту непристойность можно так назвать?!

— Нормальная ночнушка… Спать в такой одно удовольствие, кстати. Ладно. Всё равно вас к столу в таком виде выпускать нельзя, естественно.

Не обращая внимания на испуганных дам, подошла к одной из стен, махнула рукой. Казалось, цельная стена распалась на две половины, уходя в стороны, открывая ещё одну комнату. Девочка отступила в сторону:

— Вот. Одевайтесь.

Потом окинула взглядом ряды вешалок, добавила:

— Платьев по вашей моде у нас нет. Так что подбирайте из того, что имеется.

Кивнула на отдельно застывший шкафчик, сиротливо приютившийся в углу гардеробной:

— Нижнее там. Выбирайте.

Но едва девушки, заливаясь краской стыда, двинулись к одежде, старясь быть незаметными и прикрываясь руками, как красноглазая вскинула голову:

— А вы умывались?

Снова короткий взмах рукой, и ещё одна стена раздвинулась, открывая ванную комнату. Девочка вздохнула, видно, что ей всё уже надоело:

— Ох… Ладно. Вода включается вот так.

Показала, как пользоваться рукомойником с загогулиной.

— Это — мыло.

Взяла один из прозрачных флаконов, полных густой жидкости.

— Это — шампунь. Волосы мыть.

Другой флакон.

— Этим чистить зубы.

Открыла колбаску, показала, снова закрутила.

— Ванной пользоваться вот так.

Подошла к вделанной в мрамор ванне, сияющей хромом и золотом, коснулась небольшого прямоугольничка, произнесла:

— Пятьдесят шесть градусов.

Тут же из стен ударили тугие струи воды. Подождав пару минут, снова коснулась прямоугольника, скомандовала.

— Слить воду.

Урчание, и вода со свистом всосалась вниз. Буркнула:

— С косметикой потом разберёмся. Полотенца здесь.

Открыла незаметный шкафчик в стене.

— Банные халаты тут.

Одна из стенок разъехалась.

— Всё. Действуйте. Я пойду, приведу себя в порядок, а то вы такой шум подняли, что меня подняли. Отец, наверное, всю ночь вас из заключения вытаскивал, и теперь спит. А вы — шумите так, что даже меня разбудили. Как закончите — выходите. Завтракать будем.

..Хлопнула дверь. Алиса с недоумением уставилась на дверное полотно.

— МамА, можно я первая?

— Иди, дорогая…

Остальные сёстры сразу загалдели:

— А почему именно Татьяна? Я тоже хочу! И я!..

— Тихо, девочки.

Чуть повысила голос Алиса.

— Как вы поняли, тот, кто спас нас от большевиков, сейчас отдыхает. Поэтому не надо шуметь. Вы, девочки, пока поищите себе пристойную одежду, а ты, Таня, умывайся. И помни, что твои сёстры тоже ждут своей очереди. И всех нас ожидают к завтраку…

…Когда спустя полчаса все рискнули выйти из комнаты, то уже немного успокоились и пришли в себя. Главное было — что их спасли, и ничто им больше не угрожает, как они надеялись. Но, как оказалось, не это было самым важным — на низком диване, обнявшись сидели их отец, брат, и давно пропавшая бесследно Ольга… Вот о какой таинственной Ольге вела речь их красноглазая вестница!.. Когда утихли первые слёзы, затихли объятия и расспросы, двери в залу отворились, и все, кроме Ольги, замерли в страхе — четыре непонятных механизма, похожие на пауков, тащили большой, богато накрытый стол. Ещё столько же подобных — пауков- внесли стулья.