Демон ветра - Роман Глушков

В голове у Сото приятно шумело, и ему даже не удавалось вспомнить, когда в последний раз он чувствовал себя так хорошо. Иногда он завидовал Людям Свободы: никаких планов на будущее, нет нужды заниматься каждодневным трудом, вся жизнь – сплошное путешествие. Свободнее байкеров в этом мире жилось только диким зверям. Не встань Мара однажды на путь предков, сойти с которого он был уже не вправе, наверняка колесил бы сейчас по дорогам Святой Европы с бродячими мотоциклистами и жил по их вольным законам. К сожалению, время выбора пути для него ушло безвозвратно…

Веселье у байкеров было в самом разгаре, когда уставшего и издергавшегося за эти дни Сото вконец разморило спиртное и жаркое пламя костра. Каратель в последний раз сделал вид, что приложился к бутылке, и, слегка покачиваясь, побрел к Торо. Ему хотелось только добраться до своей жесткой дорожной постели, что в разложенном состоянии являлась небольшой брезентовой палаткой, и уснуть. Раз уж он решил дать себе краткосрочную передышку, пользоваться ей следовало рационально, к тому же понятия «отдых» и «сон» всегда были для Мара неотделимы друг от друга.

– Вот ты где! – вывел его из полудремы хорошо знакомый приятный голос. – А я тебя везде ищу. Сидел вместе со всеми и вдруг пропал.

Сото вздрогнул и открыл глаза. Подобно натуральной рыжехвостой хищнице, Лисица подкралась к нему беззвучно и застала врасплох. Люди, обладавшие такими талантами, всегда настораживали Мара, однако внезапное появление Лисицы его нисколько не испугало. Напротив, даже обрадовало. Он моментально утратил сон и шустро вскочил с палатки так, будто он и девушка служили в военном подразделении и она была старше его по званию.

– Да вот… сморило у костра, – принялся оправдываться Сото, как будто был в чем-то виноват. – Я ведь на самом деле пью редко…

– Разбудила, да? – улыбнулась Лисица. В отблесках костра ее черные волосы и неповторимо прекрасное лицо завораживали карателя гораздо сильнее, чем при солнечном свете. – Извини. Просто хотела предложить тебе прокатиться – люблю ночные прогулки. Здесь неподалеку река, и вдоль берега тянутся такие замечательные скошенные луга, что по ним и с закрытыми глазами ездить можно. Не желаешь составить компанию?

Не успел еще Сото как следует осмыслить предложение Лисицы, а ответ у него уже был готов:

– Конечно!

Игривый взгляд девушки ответил: я и не сомневалась!

Сото предложил отправиться на прогулку на его байке. Лисица не возражала, только потребовала, чтобы Мара позволил ей на берегу прокатиться. По-быстрому скинув сумки и отвязав прочие вещи, они оседлали могучий «круп» Торо. Лисица, недолго думая, крепко обхватила Сото руками и бедрами, отчего у того даже дух перехватило. От резкого звука запущенного двигателя девушка вздрогнула и прижалась к кавалеру сильней, а затем, смутившись своего невольного испуга, негромко рассмеялась.

Пьяные байкеры у костра проводили парочку восторженным улюлюканьем и непристойными выкриками, на что Лисица обернулась и показала им средний палец. Сото успел заметить ехидную ухмылку Аспида. «Я так и знал!» – отчетливо читалось в ней…

Мара привык ездить в одиночестве, и потому пассажир заставлял его чувствовать себя за рулем неуверенно. А тем более сегодня, когда позади него сидел не дорожный попутчик, а самое очаровательное создание, какое он когда-либо встречал в своей жизни. Притягательный аромат волос и кожи прекрасной спутницы сводил его с ума. Сото опасался, что голова его закружится и он слетит в кювет. Лисица, разумеется, чувствовала, что она лишает хладнокровия своего немногословного кавалера и, похоже, ей это нравилось. Объятия ее были крепкими, а дыхание – жарким, причем Мара оно казалось и вовсе обжигающим. Еще не отошедший от агуардиенте, с каждой минутой он пьянел все сильнее и сильнее…

Лисица знала эти места намного лучше кавалера и уверенно направляла его в темноте, пока наконец не вывела в широкие луга, что раскинулись по правому берегу Мансанареса. Очутившись возле реки, Сото заглушил двигатель, дабы дать ему немного остыть – ночи стояли жаркие, и после даже непродолжительной езды по бездорожью мотор сильно нагрелся. Лисица выпустила спутника из объятий и легко выпорхнула из седла. Мара слез с байка неторопливо, все еще пребывая в эйфории от этой недолгой романтической поездки.

