Невеста носившая Чёрную Кожу - Саймон Грин

вернулось в нормальное состояние. Свет стал мягким и ровным, ужасный вой исчез, и комната снова приобрела привычную форму трёхмерной комнаты.

Пациент Джон Доу Х-47 лежал, свернувшись калачиком, на полу, тяжело дыша, и широко раскрыв глаза. Я спас его тело, но кому-то более опытному в этих вопросах придётся вернуть его разум после всего, через что пришлось пройти этому бедному ублюдку. Я посмотрел на инопланетян, которых протащил в наш мир, и мои губы скривились.

Переписанные и перекроенные по законам нашей реальности, на полу лежали вялые куски мяса, каждый размером с человеческую голову, с нерациональными, сочащимися и извивающимися отростками.

Они скулили и визжали при каждом движении, как будто пребывание в нашем мире причиняло им боль. Мне достаточно было взглянуть на них, чтобы понять, что они страдают и умирают, не в силах противостоять местным условиям. Один за другим они замолкали и замирали, и через несколько мгновений они начинали гнить и разваливались на части. Я оглянулся на Жюльена, когда он подошёл, чтобы присоединиться ко мне.

— Думаешь этого будет достаточно для послания?

— Этого будет достаточно, — согласился Жюльен. Они дважды подумают, прежде чем попытаются сделать это снова. Ты хорошо поработал, Джон.

— Жаль, что они окочурились так быстро, — сказала Бенвей. Я бы хотела сперва растоптать их.

Мне пришлось приподнять бровь.

— Док — стальное ядро.

Она удивила меня короткой счастливой улыбкой.

— Никто из тех, кто связывается с моими пациентами не выходит сухим из воды.

Она подошла к пациенту, лежащему на полу, опустилась рядом с ним на колени и успокаивающе заговорила с ним, проверяя его жизненные показатели. А он даже не заметил её присутствия.

— Мы всего лишь насекомые для инопланетных существ, — сказал Жюльен. Они просто играют с нами.

— Ублюдки, — лаконично подтвердила доктор Бенвей, не поднимая глаз.

— Ты думаешь о Короле-Солнце, не так ли? — тихо сказал я Жюльену.

— А ты разве нет? — уточнил Жюльен.

Привлечённые успокаивающей тишиной, доктор Рабетте и доктор Берк просунули головы в открытую дверь. Бенвей увидела их, и поманила в палату 12А, а затем повела их проверять других пациентов одарив работников яростным взглядом и обрушив на них поток нецензурной брани. Большинство пациентов казались просто растерянными.

Будучи оттеснёнными к периферии, они не были затронуты высвобождённой энергией. В любом случае большинство из них оказались слишком заняты своими собственными проблемами. И как только я смог их ясно разглядеть, все претензии к ним пропали.

На одной кровати лежали три человеческих тела, сплетённые в безобразный клубок конечностей, их бледная плоть была натянута, а три лица смотрели с разных сторон одной головы.

Я не знаю, что видели их вытаращенные глаза, но я знаю, что это не то, что я бы хотел видеть. На соседней кровати неподвижно сидел мужчина, привязанный ремнями к изголовью. Там, где должна была находиться его голова, находилась одна единственная ярко сияющая звезда.

Рядом с ним на кровати с глазами полными самородного зла плотно затянутая в смирительную рубашку, прикованная цепью к стене, на корточках сидела женщина. Она тихо, непрерывно смеялась, ожидая момента, когда кто-нибудь окажется настолько глуп, чтобы отпустить её.

Нечто, что когда-то могло быть мужчиной или женщиной, лежало в луже собственной крови, громоздкие блоки инопланетной техники торчали сквозь потрескавшуюся, разорванную кожу.

У многих пациентов оказались дополнительные органы или внедрённые инопланетные атрибуты, их тела изменялись и адаптировались, чтобы они могли выжить в каком-то другом, чужом мире. Кончено, всё это, здесь оказалось бесполезным.

Они не просили об этом. Их похитили, модифицировали, а затем бросили, когда эксперимент не удался. Я хотел добраться до существ, которые участвовали в этом, и заставить их страдать за свои грехи. Я пристально посмотрел на Жюльена, и наполнил свой голос гневом, сделав так, чтобы только он мог меня слышать.

— Это неправильно! Было бы гуманнее позволить этим бедным ублюдкам умереть.

Жюльен кивнул, понимая то, что я не мог сказать даже ему.

— Здесь врачи действительно помогают людям. Хотя, должен сказать, я не знал, что всё настолько плохо…

— Но ты же тот человек, который всё знает, — сказал я.

— Это часть работы — знать, что такие места существуют… но даже я не могу уследить за деталями.

— Вам и не нужно, — сказала доктор Бенвей, присоединяясь к нашему разговору. Существует предел бремени, которое каждый может нести. Она резким жестом велела Берку и Рабетте отнести Неизвестного Х-47 обратно в его кровать. Быть отправленным сюда — это не смертный приговор, мистер Тейлор.

Мы можем помочь многим людям, проходящим через наши двери. Но иногда лучшее, что мы можем предложить, — это содержать их, в комфорте и надеяться, что кто-то где-то работает над чем-то новым.

Каждый день на Тёмную Сторону доставляются, или прибывают новые вещи. Так что нет, было бы не гуманнее убить их всех. Каждый день, когда мы сохраняем им жизнь, несмотря на то, что с ними сделали, — это победа. Мы не можем потерять надежду, мистер Тейлор. Госпитали работают на надежде.

Я медленно кивнул. И чудеса случаются, даже на Тёмной Стороне.

— На Тёмной Стороне всё возможно, — сказал Жюльен Адвент.

Группа дородных медсестёр ворвалась в дверной проём, и у некоторых из них были очень большие пистолеты. Они слегка расслабились, когда увидели, что кризис миновал, тут же убрали оружие в оружейный шкаф, и немедленно отправились осматривать пациентов. Бенвей тоже немного расслабилась.

— Должно быть, защитные двери открылись. Пойдёмте в мой кабинет, там и поговорим.

Она жестом подозвала Берка и Рабетте, и они неохотно вернулись. Бенвей удивила их мимолётной улыбкой.

— В первый раз все убегают. Но не все возвращаются. Теперь убедитесь, что пациенты успокоились и не скупитесь на транквилизаторы. Оставайтесь здесь, пока всё не придёт в норму, и я не хочу слышать никаких жалоб по поводу сверхурочных. Работа есть работа.

Берк и Рабетте быстро кивнули и вернулись к работе. Бенвей смотрела им вслед почти с нежностью.

— Они молоды. Они приспособятся. Или они покинут Хоспис и займутся какой-нибудь менее изматывающей работой, например обезвреживанием бомб.

* * *

Доктор Бенвей повела нас обратно по коридорам Хосписа, она спрятала руки в карманы халата, и выглядела гораздо более человечной. Она улыбнулась Жюльену и кивнула мне.

Персонал Хосписа спешил мимо нас, возвращаясь в палаты к пациентам, которых они были вынуждены покинуть во время чрезвычайной ситуации. Пациентов катили мимо на тележках или в инвалидных колясках, или им помогали медсёстры и роботы с кошачьими лицами.

Все они почтительно кивнули доктору Бенвей и проигнорировали нас с Жюльеном. Бенвей глубоко вздохнула.

— Я и