Легионер - Дакар Даниэль

Борт лайнера с прилепившимся к нему чужим кораблем стремительно приближался. Пилоты ухитрились построить Врата таким образом, что до обшивки оставалось не больше двадцати миль. По меркам Космоса — ничто. Во всяком случае, подельник чужака висел существенно дальше. Как ещё не врезались… ну же, уходите, что вы там болтаетесь, секунды решают!

Автоматика капсулы зафиксировала вспышку там, где оставался корабль Дивизиона. Слишком яркую, чтобы это мог быть визуальный эффект входа во Врата. Не успели. Что ж, мы вступим в бой и победим. Обязательно победим. Вам не будет стыдно за нас.

А вот и люк. Затормозиться. Отправить код… есть! Сброс капсулы! Теперь внутрь, быстрее, еще быстрее, не копаться! Все на месте? Пошли.

Погибший инструктор разбросал капсулы именно так, как требовалось. Вернее, ручаться Лана могла только за свою группу, но раз они попали куда надо, значит и Вилья со своими на месте. Должен быть, обязан.

Предки помалкивали, только Лазарев азартно и зло пробормотал — а Лана машинально перевела вслух на интер:

— Потрудимся, джентльмены!

Ей не было никакого дела до того, что слышать её сквозь шлем не могли. Рабке, голова, чего-то нахимичил, и теперь связь у них отсутствовала как класс. Даже сигналы чипов глушились намертво. А значит, противнику придется полагаться только на собственные глаза и уши. Как, впрочем, и им.

Следовало, однако, убраться как можно дальше от места высадки. Не хватало ещё ввязаться в бой, не дойдя до цели. И курсанты, стараясь не шуметь, принялись пробираться через хитросплетения системы жизнеобеспечения.

Разумеется, сделать всё тихо не получилось: датчики шлемов фиксировали завывание тревожных сирен, теряющиеся в ней вопли и общую суету. Похоже, надо поторапливаться: если со второго корабля прибудет подмога, до рубки они не доберутся. Черт… "язык" не просто нужен, он жизненно необходим, а как его добудешь, если захватчики тут по одному не ходят? Хотя… вот это местечко представляется вполне перспективным, главное — не замешкаться и не нагреметь.

Нож у Ланы был на пару порядков лучше того, которым она в юности кромсала ржавую колючую проволоку во время той вылазки, когда они с Тимом попали в кирталь. Так что срезать крепления квадратной сетки, через которую в коридор подавался воздух, труда не составило. Рабке заверил, что ни один сканер из числа находящихся в радиусе двадцати метров их не выпасет… ага!

Должно быть, незадачливая троица так и не поняла, что произошло: извлеченная Ланой из нагрудного кармана световая граната была поставлена на ударное действие и сработала, как только маленький черный шарик упал под ноги противнику.

Фогель не подкачал: двое упали со свернутыми шеями, а третьего, самого худого, ошеломлённого ударом затянутого в броневую перчатку кулака, втянули в воздуховод. И вернули сетку на место.

"Язык" хотел заартачиться. Правда, хотел. Кричать он не мог, но и говорить не собирался. И тут Лана добрым словом помянула "Маникюрный салон Лю", где ей сделали весьма модное у мринов и мрин напыление на кончики ногтей. Когда на стальной стенке воздуховода прямо перед носом пленника появился многозначительно перечеркнутый знак бесконечности, а потом те же самые ногти слегка погладили щеку, информация потекла рекой. Верно па говорил: то, что ты можешь сделать руками, впечатляет больше оружия. Потому что оружие у всех, а руки у тебя.

Численность… примерное расположение… плохо. Отвратительно. Проклятье, они не дураки, совсем не дураки! Ладно, раз взялись, будем делать.

И в коридоре, примыкающем к центральному ходовому посту, закипел бой. Причем численный перевес был на стороне тех, кто захватил лайнер. Курсантов оставалось всё меньше, а поток новых и новых "джентлей" и не думал иссякать. Закончились световые и шумовые гранаты. Некогда было перезарядить арбалет, и Лана его бросила. Мечи потяжелели — действие впрыснутых послушным "абордажником" стимуляторов сходило на нет. И в этот момент дверь рубки поползла в сторону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не раздумывая, Лана кинулась внутрь и тут же упала, напоровшись на страшный удар в грудь. Оставшаяся за спиной дверь встала на место, забрало шлема бесцеремонно откинули, и склонившийся над обезоруженной девушкой человек ехидно усмехнулся:

— Привет, кошечка!