«Наверное, сплю, – думал он при этом. – Напился, вот и снится подобное…»

– Как тебе картина? – спросила Лисица, обведя рукой ночное небо и мерно текущие, отражающие звезды, воды Мансанареса. И, не дожидаясь ответа, продолжила: – Мне почему-то с детства кажется, что по ночам все на земле обретает свою настоящую сущность. Вот он, настоящий мир! Такой, каков он есть на самом деле – угрюмый и серый. Без прикрас. Утром взойдет солнце, наполнит его красками, но едва оно скрывается, как все сразу пропадает. Просто не нравится палачу пестрый колпак шута… Прости, напилась и несу всякую ерунду. Тебе, наверное, все это неинтересно.

– Нет, почему же, очень интересно, – поспешил заверить ее Сото. – Я раньше никогда не слышал, чтобы женщина так говорила. Ты говоришь очень красиво, почти как пишут в книгах.

– Ненавижу книги! – поморщилась Лисица. – Меня так усердно пытались научить читать в воскресной школе, что отбили охоту к чтению на всю жизнь. Святое Писание – скука смертная.

– Ну зачем ты так сурово, – вступился Сото за свою «азбуку». – В Писании тоже можно найти много чего интересного. Раньше я часто перечитывал Екклесиаста: «Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит…» Так, кажется, у него сказано… Там еще есть много красивых строк, наподобие «время убивать, и время разбрасывать камни…». Чертовски умный человек был этот Екклесиаст.

Лисица приблизилась к нему и внимательно всмотрелась в его лицо. Было темно, и Сото недоумевал, что такое любопытное она стремится разглядеть на нем во мраке.

– А скажи мне, одинокий и начитанный скиталец, – усмехнулась Лисица, – удалось ли тебе в твоем Писании отыскать ответ на вопрос, почему ты с рождения не такой, как все?

– В Писании – нет, – признался Мара. – Но я нашел ответ в другой книге…

И он вкратце рассказал девушке, кем в действительности являлись его предки, где они жили и как называлось их государство.

– Странно, – заметила Лисица. – Мой папаша рассказывал мне абсолютно другую историю. Он верил, что его предки жили не на островах, а на большом материке в огромной стране. Далеко-далеко на востоке – там, где кончаются Российские княжества и начинаются сплошные дикие пустоши. Говорят, в тех краях Каменный Дождь был самым жестоким и не пощадил вообще никого. Были сровнены с землей высочайшие горы на планете, и теперь там гигантская каменная пустыня, которая тянется вплоть до океана… Ты сказал «Япония»? Забыла, как отец называл свою историческую родину, но точно не Япония. Я не особо верила ему – папаша любил приврать, особенно когда напивался. Он даже клялся, что во времена Древних таких людей, как он и мы с тобой, была едва ли не четверть от всего населения Земли! Представляешь, какие еще небылицы обожал рассказывать мой папаша?

– Да уж… – пробормотал Сото. – Но я своими глазами видел фотографии и читал книги древних предков, так что, наверное, твой отец все-таки заблуждался.

– Какая теперь разница, верно? Таких людей, как мы, сегодня практически не осталось. Не знаю, как в России или Скандинавии, но в Святой Европе – точно. После расставания с отцом я много где побывала, но за все эти годы встретила лишь одного человека, похожего на него – тебя. Может быть, ты встречал кого-то еще?

– Нет. Ты – единственная из нашей породы, кого я увидел за всю свою жизнь. А родителей своих я, к сожалению, не помню совсем.

– Вот видишь… – Лисица печально вздохнула и прильнула к Сото, чему он нисколько не возражал. – Наши предки вымерли подобно тем диковинным животным, что сегодня остались лишь на картинках. Но давай не будем больше об этом – мы-то с тобой еще живы… Садись, прокачу тебя с ветерком.

Поначалу Лисица побаивалась четырехцилиндрового Торо, но довольно скоро освоилась за рулем громадины и вошла во вкус. Сидевший позади лихой байкерши хозяин мотоцикла вцепился в поручень и молчал, стиснув зубы и изо всех сил стараясь не выпасть из седла на очередном повороте или ухабе. Попросить девушку ехать помедленнее Сото мешала гордость, которая обещала после такой малодушной просьбы безнадежно пострадать.

Они летели сквозь ночь по пологим подъемам и спускам. Колючая скошенная трава хрустела под колесами, а в дрожащем свете фары мелькали ночные бабочки и вспугнутые луговые птицы. Теплый ветер нес в себе запахи трав и речного ила, наполняя Мара невероятной легкостью. Чудилось, что стоит только расправить руки – и ты воспаришь над ночным лугом, глядя сверху, как отважная Лисица с гиканьем мчится вперед, разогнав байк так, как Сото не рисковал разгонять его еще ни разу.