Vip значит Вампир - Юлия Набокова

- Что, неужели она не выясняла, не состоит ли он в родстве… с самим собой? - изумился Глеб.

- Если ты помнишь, отчество Аристарха Романович, а не Александрович. Я еще накануне сказала бабушке, что расспросила Аристарха и он меня заверил, что родственников во Франции у него нет, а отец родом из Тулы.

Глеб на это только фыркнул.

Пока ехали по запруженным московским дорогам, в горле запершило, и я полезла в сумочку за спасительным леденцом. Перерыв всю сумочку, я заглянула под подкладку и, вместе с пачкой "Холлса", выудила оттуда скомканную бумажку. Любовная записочка с первой вечеринки? Не помню, чтобы я ее получала. Улыбнувшись своим мыслям, я развернула листочек и замерла.

"Ты сдохнешь, тварь" - гласила надпись, распечатанная на принтере.

Перед глазами поплыло, и в голову хлынул поток воспоминаний, который, казалось, все это время кто-то сдерживал.

…Вот после рок-н-ролла Глеб тянет меня на сцену: "Последний конкурс!" Вот я открываю записочку, которая, по его словам, должна приоткрыть мое будущее…

…Вот я на негнущихся ногах иду в туалет и вижу мертвую акробатку Мэй…

…Чей-то истеричный женский крик: "Восьмая жертва!"… Приглушенные голоса вокруг: "Сколько же это будет продолжаться? На кой толк нужны эти никчемные Гончие, если они не могут защитить нас?"… Чей-то леденящий шепоток за спиной: "Она будет следующей! Это предупреждение!"

…Сочувствующий голос Инессы:

- Бедняжка, в первый же вечер и такое потрясение. И записку получила, и на мертвое тело наткнулась.

Обеспокоенный голос Глеба:

- Может, ей ни к чему это помнить?

…Выныриваю из воспоминаний и невидящим взглядом смотрю в стекло прямо перед собой. Так значит, вся забота Глеба продиктована опасностью, которая мне, возможно, грозит от рук неизвестного убийцы? А я-то уже размечталась о любви и серьезных отношениях на целую вечность, глупышка! Глеб просто охранял меня все это время, играл в героя, присматривал за мной… Похоже, провал в моей памяти - его рук дело. Но зачем от меня скрывать? К чему делать вид, что ничего не произошло? Почему никто из других вампиров, с которыми мы встречались на вечеринках и в ресторанах, ни разу не обмолвился о том происшествии? Из деликатности, из сочувствия? Выходит, я для них была жертвой, которая ходила по грани жизни и смерти. И, наверное, каждый из них в душе радовался, что записку получил не он. А значит, пока я жива, другим нечего беспокоиться за свои жизни.

- Припаркуйся, пожалуйста, - ледяным тоном попросила я.

- Сейчас? - Глеб удивленно повернулся ко мне.

Мы ехали в сплошном потоке машин по Садовому кольцу, и задача, которую я перед ним ставила, была затруднительной.

- Пожалуйста, - с нажимом повторила я.

- Тебе плохо? - встревожился вампир.

- Да, мне плохо, - мертвым голосом ответила я.

Через несколько минут мы свернули на достаточно свободную улочку и остановились у обочины.

- Тебя укачало? - заботливо спросил Глеб. - Или проголодалась?

С тех пор, как у меня поселилась бабуля, Глеб хранил причитающиеся мне пробирки с кровью у себя дома и пару штук оставлял в бардачке машины, оборудованном под холодильник, на случай, если я проголодаюсь по дороге.

- Глеб, я все знаю.

В ясных глазах вампира отразились недоумение… и тревога, разбивая мои последние надежды на то, что Глебу нечего от меня скрывать.

- Я знаю, почему ты со мной, - повторила я.

Тревога в глазах Глеба забилась девятым валом, едва не выплеснулась через край штормовой волной. Всего лишь на миг. Потом радужка сделалась непроницаемой, как линзы солнечных очков. Я выдержала этот взгляд - чужой, ледяной, виноватый. Его глаза искали ответа в моих, цепко всматривались в самую глубину, пытаясь поймать мои мысли… и не видели. Наверное, мне удалось отразить его собственный непроницаемый взгляд.

- Я с тобой, потому что ты мне дорога, - попытался выгородить себя он.

- Не надо, Глеб, - я поморщилась. - Обойдемся без сентиментальностей. Ты со мной потому, что тебе захотелось поиграть в героя.

- Жанна, я не понимаю, о чем ты говоришь, - ушел в несознанку он.

- Прекрасно понимаешь, - оборвала его я. - Все это время ты обманывал меня, скрывал от меня правду и вел свою игру. Понимаю, удобнее всего было притвориться влюбленным, чтобы не сводить с меня глаз ни днем, ни ночью.

- Жан, да кто тебе чего про меня наговорил? - картинно возмутился Глеб.

- Ну, конечно, - усмехнулась я, - тебе даже в голову не может прийти, что ты выдал себя сам. Ты же гениальный артист, великолепный клоун и мим. Тебе под силу любые эмоции и любые маски. Должно быть, маска влюбленного и заботливого кавалера не самая сложная твоя роль.

- Не самая, - с задетым видом согласился Глеб, - потому что я и в самом деле влюблен. И это никакая не маска.

- Это меня сейчас не волнует, - жестко оборвала его я. - Выяснение наших романтических отношений оставим на потом. Тогда можешь сколько угодно доказывать, что игра перестала быть игрой, притворная любовь переросла в настоящую. Самое важное сейчас то, с чего все началось. А началось все с обмана.

Он выдержал мой взгляд, он не отвел глаза, он признал мою правоту. Только глухо спросил:

- Как ты узнала?

- Неважно. - Мой голос чуть дрогнул. Глеб признался в своей игре, и от этого я испытала странную смесь взаимоисключающих чувств - удовлетворения и опустошения.

- Жанна, я действовал и в твоих интересах тоже, - попытался оправдаться он.

- Ты выставил меня полной дурой, - оборвала его я.

- Но не мог же я сказать тебе об этом напрямик! - вспыхнул он.

- Почему же? - Я нашла в себе силы сыронизировать. - Моя хрупкая душа не выдержала бы страшной правды?

- Все могло случиться, - туманно ответил Глеб.

- Вот именно! А еще он мог бы найти меня, когда тебя не окажется рядом, и тогда вряд ли я бы пережила эту встречу, не будучи предупрежденной об опасности.

- Он бы не посмел…

- Интересно, кто бы ему помешал?

- Я, - твердо ответил Глеб.

- Как это я не разглядела в тебе такую тягу к геройству? - едко осведомилась я. - Глядишь, и разочаровываться бы не пришлось…

- Но как ты узнала?

Я протянула ему записку. Глеб непонимающе прочитал ее, затем поднял на меня глаза, и на долю секунды мне показалось, что взгляд его прояснился. Как будто мгновение назад он висел над пропастью, а сейчас за его плечами распустил спасительный купол парашют.

- Откуда она у тебя? - В его голосе послышалась нотка ликования.

- В сумочке завалялась, - медленно произнесла я, не сводя с него глаз и не понимая, что творится у него в душе.

- Черт, - выругался Глеб. - Я думал, что уничтожил все.