100 великих творцов моды - Марьяна Скуратовская

Словом, за семь лет начинающий модельер смог поучиться у одних из самых лучших парижских мастеров той эпохи. А в 1952 году, когда ему было всего двадцать пять лет, он открыл собственный дом моды, став самым молодым из тогдашних кутюрье. Свою первую коллекцию он демонстрировал на пластиковых манекенах — нанять манекенщиц у него не хватало средств… Коллекцию он назвал в честь Беттины Грациани, известнейшей парижской манекенщицы, ставшей его пресс-агентом — модели, сшитые в основном из недорогого белого хлопка, имели большой успех и немедленно вызвали волну копий и подражания. Это было время, когда в парижской моде ещё царствовали Диор и Баленсиага, и по сравнению с ними Живанши казался молодым новатором. Впоследствии он говорил: «Я мечтал об освобождённой женщине, которая не будет закована в броню из ткани. Всё, что я создавал, было предназначено для того, чтобы двигаться в этом быстро и плавно. Мои платья — это настоящие платья, суперлёгкие, без набивки и корсетов, одежда, которая обволакивает тело, свободное от оков». Он предлагал своим клиенткам юбки и жакеты, которые можно было комбинировать между собой в разных сочетаниях, и они пользовались огромным успехом.

В 1953 году Юбер де Живанши, наконец, познакомился с Кристобалем Баленсиагой. «К тому времени у меня был уже свой дом моды. Однако эта первая встреча с господином Баленсиагой, человеком, которым я восхищался с юности, стала для меня потрясением. Его влияние на мою работу было огромно, и всё-таки я понимал, что мне ещё многому предстояло научиться. Я должен был признаться сам себе, что мало ещё что понимаю в выбранной профессии». Если бы они встретились раньше, то Живанши смог бы стать его ассистентом, теперь же, когда он начал собственную карьеру, казалось, было уже слишком поздно. Однако Баленсиага всё же стал его наставником, и годы, проведённые рядом со своим учителем и другом, стали неоценимым сокровищем, которое, как полагал Живанши, он получил от судьбы. Он даже переехал на авеню Георга V, чтобы быть поближе к Баленсиаге, и они постоянно встречались, обсуждали эскизы, готовые коллекции и тысячи деталей и тонкостей. Когда Баленсиага закрыл свой дом моды, то всех своих лучших клиентов он направил к Живанши.

Тот впоследствии говорил, что два самых главных завета, которые получил от великого мастера, это «не жульничай» и «никогда не противодействуй ткани, у неё есть собственная жизнь». Однако, несмотря на влияние Баленсиаги, у Живанши выработался собственный стиль.

Огромное внимание он уделял тканям, предмету своего детского восхищения, и когда появилась возможность, начал сотрудничать с производителями тканей, добиваясь нужных ему цветов и текстур. «В течение всех этих лет создания коллекций, одни ткани нравились мне всегда больше, чем другие. Прелесть и аромат шёлка, мягкость бархата, шорох атласа — это опьяняет! Это восхищает! Цвета, блеск фая, переливы тафты, плотность парчи, нежность вставки из бархата — что за блаженство! Что за потрясающая чувственность!»

Что касается линий и форм, он старался делать их простыми, лаконичными, чистыми. «Форма и силуэт должны подчёркивать достоинства тела», — полагал он, а небольшие, точные детали, изумительный крой и великолепные ткани, яркие цвета делали его одежду одновременно элегантной и жизнерадостной. Поклонницами стиля Живанши стало множество известных дам, от герцогини Виндзорской до Жаклин Кеннеди. Так, именно в одежде от Живанши Жаклин присутствовала на похоронах своего мужа, а остальные дамы клана Кеннеди тоже были одеты в костюмы от известного французского кутюрье.