— Привет, мышечка, — процедила Лана, прикидывая, как бы взять за свою жизнь максимально высокую цену.

А потом произошло… что-то.

Когда окружающая действительность вернулась к ней, рубка представляла собой зрелище весьма занимательное. Для начала, в ней было почти темно, если не считать сыплющего искрами пульта управления. Оно и к лучшему: как всякая нормальная женщина, крови, чужой и своей собственной, Лана не боялась. Но здесь и сейчас кровью было залито всё. Воняло дерьмом, горелой пластмассой, всё той же кровью и жареным мясом.

С того места, где оказалась Лана в момент осознания себя (на полу, привалившись к закрытой двери, с нижней половиной чьего-то трупа поперёк колен), был виден… ну да, фарш. Очень много фарша. Некоторые его ошметки сохранили определенное человекоподобие, некоторые — нет.

Попытка встать бесславно провалилась: правая рука не действовала, как и левая нога. И если с бедром всё было ясно — рубленая рана она и есть рубленая рана — то что конкретно отказало в руке, Лана сообразила не сразу. Скафандр, должно быть, успел вкатить обезболивающее. В конце концов, пришлось остановиться на версии сломанной (а то и раздробленной) ключицы.

Впрочем, эта новость относилась к разряду скорее хороших. Судя по следу, оставшемуся на броне, на ключицу пришелся рубящий удар, вроде того, который обеспечил Лане неработающую ногу и, кажется, заметную кровопотерю. Определить, какая тут кровь её, а какая чужая, не представлялось возможным, но голова кружилась со страшной силой.

Идиотка! Скряга! Ну кто, кто мешал защитить дополнительным бронированием не только торс, но и ноги?! Пожалела денежек? Получай!

Времени на самобичевание, однако, не оставалось. Если она ещё немного проваляется вот так, то попросту потеряет сознание, а там и до смерти рукой подать.

Открыть карман с аптечкой получилось далеко не сразу — зубы, мелкие по сравнению с теми, которыми обладали настоящие мрины, соскальзывали раз за разом. Извлечение аптечки из кармана стало отдельной песней. Грустной. С припевом матерным. Наконец, Лане удалось и это.

Дальше стало проще, недаром же она так придирчиво подбирала препараты. Залитая гелем рана по-прежнему не давала использовать ногу в качестве опоры, но кровить прекратила. Дополнительное обезболивающее, дополнительный стимулятор… бедный организм. Но если этого не сделать, он не доживёт до того, чтобы пожалеть о действиях хозяйки.

Теперь можно было доползти до пульта и, опираясь на него здоровой рукой, встать на здоровую ногу и осмотреться.

Понять, сколько человек — четверо или пятеро — представляли сейчас собой полуфабрикат для начинающего каннибала, Лана так и не смогла. Но зато определила источник запаха жареного мяса и горелого пластика.

Один из наименее пострадавших трупов был пришпилен к пульту её спатой. Пройдя тело насквозь, клинок глубоко ушел в электронную утробу и было неясно, сдох фигурант от собственно раны или от удара током. Что ж, вот и выяснилась причина темноты: спата, похоже, закоротила всё, что смогла. И наотрез отказалась выниматься, зараза такая. Артур! Арту-у-у-ур! Где тебя носит, твое королевское?..

Второй меч должен был находиться где-то здесь, чем-то же она располовинила того, который валялся на коленях. Но навскидку определить местоположение клинка не вышло, а между тем оружием следовало обзавестись немедленно. Хоть каким-то. Поскольку "танцор" из неё сейчас… м-да, мечи покойников не годятся. Жаль, вот этот очень даже ничего, вон как кромка переливается. Видимо им-то ей ногу и разрубили. Но нужно что-нибудь другое. И это другое нашлось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})