Братья по крови - Иван Медведев

– Да, сэр, голодать – дело нешуточное. Сегодня у меня есть надежда поесть досыта. А пожалеть вам лучше себя!

Последними о происшедших событиях па корабле узнали помощник штурмана Эльфинстон, гардемарины Питер Хейвуд и Джордж Стюарт.

Штурман Фрайер, оказавшийся у бизань-мачты, даже умудрился переброситься несколькими фразами с Блаем. Грубо отогнав штурмана, капрал выставил у арестованного капитана дополнительную охрану, полностью изолировав того от команды.

Штурман попытался беседой образумить предводителя заговорщиков.

– Мистер Флетчер, у нас с вами всегда были хорошие отношения, позвольте сказать вам несколько слов. Если вы не поладили с капитаном – это еще не основание захватывать корабль. Позвольте мистеру Блаю вернуться в свою каюту, и я уверен, что скоро вы опять будете друзьями.

Лейтенант сделал отрицательный жест рукой.

– Последние недели были для меня кромешным адом. Блай сам накликал на себя беду.

– Ну, хорошо, – не унимался Фрайер, – держите его под замком, приведите корабль в Англию – и пусть вас рассудит суд.

– Вы что, Фрайер, за придурка меня держите? – взорвался Флетчер. – Никакой суд не оправдает мои действия, если даже и Блай будет признан виновным. А теперь хватит болтать, еще одно слово, и я заколю вас…

Бунтовщики заспорили – в шлюпку или катер высадить особенно ненавистных офицеров. Наиболее активные участники мятежа, такие, как Черчилль, Томпсон и Кинтал, требовали тут же прикончить Блая, эконома Сэмюэля, гардемаринов Хейворда и Хеллерта. Старший плотник Перселл хоть и не примкнул к мятежу, с явным злорадством смотрел на представление. Лейтенант приказал Хейворду, Хеллерту и Сэмюэлю, чтобы они живо собрали свои вещи и продовольствие.

– Вы хотите нас высадить, мистер Флетчер? – спросил Хейворд со слезами на глазах. – Я не сделал вам ничего дурного, почему вы так жестоки?

– Делайте, как я говорю, пока вас не прикончили матросы.

Хеллерт всхлипывал. Оба гардемарина тщетно пытались унять дрожь в коленках.

Затем лейтенант пресек галдеж на палубе и попросил поднять руки тех, кто считает его действия верными.

– Кто хочет навсегда порвать с прошлым и остаться на островах Южных морей?

К удивлению мятежников, таких оказалось меньше половины экипажа. Лейтенант распорядился спустить на воду баркас и дал пятнадцать минут на сборы. Блая продолжали строго охранять, лейтенант велел слуге капитана Джону Смиту примести хозяину камзол и брюки. Разрешил отбывающим взять с собой личные вещи. Сэмюэль захватил в каюте Блая его офицерский патент и судовой журнал, боцман Коул взял компас, а Перселл плотницкий ящик. Черчилль и Кинтал подгоняли тех, кто решил разделить судьбу капитана. Матросы откупорили несколько бутылок рома, чтобы отпраздновать победу.

Около восьми часов утра лейтенант предложил тем, кто не пожелал остаться на вольном корабле, занимать свои места в баркасе.

Первыми «Баунти» покинули старшины, ботаник Нельсон, врач Ледуорд, помощник штурмана Эльфинстон, два гардемарина, парусный мастер Лебог… Матрос Мартин, которого обуревали сомнения в правильности сделанного выбора, опять передумал и тоже спустился в баркас. Заметив это, Черчилль пришел в ярость. Угрожая Мартину мушкетом, заставил его снова подняться на корабль.

Баркас уже глубоко сидел на воде, а желающих покинуть мятежное судно было еще больше десятка. Блай, ожидавший своей очереди, сказал им:

– Всем, ребята, места не хватит. Кому-то придется остаться, но я оправдаю вас, когда доберусь до Англии.

Флетчер забеспокоился, что останется без лучших специалистов, и велел плотникам Норману, Макинтошу и оружейнику Коулмену отойти к другому борту. Матросы не пустили на баркас и скрипача Бирна, они не хотели остаться без музыки в том раю, где собирались прожить в свое удовольствие еще отпущенные им годы. Гардемарин Стюарт, сыгравший в мятеже роль первого камушка в сошедшей лавине, к большому удивлению лейтенанта, решил остаться верным присяге. Дом, родители и карьера все же ему были дороже дружбы Флетчера. Юный Питер Хейвуд до последней минуты не знал, на что решиться, боялся погибнуть, очутившись среди океана в открытой лодке.

– Ну, а что вы медлите, мистер Хейвуд? – спросил Черчилль.

– Вы ошибаетесь, если считаете меня сторонником мятежа, но я предпочитаю остаться на «Баунти».

Джордж Стюарт, который шел в кубрик за своим имуществом, услышал слова Хейвуда.

– Если ты останешься, тебя будут считать мятежником, Питер, – сказал Стюарт. – Идем со мной, заберем наши вещи и спустимся в баркас.

– А я считал вас храбрым человеком, мистер Стюарт, – иронично улыбнулся Черчилль.

– Я не намерен рисковать головой, чтобы взять реванш над Блаем, – ответил Стюарт, – хоть я и ненавижу его не меньше вашего. Идем, Питер.

Твердость Стюарта произвела впечатление на Хейвуда, и он пошел за товарищем.

Отпустить этих молодых джентльменов означало потерять двух человек, разбиравшихся в мореходном деле. Черчилль шепнул своему приятелю Томпсону, чтобы задержал парочку гардемаринов. Когда Стюарт и Хейвуд, собрав вещи, появились у трапа на палубе, Томпсон направил на них пистолет.

– Мальчики, отдохните внизу. Билеты на баркас проданы.

– Если вы нас не отпускаете, передайте капитану, что мы задержаны силой, – крикнул Стюарт.

– Ладно, только не дери глотку, передам, – пообещал Томпсон, не собираясь что-либо говорить капитану. Матрос был убежден, что Блай и все оставшиеся ему верными члены команды рано или поздно найдут свою смерть от голода, в волнах океана или под копьями дикарей. Томпсон откровенно потешался над словами Блая добраться до Англии.

Помощник боцмана Моррисон тоже считал, что шансов уцелеть у капитана нет, но его мучила совесть, и он спросил у своего непосредственного начальника боцмана Коула, как ему поступить.

– Посмотрите, баркас сильно перегружен. Наверное, мне придется остаться…

Коул пожал Моррисону руку, пожелал успеха и ловко спустился по веревочной лестнице. Моррисон заключил из этого, что получил добро начальника.

В баркасе сидело уже семнадцать человек.

– Теперь вы, капитан Блай, – произнес Флетчер, подводя своего пленника к борту. – Ваши люди уже в лодке. Помните: малейшее сопротивление грозит вам смертью.

Несмотря на угрозу, Блай предпринял последнюю попытку образумить лейтенанта.

– Кристиан, клянусь честью и даю вам слово забыть обо всем, если вы бросите эту затею и вернетесь к исполнению своих служебных обязанностей. Подумайте о том, что в Англии у меня остались жена и дети, малютки не раз сидели у вас на коленях.