Самолет для валькирии - Александр Богатырёв

Полковник нахмурился и после непродолжительной паузы поправился.

– Однако, учитывая очень тёплые отношения между Францией и Российским Императорским Домом… возможно сыграла роль политика.

– То есть это награждение – подарок Российскому Императору?

– Думаю, что так. Эдакий полудипломатический реверанс в их сторону. Ведь Россия и Франция сейчас союзники.

Полковник заметил на столике рядом с Хосе аккуратненький томик в котором он тут же узнал книгу, подаренную Руматой.

– Уже успел прочитать, Хосе? – спросил он указав на книгу.

– Да. Успел прочитать.

– Я тоже… И не могу не сказать, что содержание меня сильно смутило.

Увидев что Хосе с вопросительным выражением лица смотрит на него и ждёт продолжения, он ударился в пояснения.

– Автор ставит вопрос: как быть христианами на угнетённом континенте и как быть чтобы вера не отчуждала, а освобождала. Для меня такая постановка – очень внове!.. И для многих из тех, кого я знаю, тоже. Тем не менее, для падре Сальватора, хм… ему понравится! – ухмыльнулся полковник. – Ему понравится то, что там указуется: братья-иезуиты были на очень верном пути!

Глянув в лицо Хосе, полковник не переставая ухмыляться, задал вопрос.

– А ну-ка ты сам, скажи что понял из этой книги!

Хосе тут же посуровел лицом, покосился на книгу. И начал.

– Книга предназначена для наших братьев-католиков.

– Это ясно.

– Там ставится вопрос об источнике греха, и даётся довольно чёткий ответ. Также там выдвигается идея о том, что христиане должны использовать во благо таланты, данные им Богом, включающие интеллект и, в частности, науку.

– И в этом, – тут же вмешался полковник, – данная книга пересекается с тем, что дали тебе.

– Книги дополняют друг друга. – тихо и очень уверенно сказал Хосе.

Полковник сверкнул глазами.

– Не знал, что ты уже так глубоко разбираешься в вопросах теологии.

– Мне пришлось. И я хочу, чтобы мой народ был счастлив. Чтобы он следовал заветам предков. И тут указан Путь.

Полковник смутился.

– Честно скажу… Я до этого – полковник кивнул в сторону книги, – относился к братьям и их идеям очень насторожено. Сейчас я вижу в них… – полковник запнулся. – Сейчас я вижу, что они очень серьёзны. И вижу, что они точно наши. Также как и Мэри Сью, которая шлёт нам весточки через них.

Полковник оживился и снова заулыбался.

– Надо бы сделать так, что бы это как можно быстрее попало в руки падре Сальватору. Ему должно сильно понравиться мысль, что Иисус – не только Утешитель, но также и Освободитель угнетенных. Что христианской миссии дается особая роль защиты справедливости для бедных и угнетенных, особенно через политическую деятельность. А то, что делает людей неравными – источник греха… И что особенно ценно, указывается какое неравенство является источником греха.

– Это больше для испанцев. – заметил индеец. – У вас чуть иные проблемы, нежели у нас.

– Потому, ты и сказал, что они дополняют?

Индеец важно кивнул.

Полковник вздохнул и надолго замолчал. Внезапно он снова оживился и выдал совершенно иное, нежели ожидал от него Хосе. А Хосе ожидал продолжения дискуссии о книге.

– Однако мне не даёт покоя странная просьба старшего из Эсторов: Зачем они попросили не ставить исходящие даты на рекомендательных письмах?!

Полковник недоуменно пожал плечами и добавил.

– И что они имели в виду, когда говорили: "Ничему не удивляйтесь! С нами вы увидите много чудес"?

* * *

Григорий вертел в руках рекомендательные письма.

– Итого: мы имеем настоящий цейтнот. За что будем браться в первую очередь? Куда кидаться?

– Это как? – вздрогнул Василий, так как мысли его были заняты далеко не тем, что имел в виду Григорий. Как обычно витал в своих высоких научных эмпиреях.

– Поясняю для тупых… – с сарказмом начал Григорий. – Во-первых, у нас тут на носу проект по влезанию в англо-бурский конфликт. А это значит, что у нас максимум три месяца на подготовку. Что очень мало для подготовки полноценного экспедиционного корпуса. Во-вторых, когда закончится эта война, начнётся "бурление говн" в Латинской Америке. Вот с этого.

Григорий помахал в воздухе томиком "Теологии освобождения", один из экземпляров которого отдал парагвайцам. Печатать его пришлось "на коленке", на захваченном в Париж оборудовании. А после переплетать в местной мастерской. Но, в целом, все остались довольны. Главное, что материал уже был на накопителях – его ещё Василий туда загнал, когда готовили яхту в своём мире – а творчески переработать и дополнить его, тут уже все вместе постарались.[13]

– Ну… – несколько неохотно включился в обсуждение Василий, – начнётся оно только тогда, когда там книгу прочитает достаточно большое количество людей…

– Следовательно, надо её туда как можно быстрее доставить. Чтобы напечатали.

