Мандаринка на Новый Год (СИ) - Дарья Волкова

— Я человек разнообразных интересов в жизни, — отец облокачивается на стол. — Как там твой магазин?

— Да ты знаешь… как ни странно… на этой неделе продала три фигуры. Не знаю, откуда информация так быстро расходится. Витька, правда, что-то там оплатил за свой счет — какие-то рекламы на поисковиках, я не очень поняла. Но люди пишут, интересуются.

— Так это ж замечательно!

— С одной стороны, — Люба потерла висок. — А с другой — это времени занимает кучу. Все равно, надо встречаться с людьми, отдавать им покупку, а ее еще надо упаковать и…

— Тебе нужна помощь?

— Нужна, — кивает она. — И я даже знаю, чья!

— Егор, у меня к тебе предложение.

— Какие люди пожаловали! — Беркович искренне рад, подходит, целует в щеку. — Давно ты у меня не была.

— Да не так уж и давно — месяц, наверное.

— Поболее. Ну, что там за предложение? Руки и сердца?

— Сердце занято, извини. А вот руку…

— Заинтриговала, — усмехается Егор.

— Слушай, Егорий, ну зашиваюсь я одна с этим магазином. Времени нет. Да и не хочется им заниматься, если честно.

— И ты хочешь спихнуть это на меня?

— Не спихнуть! Давай сделаем совместный магазин-мастерскую. Твои и мои работы. Ты все равно уже сбытом занимался. А тут готовая площадка. Удобная, кстати! Вик переделает нам дизайн, будет наш совместный проект. Что скажешь, Егорушка? — Люба использует запрещенный прием в виде жалостливого взгляда. На Егора таким не прошибешь, и она этому отчасти рада — значит, действительно, никаких романтических чувств у него к ней нет. Он складывает руки на груди.

— А что будешь делать ты, Люба?

— Работать. Со стеклом.

— Хитрая какая. А ты не думала совсем бросить работу в редакции?

— Не, пока не могу. Мне это тоже интересно и важно. Ну, Егооор… Ну, пожалуйстааа…

— Ладно, шут с тобой. Давай свою руку и бери меня замуж.

— Ура!

Глава восемнадцатая, в которой Виктор и Надежда осуществляют по одной результативной передаче, а Варвара забивает победный гол

— Ну, ты и тяжелый, парень, — Ник ловко устраивает крестника на сгибе локтя. — Откормила ты богатыря, Надежда Станиславовна. У самой спина не отваливается? Эй, хулиган, ухо мне и самому пригодится!

— Да отпусти ты его, — Надя смеется. — Я стараюсь отучать потихоньку от рук. И, правда, тяжелый уже стал.

Ваня, только-только освоивший передвижение на двух конечностях, постоял немного, а потом привычно шлепнулся на попу и пополз по своим делам.

— Ну, что скажешь?

— Да все в порядке. Про операцию можно забыть. Но консервативное лечение все продолжать до полного закрытия пупочного кольца до нормального размера.

— Спасибо тебе, Коль.

— Да я-то тут причем? — он пожимает плечами. — Это же все вы делали, все рекомендации исполняли. Точнее, наверное, в основном, ты. Так что себя и благодари.

— Ладно, — Надя решает не спорить. — Тебя покормить?

— Нет, — он качает головой. — Спасибо, не хочу.

— Не хочешь?!

— Нет.

— Ты же с работы?

— Ну… я там перекусил.

— Колька… ты совсем не умеешь врать.

Он молча отворачивается, смотрит в окно. Почему-то чувствует себя дураком. И виноватым — рядом с Надей. Он снова переводит взгляд на нее. Синие глаза в обрамлении темных ресниц. Аккуратный ровный нос. Красивые розовые губы. Все так похоже. Так болезненно похоже. Что он почувствует, если возьмет вдруг сейчас и поцелует ее в эти розовые губы? Он зажмуривается своим крамольным мыслям. А потом открывает глаза.

Он знает — все не то. И дело даже не в том, что прическа иная — небрежно и, одновременно, изящно собранная на затылке роскошная копна волос. В чем-то ином дело. Это девушка — другая. Красивая, похожая, сестра. Но это не она. Не Люба.

— Я — не она, — Надя словно читает его мысли.

— Я знаю, — он смущен. — Извини. Я не…

— Послушай, — Надя вдруг берет его за локоть, словно опасается, что он сейчас уйдет. — Я не имею привычки лезть в чужие дела. И учить других людей, как жить. Я просто хочу, чтобы ты кое-что знал.

— Что? — хмуро.

— Тот браслет, что ты ей подарил… Она его носит, не снимая. Я сама видела. И мама подтвердила. Она даже спит в нем.

Он моргает — часто-часто, как-то совсем по-детски.

— Коля, пойми, я не…

— Не надо. Не надо, пожалуйста, Надь. Я… я все понял. Спасибо, что сказала.

Надя вздыхает. Что он там понял своей упрямой рыжей башкой? А потом раздается трель звонка.

— А вот и Витя.

— Видел мою последнюю поделку? — друзья сидят перед ноутбуком, с чаем и конфетами.

— Покажи.

— Сейчас. Самому нравится, как вышло. Простенько, но эффектно. Смотри.

Взгляд сначала цепляется за название — красивый синий затейливый шрифт. «Мастерская „SolBerk“. Стеклодувных дел мастера Любовь Соловьева и Егор Беркович. Реализуем свои и ваши фантазии и мечты в стекле». А потом до него доходит смысл. А потом он замечает фотографию.

Сначала видит только ее — белая футболка, голубые джинсы, руки скрещены под грудью, совсем по-мальчишески растрепанные волосы. И какая-то робкая, неуверенная улыбка. А только затем замечает его. Этот Беркович высоченный, стоит у Любы за спиной, положив руки ей на плечи.

— Это Люба?! — выдыхает Ник. Может быть, он что-то не так понял?…

— Она, она, наша девочка. Не ожидал от нее, честно. Но у нее классно получается. Она мне подарила домовенка такого смешного — он у меня в офисе, дома-то Ванька бы до него быстро добрался. Люба сказала, что он будет меня… хм… охранять. Что-то вроде оберега.

— Оберег от вирусов?

— Ну… и от вирусов тоже, — хмыкает Вик. — Как тебе главная страница? Я лично доволен результатом. Фото мне только не очень, если честно, но я не стал говорить Машке, чтобы не расстраивать. Егор хорошо вышел, а Любка какая-то бледная. Зато название мне нравится — Солберк, Солберк… Это я придумал их фамилии соединить! Удачно, по-моему, как ты считаешь?