Одной из самых известных клиенток Живанши стала Одри Хэпберн, чей изысканный стиль, который так восхищал её поклонников, создал именно он. Когда в 1953 году, снимая фильм «Сабрина», режиссёр Билли Уайлдер решил выбрать роскошный парижский гардероб для своей героини, дочери шофёра, которая должна была появиться перед остальными героями преображённой, Одри выбрала Баленсиагу. Тот оказался слишком занят, и тогда она решила обратиться к Живанши. Он, услышав фамилию, был уверен, что речь идёт об уже знаменитой Кэтрин Хэпберн, и ему пришлось скрывать удивление и, вероятно, разочарование, когда он встретился с Одри. Говорят, в тот день она была в узких брючках, сандалиях и соломенной шляпе гондольера. Этот день стал началом дружбы, которая продлилась почти сорок лет… Тогда Живанши тоже был слишком занят новой коллекцией и предложил актрисе выбрать что-нибудь из уже готового. В титрах фильма его имя не появилось — все заслуги достались художнику по костюмам, Эдит Хед. Одри было очень неловко… Но вскоре все уже знали, что именно Живанши эта прекрасная актриса была обязана своим безупречным гардеробом как на экране, так и в жизни. «Он не просто кутюрье, — сказала она однажды, — он создаёт личность человека». А Живанши писал: «Фильм следовал за фильмом, а Одри носила одежду так талантливо, с таким вкусом, что создала стиль, который, в свою очередь, оказал огромное влияние на моду. Её шик, молодость, манеры и силуэт всё больше становились предметом восхищения, и это окружало меня таким ореолом, на который я не мог бы и надеяться». На этом фоне даже ставшее классикой «маленькое чёрное платье», которое носит героиня Хэпберн в фильме «Завтрак у Тиффани», одно из самых знаменитых платьев в истории — всего лишь одна бусинка в роскошном ожерелье.

В 1957 году Живанши выпустил свой первый аромат, «L'Interdit» — они тоже были посвящены Хэпберн, и она же их рекламировала. Вскоре возникла компания «Парфюмерия Живанши», во главе которой затем станет старший брат Юбера, Жан-Клод. Он начал, одним из первых кутюрье, выпускать прет-а-порте, в 1973 году он запустил линию мужской одежды… Все его начинания увенчивались успехом, однако он полагал: «Для тех, кого беспокоит качество, важна репутация. Успех — это не репутация, репутация — это то, что остаётся, когда вы уходите».

В 1988 году Живанши продал свою компанию группе LVMH, а в 1995-м представил последнюю свою коллекцию всем тем, кто на протяжении долгих лет работал в его доме моды. На посту главного дизайнера его сменили сначала Джон Гальяно, затем Александр Маккуин, Джон Макдональд, Риккардо Тиши… Все они стремились создать что-то своё. Однако Юбер де Живанши абсолютно прав — он ушёл, однако репутация осталась. И что бы ни делали его наследники, это не в состоянии, по крайней мере, пока затмить того, что делал он на протяжении своей полувековой карьеры в моде.

Теперь, когда ему уже за восемьдесят, последний аристократ французской моды редко появляется на публике. Но напоминать о себе ему нет нужды — забыть его работы, воплощение безупречного вкуса, невозможно.

Джеффри Бин

(1927–2004)

Однажды Гарольд Кода, куратор Метрополитен-музея, так определил место Джеффри Бина в моде: «Это было похоже на то, как если бы некто, говоря по-английски, пришёл бы через язык в поэзию. То, как он погружался в исследование ткани, её сути, позволяло ему реализовать свои возможности самым невообразимым образом». Бин и в самом деле был поэтом ткани, экспериментировал с ней, а результаты его работы порой были простыми с виду стихотворными формами, которые радовали многих, но понять которые по-настоящему мог не каждый.

Сэмюель Альберт Бозман Младший родился в 1927 году в Хейнсвилле, штат Луизиана. Дед с одной стороны был хозяином плантации, с другой — врачом. Интерес к искусству и моде в мальчике проснулся рано — так, однажды он убедил своих тётушек сшить из купленной им ткани, бледно-голубой в оранжевые цветы, пляжные пижамы, а ещё менял, как мог, убранство своей комнаты. Правда, предполагалось, что он должен пойти по тому же пути, что один из дедушек, и стать врачом. В 1943 году он даже поступил на медицинский факультет Луизианского университета Тулейна, но проучился там всего три года (как будет признаваться он позднее, «трупы стали последней каплей») — желание стать дизайнером пересилило, и он ушёл из университета, чем, конечно, очень разочаровал старшее поколение своей семьи.

Джеффри Бин

Сначала он попробовал себя в армии, но опыт оказался крайне неудачным — все три недели своей недолгой службы он провёл в больнице. После этого переехал в Калифорнию, в Лос-Анджелес, с одной из своих тётушек. Это место казалось идеальным для того, чтобы начать карьеру в мире моды, ведь рядом был Голливуд. Он поступил в университет Южной Калифорнии, чтобы изучать дизайн одежды, но так и не начал учёбу — ему предложили его первую работу в этой области, в одном из роскошных универмагов. Проработал он там недолго, и в 1947 году уехал в Нью-Йорк, учиться в школе моды «Трафаген», а в следующем отправился в Париж, в школу при Синдикате Высокой моды. Затем он два года был ассистентом одного из мастеров, работавшего в одном из известнейших домов моды, у Эдварда Молине, а в 1951 году, наконец, вернулся в США.