– А зачем такая спешка?!

– Мне представляется, что эта идеология, будет покруче станкового пулемёта, и реактивных систем залпового огня. – ещё больше оскалился Григорий. – Да ещё, что-то мне подсказывает, что наши контакты с парагвайцами не остались незамеченными. А уж после погрома в Южной Африке наглы "сложат два и два"… И кинутся в Южную Америку. "Выпалывать сорняки". Но тогда нам там развернуться будет очень затруднительно! Если вообще возможно.

– То есть, ты предлагаешь бросать всё и бежать в Парагвай?!! Поднимать их?!! Братик! А пупок у нас не развяжется?

– Ну так я и говорю: цейтнот! Но если мы вовремя договоримся на территории Парагвая и закрепимся там, то мы будем далеко впереди всех наших врагов. Ведь пока бриты заняты в Африке, они вряд-ли будут пристально смотреть в сторону Америки. Да ещё в сторону такой нищей страны, как Парагвай.

– Резонно… Но опять: пупок не развяжется?!

– Ну ты заладил!!! – начал злиться Григорий. – Я предлагаю сейчас и срочно договориться с тамошними. Чтобы "процесс пошёл". Они там сами без нас большую часть сделают, когда поймут что им в руки пришло! А когда в Африке война закончится…

– В обозримом будущем – не закончится! – буркнул Василий.

– … Хорошо! "Когда этот раунд войны там закончится" – ядовито поправился Григорий. – У Парагвая будет нужный гандикап. И в идеологии и, если мы ещё сможем что-то у них построить, в промышленности.

Василий брезгливо поморщился, но ничего не сказал.

– И что, я зря просил полковника не ставить дат? Здесь! – Григорий помахал в воздухе, рекомендательными письмами.

Василий задумался. И по тому, что в его глазах зажёгся хищный огонёк, Григорий понял, что братец понял. Увидев такое, он ещё и усугубил.

– Может вообще вот эту "Теологию" в Европе издать…

– Нет! – вдруг подпрыгнул Василий. – Нельзя! Ватикан… Ватикан тут же его запретит как ересь и идея умрёт не родившись. Надо, чтобы она закрепилась. Там!

Григорий лишь махнул рукой легко соглашаясь. Ему нужно было согласие брата по более принципиальному вопросу, как он считал.

– Но это нужно, чтобы прямо сейчас рвать когти в Парагвай… -начал рассуждать вслух Василий. А у нас и так мало времени…

– … О чём я и говорю!

– А так как каждый день уже на счету… Но как же производства?!!

– Я их поддержу на плаву пока ты будешь шарахаться там! Для них сейчас нужно лишь обеспечить безопасность и общее руководство. А это – моё.

– То есть ты предлагаешь именно мне туда…

– Ага. Ты же уже имеешь опыт по организации и договорам с…

Лицо Василия сделалось страдальческим. Но возразить брату он не решился.

– Но нужно это сделать как можно быстрее. – бросил Григорий, пристально глядя в глаза брату. Тот кивнул соглашаясь.

И оба тут же, не сговариваясь, повернулись к доселе молча слушавшей их Натин.

– И как? – нахмурившись спросил Григорий. – Твой самолёт сможет долететь до Парагвая и обратно? Ресурса и заправки хватит?

– Вы слишком плохого мнения о моём флаере! – возмутилась она – Естественно долетит! Часов за восемь…

Взгляд Натин метнулся по братьям и остановился на Василии. В её глазах появился некий интерес. Слегка даже хищный.

– Ага! – осклабившись кивнул Григорий. – Он полетит.

– Мрачная действительность Альп

Настала пора возвращаться в Питербург. И "дон Румата" получил очередной культурный шок.

Взятая в Париж как первая женщина-авиатор, студентка ещё Бестужевских курсов, вдруг принялась бегать кругами и откровенно паниковать. Да и "доктор Богданофф" тоже пребывал в изрядной задумчивости. Но так как самих братьев эти двое не спешили посвящать в свои проблемы, то и узнали они о них в самый последний момент. И, с самой неожиданной стороны.

Последнее время, они целиком были завязаны в своих делах на генерала Кованько и его команду. Тем более, что дела авиационные, так смачно показанные полётами над Парижем, привели пол-Франции в буйный восторг. Ну и награждение генерала, "как человека, обеспечившего первые полёты…" орденом Почётного Легиона, тут тоже сыграло немалую роль.