Агент зарубежного центра - Иван Папуловский

Под стать ему был и его заместитель — подполковник Василий Петков, неплохо говоривший по-эстонски. В разговоре прозвучало и имя генерала Поронина. Оказалось, что все они озабочены ходом операции, условно названной «Бриз», и считали, что главным действующим лицом в ее проведении является он, Вольдемар Хольм, а они, как поймет Волли, делали все возможное и невозможное для его успеха, его безопасности на всех этапах дела.

Эта встреча запомнилась моряку, хотя была далеко не последней.

А пока главным его руководителем и охранником был вот этот улыбчивый, простецкий человек, уважительный к другим и внушающий уважение к себе.

Сегодня Волли привез из Стокгольма немало занятных вещей. Сосредоточенно выкладывал их на стоявший в комнате большой канцелярский стол и с улыбкой поглядывал на Яака Пыльда: каково? Было чему подивиться: видеомагнитофон, с которым Хольм чуть не влип в шведской столице, два портативных диктофона, мини-фотоаппараты, конверты с «документами», кассета со звуковым посланием Киппара, большая сумма советских денег (с валютой «друзья» не желали связываться…).

В большое окно комнаты забарабанил дождь, и Яак как-то по-мальчишески рассмеялся:

— Смотри, господь бог заволновался из-за таких сокровищ!..

Вольдемар Хольм никогда не видел майора Пыльда в офицерской форме, даже не представлял — идет она ему или нет. Узнал моряк, что его наставник родился в многодетной семье кивиылиского шахтера, а минувшая война принесла этой семье много трагических испытаний. Яак тогда ходил еще в начальную школу, перешел в очередной класс и рассчитывал на веселые каникулы, на походы по окрестным лесам с ребятами-одноклассниками, на рыбалку и мальчишеские игры, но ничего этого в жаркое лето сорок первого не получилось.

Яак помнит, как старший брат Юхан сразу вступил в истребительный батальон и погиб в первый же месяц войны неподалеку от отцовского дома. Мать, работавшая в это время на сенокосе, поехала за телом сына, отец встретил ее уже на деревенском кладбище у готовой могилы.

Второго брата Яака, тоже вступившего в истребительный батальон, убили в августе.

Не забыть Яаку, как перед боем отступавших красноармейцев и бойцов истребительного батальона с превосходящими силами врага женщины и дети из окрестных деревень набились в душный подвал старой школы, но пришли откуда-то местные «кайтселийтчики» и заставили всех уйти в лес. Вот тут-то один из бандитов увидел второго брата Пыльда — Урмаса.

— Ага, ты же в истребительном батальоне состоишь, за «товарищей» воюешь!.. — воскликнул бандит и в упор выстрелил в Урмаса.

После прихода немцев «омакайтчики», то есть члены «самозащиты», арестовали мать.

— Куда это вы направились, мадам? Собираете трупы своих красных ублюдков?

А мать и вправду на мотоцикле ездила искать останки своего второго сына. Бандиты отправили ее «для дознания» в Нарву. В декабре сорок первого там ее расстреляли.

Дважды допрашивали и отца, но старому Пыльду повезло — отпустили.

Зато в сердце Яака копилась ненависть к фашистским пособникам, и в сорок четвертом, после освобождения Эстонии от гитлеровцев, шестнадцатилетний парнишка стал бойцом истребительного батальона народной защиты и тогда же вступил в комсомол.

Небольшого роста, ловкий и выносливый, Яак Пыльд стал хорошим бойцом истребительного батальона народной защиты, действовавшего совместно с опорным пунктом милиции. В феврале сорок пятого в бою с «лесными братьями» был ранен в голову, руку и ногу, пришлось лечиться. И опять с чекистами и батальоном народной защиты гонялся по вируским лесам и урочищам за бандитами. Однажды вызвал храброго юношу большой начальник, расспросил про братьев, про мать.

— Товарищи предлагают направить вас, Яак Пыльд, на учебу — в Таллиннскую офицерскую школу МВД. Согласны?

Офицером милиции он стал в 1948 году, после окончания школы МВД, и опять, что называется, с ходу включился в борьбу со всякой нечистью, мешавшей налаживать в республике мирную жизнь. Окончил вечернюю среднюю школу, заочно — университет. Увлекся и новой работой — после XX съезда КПСС его пригласили на службу в органы государственной безопасности.

Теперь Яак Пыльд был одним из главных действующих лиц в проведении операции «Бриз». Через него осуществлялись контакты Комитета со связным Киппара — Вольдемаром Хольмом.

Глядя на них, никто бы не сказал, что эти два человека заняты опасным и сложным делом, нити которого из Таллинна, Тарту и Пярну тянулись через море в столицу Шведского королевства, в логово ярых врагов Советской страны. Не каждый день поступало оттуда столько дорогостоящей техники, как в этот раз. Кое-что придется передать истинным адресатам, иначе нить тут же порвется, а это пока не в интересах нашей стороны. Нужно выявить все связи, нужно с поличным разоблачить тех, кто плетет паутину заговоров против своего государства, против собственного народа. Когда Вольдемар Хольм впервые взял в руки самиздатовскую брошюру, называвшуюся «Дополнения к свободному распространению мыслей и новостей в Эстонии», он был поражен умением ее авторов из незначительных, действительно имевших место фактов делать такую ядовитую смесь для будущих читателей, что и представить невозможно. Пересылавшиеся ранее сложными путями через Москву и Ленинград, через иностранных туристов и журналистов, они давали обильную пищу западным «радиоголосам», телевидению, буржуазным реакционным газетам для провокационных выступлений против Советского Союза.

Сборники самиздатовские в Стокгольме превращались в настоящие книги. В таком виде они доставлялись и в Эстонию.

— Это все — нашим друзьям… — говорил Киппар.

«Нашим друзьям» посылал он изготовленные типографским способом «открытки протеста» — с портретом посаженного за антисоветскую деятельность или уголовное преступление, что случалось чаще, очередного «подопечного» киппаровского «Центра», кратким резюме о его «подвиге», а на месте адреса выписывались две-три высокие инстанции — от Генерального секретаря ЦК КПСС до президента Соединенных Штатов Америки. Освещались в «Приложениях» участившиеся сборища «протестов» с явным, многократным преувеличением количества участников — вместо пятидесяти — 500 или 5000, вместо тысячи — сразу 20—30 тысяч, и тому подобное. Особый разговор — о попытках помочь Киппару, а вернее — его хозяевам в спецслужбах «уточнять» натовские крупномасштабные карты с оборонными объектами на территории Эстонии, кассеты с записями своих «указаний» и «программ действия» для эстонских подпольщиков.