На руинах Мальрока - Артем Каменистый

И я оказался прав — резко потеплело, причем ощутимо, и сразу везде. Организм не чувствовал повреждений, и в панике реагировал сразу на все что только можно. Отлично — это как раз то, что мне необходимо.

Стараясь не выйти из "теплого состояния", медленно поднялся, вытащил пробку, бросился вперед. И тут же прекратил забег, кубарем покатившись по земле. А как не покатиться, если на полном ходу задеваешь ногой основание добротного, наклоненного в сторону вероятного противника, кола. Все внимание я уделял лишь удержанию "жара", вот и пострадал.

Поднявшись, стряхнул мусор с одежды, исследовал полученные ушибы, признал их незначительными, вернулся к клепсидре, залил ее заново.

На этот раз был умнее: и "жар" не растерял; и за кол не зацепился. Так и бежал, стараясь не напортачить, и одновременно не выйти из состояния "разгона". Добравшись до финиша, увидел, что от тростинки лишь хвост торчит — вода из клепсидры вытекла полностью. Такого разгромного результата у меня еще не было — вместо того, чтобы поставить рекорд, я пробежал в два раза медленнее, чем в обычном режиме.

Но упрямства мне не занимать: пошел на новую попытку; потом опять, и уже на следующей вплотную приблизился к стандартным показателям. При этом чувствовал, что резерв остается — я действительно двигался быстрее, хотя и не так, как это проделывала Йена. Но она, возможно, тоже с мелочей начинала, или у перерожденных тело слушается лучше.

До вечера еще полно времени — я твердо вознамерился побить все свои рекорды раза в полтора. Но, увы — недолго длилась тренировка: на очередном финише увидел, что мои водяные часы лежат на боку, и донышко у них расколото.

Никто их не ломал — я, своей глупостью, это сделал. Пробка из дерева, закупорившее днище, вещь эффективная, но не лишенная недостатков. Древесина в воде разбухает, увеличиваясь в объеме. Мощь процесса велика — каменщики древности с помощью этого явления гранитные блоки отделяли от скалы. Технология простейшая: бурится отверстие, заливается водой, забивается кол.

Я такой умный, аж сам собой восхищаюсь, но почему-то ум этот просыпается только после того, как напортачу…

Возиться с изготовлением новой клепсидры не стал — и без нее теперь понимал, с чем надо работать. Придется тренироваться в удержании "режима жара": поддерживать его на автоматизме — не задумываясь. Для этого не обязательно устраивать спринтерские забеги: можно заниматься хоть круглые сутки, незаметно для других. За едой, в седле, на военном совете, перед сном — научиться делать это, не уходя в "нирвану". Надо добиться, чтобы со стороны при этом ничего не замечали: обычный Дан, ничуть не рассеянный, и совсем не напряженный. Пока что у меня, наверное, вид при этом был, как после передозировки пургена…

Возвращаясь в замок, увидел, что по дороге тянется вереница повозок, загруженных досками, плахами, брусом, бревнами и связками толстых жердей — народ активно разбирал уцелевшие деревенские строения. В башне стучали молотки и топоры, работали пилы, попахивало здесь теперь не мертвечиной, а тем неповторимым ароматом, что бывает в столярных цехах.

Честно сказать, мне не нравилось, что в замке многое сделано из древесины — боялся повторения пожара, обезобразившего Мальрок. Но поделать с этим ничего не мог: здешние мастера других технологий не знали, да и я ничего нового не придумал им подсказать. Со стороны каменные средневековые крепости кажутся самыми огнеупорными сооружениями в мире, но, увы — все далеко не так.

Ничего: замок пал не из-за недостатков конструкции — его просто некому было защищать. У меня воинов на это хватит. Остается восстановить все как было — если глаза меня не обманывают, иридиане в этом толк знают. Быстро работают, будто всю жизнь только этим и занимались.

Может до зимы все успеют закончить? А что — запросто. Если нас ничего не будет отвлекать, и помех не будет, то таким темпом должны успеть.

Увы — уже вечером столкнулся с первой попыткой помешать восстановительным работам.

* * *

Так как быт у нас пока что налажен не был, кушали люди по-походному — то есть все вместе. Общие котлы; группы едоков вокруг них, "приписанные" к своим посудинам; дружный стук ложек и хоровое чавканье. Собаки и куры бегающие среди людей в ожидании подачек, кошки, держащие в этом вопросе пальму первенства. У меня преимуществ в трапезных делах было немного: котел небольшой, для узкого круга приближенных; в случае, если присутствует мясо — подаются куски лучшие; и винный бочонок можно открывать по желанию, а не ждать разрешения сюзерена.

