После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после - Брюс Грейсон

восемь лет, когда ее внематочная беременность закончилась разрывом одной из фаллопиевых труб. Она рассказала мне, что с тех пор не перестает стремиться к духовному познанию:

«Формально мое образование завершилось с окончанием школы. Вопросы науки, философии и религии не занимали меня. Однако ОСП вызвало непрестанную тягу к знаниям именно в этих сферах. И это случилось еще до того, как истории околосмертных переживаний других людей появились в печатном виде и могли бы на меня повлиять.

С тех пор, как со мной случилось околосмертное переживание, в моей жизни присутствует почти неутолимая жажда знаний в области науки, философии, теологии и так называемой метафизики. Несколько раз со мной бывало то, что я называю „проблесками космического сознания“. За тридцать пять лет снов, медитаций и практик с помощниками я научилась пользоваться обширной „духовной библиотекой“. Меня не покидает сильное чувство, что все в мире взаимосвязано.

Самое важное, что, я считаю, мы должны делать в жизни – искать знаний и делиться ими, а также принимать и давать любовь. Я убеждена, что только духовность имеет значение. Догматы и доктрины официальных религий выдуманы человеком, а потому могут быть ошибочными и, как показывает история, не слишком эффективными. Я не всегда придерживаюсь того, чему учит церковь, предпочитая следовать голосу Бога внутри меня.

Жажда духовного развития ежедневно движет меня вперед. Я провожу несколько часов в день, изучая информацию по самым разнообразным вопросам. Знания и способность к познанию – это то, что мы можем забрать с собой „на ту сторону“. Главное – искать, и этот поиск может продолжаться вечно. Каждый из нас сам в ответе за свои действия, убеждения и прогресс на пути к просветлению духа. Таково мое жизненное кредо».

Вместе с психиатром Сурби Ханной мы выяснили: люди, пережившие околосмертный опыт, замечают, что их новые духовные устремления и воззрения дают им чувство большего удовлетворения жизнью[184] и помогают справляться с трудностями. По сравнению с теми, кто побывал на пороге смерти без ОСП, они также более часто описывают ежедневные высокодуховные переживания[185], такие как чувство благоговения, благодарности, милосердия, сострадательной любви и внутреннего покоя. Наши исследования, как и работы других ученых, выявили, что люди, испытавшие ОСП, демонстрируют более глубокое понимание смысла жизни[186], более высокий уровень эмпатии, чувство сопричастности всем живущим на Земле и веру в общие основные ценности всех религий. Парадоксальным образом ОСП приводят к снижению приверженности определенной религиозной традиции, несмотря на бо́льшую уверенность в существовании высшей силы, которая правит миром и частью которой является каждый человек.

Духовность может быть связана с конкретной религией, однако многие из опрошенных описывают ее как собственное внутреннее чувство, не связанное ни с какими религиозными верованиями или практиками. Часто люди говорят о том, что ощущают столь сильную личную связь с божественным, что обряды и церемонии становятся необязательными[187]. Многих людей ОСП привели к следованию так называемой внецерковной духовности, признанию ценности всех религий без предпочтений какой-либо одной. Кэтрин Гленн пережила околосмертный опыт, когда в двадцать семь лет лежала в больнице после операции и подхватила респираторную инфекцию. В своем переживании она увидела, что в основе всех религий, по существу, одно и то же:

«Для меня это было событие огромного значения, повлиявшее на всю мою последующую жизнь. Оно открыло мне такие двери и окна, о существовании которых я даже не подозревала. Я увидела, что религии похожи на баночки с вареньем на полке – на них разные этикетки, которые наклеили люди, но внутри каждой из них одно и то же – сладкое варенье!

На гору, где человек встречает Бога, ведет много дорог. Не так уж важно, какую ты выберешь, ведь там, на вершине, всех нас в любом случае ждет любовь, свет, покой, гармония, благодарность, мудрость, истина и торжество. На небесах нет религий, только „варенье“».

Мне казалось особенно удивительным, что околосмертные переживания порой приводили к подобным духовным трансформациям даже законченных материалистов. Например, Даг был атеистом и всегда высмеивал идею о существовании духовного мира. Но когда ему был семьдесят один год, разрыв артерии в области желудка привел к внутреннему кровотечению, и тогда с Дагом случилось околосмертное переживание. Он рассказал мне, как с неохотой признал, что духовный опыт все-таки возможен:

«Около двух часов ночи я проснулся от боли в животе. Я не мог сделать так, чтоб меня вырвало, не мог сходить в туалет, и я просто отключился. Но жена услышала мои стоны и вызвала скорую. В реанимацию сразу пригласили хирурга; после нескольких осмотров врачи решили, что у меня разрыв селезенки, и начали операцию. К этому времени я уже потерял очень много крови. Врач обнаружил разорванную артерию, когда пытался добраться до желудка. Я был при смерти.

Тогда, во время операции, у меня было ОСП. Я оказался перед какой-то стеной, вокруг все было залито светом. Но по другую сторону стены ничего не было видно – полная тьма.

Потом мне предложили выбор. Я не знаю, кто именно, но при всем моем скептицизме относительно духовных сфер я правда уверен в том, что мне был предложен выбор. Я и сейчас верю в это. Я мог получить „быстрый расчет“ и умереть в тот же миг безо всякой боли. Или же я мог остаться жить и, вероятно, впоследствии встретиться с большим количеством страданий и госпитализаций и в конце концов все равно умереть. На той стороне стены ничего не было, только тьма.

Я решил, что не хочу „быстрого расчета“, поскольку в этом случае я бы попал на ту сторону, а я ничего не мог там разглядеть. Кроме того, мне показалось, что стоит попробовать вернуться, ведь мрачные предсказания о больших страданиях и болезненной смерти могут и не сбыться. А если бы они сбылись, в следующий раз я бы выбрал умереть. Мое решение основывалось на моих представлениях о смерти. Я полагал, что, когда человек умирает, это мало чем отличается от смерти собаки или птицы – полный конец, и все.

Когда я размышляю об этом теперь, я считаю, что предоставленная мне возможность выбора и была моим духовным опытом в этом ОСП. Никто не решал за меня. Я не религиозен и не считаю себя верующим. У меня высшее образование, и хотя я родился и вырос в семье католиков, я прекратил участвовать в религиозных мероприятиях лет пятьдесят или шестьдесят назад. И ни в какую другую религию я тоже не готов обратиться.

Чему научил меня этот опыт? Во-первых, благодарности за предоставленный выбор. А во-вторых, проживать каждый свой день как можно лучше.

И я в