Проверка боем - Виктор Викторович Зайцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С долей стыда приходили на память первые задания шестнадцатилетнего Сергея в дружественном Египте, когда воздух свободы едва не привел к срыву. Зато вполне достойно, с высоты нынешнего опыта, оценивал свои короткие командировки в Палестину и Ливан нынешний Сергей Кожин. Парень хмыкнул, сосредоточившись на предстоящей задаче: не зря отец повторял, что расслабление в конце или после выполнения любого, самого простого дела часто приводило к гибели опытных безопасников. Итак, осталось встретить последний караван огнепоклонников из Семнана. На их долю приходится самый крупный груз оружия, четыреста пятьдесят ружей с патронами, после чего пятеро охранников склада вернутся домой, в родные общины. А Кожин с тремя остальными воинами отправится на север, в Туркмению, уже занятую русами. Оттуда – домой, отдохнуть после двухлетней работы в Персии, получить новые задания и узнать новости разведки.
Да, с гордостью оценил свой труд молодой разведчик, за два года он создал огромную разведывательную сеть в Персии. Установил связь с тридцатью двумя общинами огнепоклонников, в каждой из которых оставил неофициальных осведомителей. Главы общин получили или еще получат обещанное оружие, чтобы в согласованный день поднять восстание против мусульманских правителей древней страны. Когда начнется восстание, трудно сказать, но в ближайшие годы – это очевидно. Тут и пригодятся два десятка контактов, уже среди мусульман, власть имущих, что подготовил юный русский разведчик. Нет, они не были агентами в полном смысле этого слова, Сергей получил строгий приказ отца – не раскрываться никому из мусульман.
Он понимал смысл этого приказа: за восстанием в Персии не должно быть прямых следов русов. Мало ли кому Петербург и Королевец продают ружья, но ни одного официального руса в Персии не должно быть. Однако контакты в среде мусульман всегда пригодятся, хотя бы в качестве агентов влияния. Оценивая результаты двухлетней работы в Персии, молодой Кожин испытывал некоторую гордость. Он уже не был тем молодым простофилей, как четыре года назад в Египте и Ливане, чтобы верить, будто работал один, без прикрытия. За два года Сергей несколько раз наталкивался на людей, «присматривавших» за ним.
Один раз при нападении разбойников по дороге из Иезда в Исфахан, когда молодой разведчик крутился как белка в колесе, сражаясь сразу против троих врагов. Тогда очень своевременно двое из них были застрелены в спину, что характерно, из знакомого оружия по выстрелу, видимо, карабина. Невидимый спаситель так и не появился, несмотря на просьбы руса, легко справившегося с оставшимся разбойником. Позднее дважды незнакомцы предупреждали Сергея об опасности, один раз тот чудом успел выбраться из Шираза, избежав ареста.
Так что самоуверенностью молодой разведчик не страдал, он понял, что люди отца за ним присматривают. И был благодарен за подобную страховку, несмотря на некоторую обиду, потому и начал создавать свою команду, чтобы не выглядеть беззащитным в глазах отца. Троих молодых парней, что сейчас охраняют склад вместе с огнепоклонниками, Сергей подобрал сам, в перспективе на длительную работу в команде.
Два перса и туркмен за год прошли все проверки, подтвердив свое желание работать на Сергея и Новороссию в его лице не за страх, а за совесть. Да, именно за совесть, потому как все трое были выходцами из низов, а феодальная система не давала никаких шансов жить полной грудью. Парни были честолюбивыми, умными, но сохранили совесть и достоинство, не собирались идти в наемники баям и шахам, где был единственный шанс подняться по социальной лестнице простолюдинам, на чужих костях. Они с детства насмотрелись именно на таких прислужников, не жалеющих детей и женщин в надежде выслужиться. Сергей дал им надежду на иную карьеру, обещал показать целый мир, где нет вечно застывшего феодализма, обрекающего людей на нищету и рабство по праву рождения. Показать мир, в котором людей ценят по уму и способностям, по труду, а не по праву рождения и заслугам предков.
Сергей с сожалением взглянул на опустевший заварочный чайник, только здесь, в предгорьях Копетдага, он пристрастился к геокчаю, прочувствовал его. Хотя еще в Петербурге отец давал попробовать зеленый чай, но дети стремились подражать Кожину-старшему, употреблявшему исключительно крепчайший черный чай, называя его странно – «чифир». Мысли об отце вновь напомнили парню о дисциплине, он взглянул на свои наручные часы, так и есть – пять минут до сеанса связи. Быстро заработали руки, извлекая передатчик из тайника, набрасывая антенну на установленные распорки. Спустя пять минут позывные «Ветер» полетели в эфир, чтобы получить отзыв «Скала». Затем поручик внешней разведки Кожин дважды повторил кодовые фразы о переданном оружии, услышал кодовый отзыв, неторопливо собрал передатчик. До времени прибытия последнего каравана огнепоклонников за оружием оставались считаные дни.
– Еще передают из Рима, великий государь… – Дьяк поправил на носу новомодные очки, вопросительно взглянул на Иоанна Пятого. Не увидев реакции, продолжил: – Давеча ночью весь Ватикан полыхнул пламенем и сгорел. Все дома и людишки в них, включая самого папу римского и десять кардиналов, погибли. Огонь был таким сильным, что жилье папы римского и казначейство католической церкви уничтожены полностью. Даже камни, из коих выложены дома, оплавились напрочь. Иные же церкви и строения только выгорели, сами стены остались на месте. Народишко римский бает, что видели перст Божий над Ватиканом, а пострадали католики за мздоимство и разврат.
– Давно о том говорят наши патриархи, – поднялся с места дремавший там Борис Годунов, оставшийся почетным советником молодого царя. – Истинно разврат и непотребство у кафоликов левославных творится. Давно пора объявить им анафему по всему миру, чтобы добрых христиан с пути истинного не сбивали.
– Воевода астраханский по радио передал, будто явились к нему людишки кочевые, калмыками называемые. Избивают их с юга турки, с севера казаки яицкие и донские. Просятся те людишки под руку царя православного, ясак обещают баранами и конями добрыми давать. Жить обещают мирно, кочевать.
– Веры какой калмыки эти? Поди, басурмане поганые, надо гнать от пределов наших. Башкир своих хватает, – опять подал голос Годунов, к старости ставший исключительно набожным: все свои грехи замаливал да сына болезного пытался вылечить. Все монастыри с сыном объехал, не помогало ничего. Последние месяцы боярин Борис вел долгие разговоры с лекарем государевым, Алексеем Кочневым, не помогут ли его сыну лекари в Новороссии. Видимо, повезет скоро на лечение в Петербург, слава о лечебницах русов по всему миру разлетелась давно. Многие бояре и люди служивые своих близких в Королевце да Петербурге лечили, а простой народ все к
