Спартанец - Валерио Манфреди

Он размахивал руками и кричал:

— Два-Имени!

Он рванул уздечку, натягивая ее до предела так, что конь оказался почти на земле, и спрыгнул с него вниз на землю. Меч из рук Клейдемоса выпал и упал в грязь.

— Два-Имени! Я нашел тебя… Я нашел тебя! — прокричал он, крепко обнимая его под дождем.

Клейдемос поднял голову, с лица стекали капли дождя.

— Лахгал, это ты… Не могу этому поверить! Откуда ты приехал? Как же ты нашел меня? Почему ты здесь?

— Расскажу тебе все. Слушай. У меня для тебя есть одна важная новость. Нам нужно поговорить. Именно поэтому я и направился в твой лагерь. Но что ты здесь делаешь? В такой ранний час? И так далеко от лагеря?

Клейдемос сделал глубокий вдох.

— Ничего. Не мог уснуть и решил прогуляться.

Лахгал внимательно смотрел на него.

— Ты лжешь, Два-Имени. В твоих глазах полное отчаяние… и страх. Даже не понимаю, как я узнал тебя. Ты изменился.

Клейдемос опустил глаза. Его меч блестел, уже чистый, под проливным дождем.

— Подбери оружие, — сказал Лахгал, — и положи обратно в ножны. Действительно, не понимаю, как мне удалось узнать тебя… с такого большого расстояния, под дождем. Садись за мной сзади, поедем в лагерь вместе.

Они поехали вниз по грязной тропе. Никто не произносил ни единого слова в пути, пока Лахгал не нарушил молчание:

— Не могу объяснить почему, но я чувствую, что приехал к тебе как раз вовремя. Чувствую, что предотвратил нечто непоправимое. Я прав, Два-Имени?

Клейдемос не отвечал.

— Ну? — настаивал Лахгал.

— Ты прав, Лахгал… Спасибо, что приехал.

Лахгал повернулся к нему.

— Приятное приветствие для друга, которого ты не видел так долго! — поддразнил он, улыбаясь. — А я-то ждал, что меня будет приветствовать полностью построенная фаланга, и ты, сверкающий своими парадными доспехами!

— Только подожди, пока мы доберемся до лагеря, и ты увидишь, что тебе будет оказан прекрасный прием. Боюсь, что прямо здесь и сейчас я смогу предложить тебе очень немногое.

Они посмотрели вокруг и разразились смехом. Дождь постепенно кончался, и бледные лучи солнца выглянули сквозь тучи на горизонте.

Затем свет восходящего солнца хлынул на землю, окрашивая лужи яркими цветами и покрывая редкий кустарник серебристыми жемчужинами. Он освещал и громадный одинокий дуб, намечая фигуру отчаявшегося великана с опущенными руками, обросшего пятнами свисающего с него мха.

Клейдемос вспомнил тот день, когда Лахгал, тогда еще совсем мальчишка, сидел перед ним, как и сейчас, на костлявой спине осла, идущего по холмам Пафоса. Сейчас он стал молодым человеком, в расцвете лет.

— Кто послал тебя сюда, Лахгал? — резко спросил он.

Лахгал взглянул на спартанский лагерь, который только что показался у подножья низкого холма за поворотом тропы. Он сказал, не оборачиваясь:

— Павсаний, царь.

И пришпорил лошадь в галоп.

— Последний раз, когда я видел тебя, ты был еще ребенком. Сколько тебе сейчас лет, Лахгал?

— Шестнадцать, чуть больше или меньше, — ответил юноша.

— От раба в общественной бане до вестника царя Спарты всего за четыре года… Совсем неплохо, — заключил Клейдемос. — Как тебе это удалось?

Лахгал рассмеялся.

— Ты задаешь мне этот вопрос, Два-Имени? Разве ты сам не был неизвестным пастухом-илотом несколько лет тому назад? Ты, тот, кто командует спартанской армией и сеет ужас среди яростных фракийцев? Судьба человека в руках богов… Но давай поговорим о чем-нибудь другом. Я находился на личной службе у царя Павсания в течение двух лет и могу сказать, что он следил за каждым твоим движением с огромным вниманием. Ни одно из твоих устремлений не ускользнуло из его поля зрения. Он глубоко восхищается твоей силой и твоим разумом, ты нужен ему рядом с ним для чрезвычайно важной тайной миссии.

— Что тебе известно об этом?

— Царь не настолько посвящает меня в свои планы! Но могу тебе сказать, что после завершения этой миссии, ты получишь возможность либо вернуться в Спарту, либо воссоединиться с женщиной, которую ты звал матерью.

Клейдемос был крайне удивлен.

— Ты уверен в этом? Это не еще одна хитрость? Что тебе известно о моей матери?

— Она жива, может похвастаться хорошим здоровьем, хотя ее и угнетает твое столь долгое отсутствие. Она по-прежнему живет в домике в горах. Иногда ее навещает мужчина, великан из великанов, с бородой.

Клейдемос был потрясен.

«Карас!» — подумал он, всячески стараясь не выдать свои чувства.

— Ты знаешь, кто это? — спросил Лахгал, внимательно следя за ним.

— Мог его видеть раза два. Огромный человек с бородой, да? Думаю, он один из горных пастухов. Но, пожалуйста, расскажи мне побольше о моей матери!

— Больше того, что я уже рассказал тебе, не знаю ничего. Но тебе будет дано разрешение взять ее к себе на службу — в дом Клеоменидов.

Клейдемос схватил молодого человека за руку.

— Это действительно слова царя?

— Именно так, — ответил Лахгал. — Можешь поверить мне. Не для того я проделал такой путь, чтобы врать тебе.

Он умолк, проницательно взглянув в глаза Клейдемоса. Холодный свет, сияющий в них, вдруг разгорелся ярким пламенем.

— Что я должен передать царю?

— Принимаю, — сказал Клейдемос без колебаний. — Я сделаю все, что он захочет. Немедленно отправляйся в путь и передай это царю…

— Немедленно уехать? Это и есть то самое гостеприимство, которое ты мне обещал? — смеясь, сказал Лахгал. — Я не хочу торопиться!

— Ты прав, я веду себя самым неподобающим образом, но есть кое-что такое, что ты должен четко усвоить: нет ничего ужаснее одиночества, а эти дни были для меня самыми одинокими во всей моей жизни. Но ты не рассказал мне, как все это произошло? Как тебе удалось поступить на службу к царю?

— Павсаний выкупил меня у моего хозяина, когда флот покинул Кипр. Я всегда служил ему, по мере своих сил и возможностей. Я выучил ваш диалект и освоил язык персов. Я понимал, что нет ни единого человека, кому бы царь мог доверять; за ним шпионили его же собственные союзники, его собственное правительство. Поэтому ему был нужен кто-то, кто мог бы быть абсолютно предан ему. Это была моя удача. Мало-помалу царь стал поручать мне все более важные задания, а сейчас он уже доверяет мне самые тонкие и уязвимые миссии. Например, как эта, приехать и поговорить с тобой.

— Когда меня освободят от службы здесь?

— Немедленно, если захочешь. Можешь вернуться в Византий со мной. Твой заместитель командующего примет на себя все обязанности до тех пор, пока царь не пришлет другого офицера для проведения следующей военной кампании.

— Византий… Не верится, что смогу оставить эту жизнь, вернуться в Спарту…