Испытание войной – выдержал ли его Сталин? - Борис Шапталов

Возьмем механизированный корпус под номером 1. Как и полагается первому по счету корпусу, он был полностью укомплектован и готов к боям. Корпус имел 1 тыс. танков, сотни бронеавтомобилей, сотни грузовиков и тягачей. По мощи он в полтора раза превосходил 4-ю танковую группу группы армий «Север».

Впечатляла и боевая готовность корпуса. Основой соединений его стали бригады, хорошо зарекомендовавшие себя в финской войне, а часть командиров еще и в боях в Испании. Командиром корпуса был Герой Советского Союза, командиром 1-й танковой дивизии корпуса тоже был Герой Советского Союза, командиры обеих танковых полков также являлись Героями Советского Союза. Смущает только дислокация корпуса. Накануне войны он почему-то базировался в районе Пскова, в сотнях километров от западной границы. А дальше пошли события еще странней – он был переброшен в Карелию. Зачем, ведь мехкорпус стоял непосредственно на пути танковых клиньев группы армий «Север», значительно превосходя танковые корпуса немцев? Не понятно. Тогда наложим теорию искусственных трудностей.

Исходя из нее, у командования стояла задача не допустить корпус к боям с немцами, ибо он мог испортить всю обедню, разгромив ударные силы группы армий «Север» в самом начале войны. Поэтому 17 июня 1-й танковой дивизии приказали срочно грузиться и отправляться туда, куда Макар телят не гонял по климатическим условиям. А именно на север Карелии, практически в тундру, немного не дотянув до Мурманска. Командир дивизии В.И. Баранов потом так описывал эти дивные места: «Бездорожье, скалы и крутые сопки, покрытые лесом, лощины и поляны, заросшие кустарником и усеянные валунами, озера, горные ручьи, топкие болота… О применении танков хотя бы в составе батальона не могло быть и речи» (35, с. 11). Они и не применялись. Дивизию затем отозвали, и она растаяла в пути, использованная для затыкания многочисленных дыр.

А что могло бы быть, останься 1-я танковая дивизия в тех же местах?

Когда германские танковые части, например корпус Манштейна, достиг бы района дислокации советской танковой дивизии, то насчитывал менее 200 танков, ибо на 22 июня имел 220 танков. А дивизия Баранова – 370 танков. Представляете, чем бы закончилась их недружественная встреча? Вот и пришлось загнать 1-ю танковую дивизию в болота от греха подальше. Якобы эта дивизия могла рассечь территорию Финляндии и выйти к Ботническому заливу. Предположим, пройдя 250 км, рассекла бы. И что дальше? Финские войска отрезали бы ее, как это делали в зимней кампании 1939–1940 гг. со всеми вытекающими последствиями. Не теми силами надо было целиться на столь глубокую операцию, тем более что она не вела к главному – уничтожению живой силы противника.

Однако в 1-м мехкорпусе оставались еще две дивизии и 660 танков. Столько же во всей 4-й танковой группе немцев, рвущейся к Ленинграду. И стоял мехкорпус ровнехонько на пути врага. Надо было срочно убрать его с пути, поэтому, как только грянула война, так сразу, т. е. 22 июня, последовал приказ: немедленно двигаться в… леса Карелии! Правда, уже поближе (вагонов не хватало) – на Карельский перешеек, своим ходом, а значит, особенно не сберегая технику. Получилась впечатляющая картина. На Ригу и Даугавпилс рвутся танковые дивизии противника числом в 600 машин, а от них во все лопатки улепетывают 660 советских танков вместе с оставшимися в корпусе Героями Советского Союза. Зато когда части Манштейна захватили Даугавпилс с, разумеется, невзорванным мостом через Двину, то можно было заняться любимым делом – авралом.

Навстречу зарвавшимся врагам бросили все, что было под рукой. А именно, 5-й воздушно-десантный корпус. Десантники, естественно, имели очень мало противотанковых средств (в самолеты тяжелые пушки не запихнешь), зато много личной храбрости. Правда, командование решило помочь им танками. Для чего из Московской области был направлен 21-й мехкорпус.

Чем он был хорош? Тем, что хотя и назывался корпусом, но только формировался и насчитывал всего 120 легких танков, которые еще надо было доставить до места, а значит, они точно не могли разгромить дивизии Манштейна.