Так что в этот вечер я кушал все тот же хит сезона — перловую кашу на топленом масле и рыбу, поджаренную на прутиках. При этом не забывал тренироваться: то вызывал в себе "жар", то отключал его. Увы — при этом продолжал выпадать из реальности, из-за чего пару раз промазал ложкой мимо рта, а один раз сильно прикусил ее край. Деревянная — зубы не повредил, но досадно.

Никто не заметил мои чудачества — сегодняшний аврал затянулся и к ужину приступили уже в сумерках, сгущающихся на глазах. Аппетит все нагуляли неслабый, так что таращиться на меня было попросту некому — все сосредоточились на процессе поглощения пищи. Я тоже проголодался зверски — подозреваю, из-за последствий многократных попыток "нагрева".

В общем, все молча стучали ложками, ни на кого не оглядываясь, и не отвлекаясь — котлы не бездонные, и зевать не стоит, а то уснешь голодным.

Когда на стене заорал часовой, я как раз опять выпал из реальности, застыв будто идиот с набитым ртом, туманным взглядом и заклинившей челюстью — "жар", конечно, знатный вышел, вот только жевать прекратил.

Естественно, на крик я тоже не обратил внимания, и лишь когда "вернулся", удивился: вокруг галдят сотни глоток, а слева, через стену, перелетают сгустки пламени. По дуге спускаясь во двор, они разлетаются облаками искр, ударяя о камни брусчатки, или с резким стуком впиваются в штабеля привезенного леса, оставаясь в них торчать миниатюрными костерками.

Канфидус, вскочив, проворно облизал ложку и, пряча ее за голенище, заорал:

— Хватайте щиты и к складу бегом! Прикрывайте головы и тушите все, пока пожар не начался! Да шевелитесь же, лентяи!

Обернувшись ко мне, уже тише добавил:

— Дан — вы бы скомандовали сбор дружины и латников, а то мало ли — вдруг на штурм пойдут. Хотя не понимаю, как со стороны реки штурмовать можно…

Только сейчас до меня дошло, что мой замок нагло обстреливают горящими стрелами. Причем делают это прицельно — навесным огнем стараются поразить именно штабеля запасенного леса. К счастью они располагаются возле выхода из туннеля, а мы столпились вокруг центральной башни, и потому нас не доставали.

— Тук!!! Ко мне!!! Бегом!!!

— Да здесь я уже! Чего разорались?! — поспешно дожевывая кусок рыбы, невнятно откликнулся горбун.

— Помоги с кольчугой, и сам доспех нацепи — драться пойдем.

— Да с кем драться? — удивился Тук. — Это кто-то в лодке по реке подошел, прячась под берегом, и лупит теперь оттуда. Их мало — вон: стрелы еле летят. А я плаваю будто топор без рукояти, и в доспехе вряд ли успехов в таком деле больше станет!

Как по мне, работали вражеские лучники, словно пулеметчики, но с горбуном спорить не стал — ему виднее. Да и вспомнил тех убийц, которые нас тогда на струге перехватили: их всего четверо было, но за считанные секунды они выпустили в нас несколько десятков стрел, причем метко.

В кольчуге и в шлеме почувствовал себя гораздо увереннее: даже если прилетит сверху гостинец, то не факт что пройдет через такую защиту. Попугай попытался было расположиться на плече, но я бесцеремонно согнал его, приказав залечь под телегой и не отсвечивать — у птица доспехов не было.

А идея то неплохая — сделать ему панцирь от пяток до хохолка, и щит прицепить на крыло с дохлой черной кошкой на зеленом гербе…

Интересные иной раз в голову мысли приходят, когда бежишь под обстрелом к замковой стене…

Краем глаза подметил, что с огнем уже сражаются — послушались епископа. Прикрываясь от обстрела щитами, ликвидируют очаги возгорания, причем делают это столь споро, что сразу стало понятно — пожар задавлен в зародыше.

Нападающие этого видеть не могли и продолжали обстрел. Но, судя по хлопкам тетивы с гребня стены, им начали отвечать дозорные и подоспевшая подмога. Надеюсь, они видят, куда бьют.

Взобравшись на стену, убедился, что действительно видят: вниз по реке уходило пятно пылающего факела. Пламя пульсировало от подносимых к нему стрел, в стороны отходили огоньки, чтобы тут же, после хлопка тетивы, уйти в ночное небо по крутой дуге, затем сорваться вниз, закончив путь на замковой территории. Ответная стрельба наших лучников к видимому результату не приводила — лодка продолжала спускаться вниз по течению, выпуская огненные гостинцы с той же интенсивностью.