Чтобы оправдать столь странные приказы, историки постановили считать, что Верховное командование Красной Армии решило сначала разбить Финляндию. Эту версию можно принять за истину при одном условии: признать Финляндию намного более опасным врагом, чем Германия. Но даже если бы это было в действительности, то что получилось в итоге? На Карельский перешеек в 20-х числах июня были переброшены 1-й и 10-й мехкорпуса (последний насчитывал около 500 танков). Всего собрался «кулак» в 1,1 тыс. танков. Если учесть, что 4-я танковая группа вермахта проделала путь до Ленинграда, а потом и до Москвы, имея значительно меньше техники, то следовало ждать, что бронетанковый каток Красной Армии до Хельсинки (200 км по прямой) точно пробьется. Однако никакой роли ни в наступлении, ни в обороне мехкорпуса не сыграли. Финская армия, почти без танков и с небольшим количеством авиации, смогла выйти на старую границу и захватить половину Карелии. Если бы подобное произошло в Первую мировую или в 1937 г., то говорили бы о предательстве. Но в этом случае все списали на «превосходство противника».

Про действия мехкорпусов на Юго-Западном фронте написаны целые исследования. Ведь они даже по отдельности, как, например 4-й и 8-й, настолько превосходили 1-ю танковую группу, что от Клейста должно было остаться мокрое место. Но командование фронта в лице Кирпоноса настолько искусно манипулировало этими соединениями, назначало им такие сложные маршруты движения, которые к тому же на следующей день «уточнялись» или отменялись в пользу новых задач, что корпуса неизменно выходили в район боевых действий в максимально ослабленном составе. Без теории искусственных трудностей такое управление понять невозможно. А так все становится ясным, как божий день: командование хотело уравнять шансы немцев с советскими войсками, чтобы все было по-честному, а то воевать было бы неинтересно.

Наличие теории искусственных трудностей предполагает ответ на закономерный вопрос: а зачем верхам создавать такого рода трудности? По двум причинам.

Первая причина: их преодоление укрепляет характер народа настолько, что позволяет делать с ним все, что заблагорассудится. Не забудем также, что танковые войска и армия в целом во многом строились по лекалам врагов народа Тухачевского, Уборевича и К°. А что хотели Тухачевский и Уборевич? Быстрой победы малой кровью. Значит, надо было поступить ровно наоборот и тем посрамить замысел предателей. Верховное командование Красной Армии с честью выполнило это задание партии и правительства, парализовав организованное сопротивление армии от Карелии до Черного моря. Вместо чуждого блицкрига народ получил Великую Отечественную войну. Теперь было о чем слагать песни и писать толстые романы.

Вторая причина: без искусственных трудностей Россия превратилась бы в неприлично сильную державу, что нарушило бы баланс сил в мире. Она и так, вопреки всему, привольно раскинулась одно время на трех континентах – от Европы до Аляски. В ответ некие Высшие Силы придумали особый ограничитель для избыточной пассионарности россиян.

На этом ставлю точку, и пусть читатель сам решает, является ли этот параграф саркастической фантазией или заявкой на крупное научное открытие.

Впрочем… Нет, надо поспешить оформить заявку по всем правилам, а то опять все лавры достанутся кому-то другому. Хотя бы на такое открытие…

Заявка на очередную историческую сенсацию

20 мая 1940 г. За подписью наркома обороны вышло НАСТАВЛЕНИЕ ПО МОБИЛИЗАЦИОННОЙ РАБОТЕ ВОЙСКОВЫХ ЧАСТЕЙ, УПРАВЛЕНИЙ И УЧРЕЖДЕНИЙ КРАСНОЙ АРМИИ.

В нем, в частности, говорилось:

«1. Война против СССР, находящегося в капиталистическом окружении, «может вспыхнуть неожиданно. Ныне войны не объявляются. Они просто начинаются» (Сталин).

Поэтому в основу подготовки Красной Армии к защите социалистического государства положены указания т. Сталина о том, что «нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая «случайность» и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох…» (Сталин)».

Остается спросить: так в чем проблема? Почему Гитлеру удался фокус с договором о ненападении? И стоит обратить внимание на дату: осень 1940 г. Почти все вменяемые документы, будь-то планы по развертыванию войск, оценки противника и направления его возможных ударов, написаны осенью 1940 г. А начиная с зимы 1941 г. стали множиться странные решения, вызвавшие к лету 1941-го паралич Красной Армии.

Далее в приказе подробно объясняется, как надо готовиться к часу «Х».

…

«3. Готовность Красной Армии к успешному проведению мобилизации достигается: