Факир против мафии - Фридрих Незнанский

Филя Агеев был задумчив, молчалив и меланхоличен и пил красное вино, лениво заедая его оливками, как и подобает романтическому герою. Коллеги старались не лезть ему в душу и обращались с ним деликатно, как с ребенком или раненым бойцом.

Завидев Турецкого, они приободрились, и даже Филя вяло улыбнулся.

— Ну что, орлы, пьянствуем? — обратился к ним Турецкий, пожав всем руки и усаживаясь за стол.

— Ага, — иронично кивнул Сева Голованов. — Особенно Денис с Максом. Боюсь, придется доставлять их домой волоком.

— Да, Александр Борисович, вы уж на них повлияйте, — пробасил Демидыч. — А то перед людьми стыдно. Пить ананасовый сок в таких количествах — это просто неприлично!

Бородатый Макс фыркнул в ответ, но вступать в спор не стал, показав всем своим видом, что он «выше этого». Турецкий обратился к Филе:

— Ну как ты, Фил? Рука прошла?

После общения с литовской полицией, которая застала Филю на месте преступления, возле тел Эла и Регины, у Фили была сильно вывихнута и ушиблена правая рука, а во рту не хватало двух нижних зубов. Филя пожал плечами:

— Да рука-то нормально. Почки еще немного побаливают. Да вот и зубы никак не вставлю.

— Н-да, — неопределенно протянул Турецкий. — Сильно они тебя помяли.

— Наши бы помяли сильнее, — заметил Голованов. — Прибалтийские менты чересчур медлительны.

— Тебя бы туда, — отозвался на это Филя. — Посмотрел бы я, как бы ты от них уворачивался.

Турецкий сказал примирительным тоном:

— Ладно, горячие литовские парни, не ссорьтесь. Филя, Константин Дмитриевич просил тебе передать, что все твои проблемы улажены. Генеральный комиссар заочно перед тобой извинился. Но в следующий раз постарайся обойтись без самодеятельности и не пытайся изменить мир в одиночку. Усек?

— Усек, — неохотно ответил Филя.

— Ну и отлично. — Александр Борисович обвел сыщиков веселым взглядом и сказал: — Так, я не понял: меня тут собираются поить водкой или как?

Ребята оживились. Демидыч бросился наполнять Турецкому рюмку, Голованов заботливо пододвинул к нему соленые грузди и селедку. Даже Филя решил оставить в покое бутылку с вином и подставил свой бокал под графинчик с холодной водкой, которую держал в руке Демидов.

Наконец водка была разлита (как, впрочем, и ананасовый сок). Турецкий поднял свою рюмку и провозгласил:

— Ну что, братцы, давайте выпьем за вас и за вашу работу. Без вас бы я ни за что не справился.

— Это точно, — согласился с ним заметно приободрившийся Филя. — За нами не заржавеет, вы только почаще подкидывайте нам работенку!

— И чтоб оплачивалась, — добавил Демидыч.

— Чтоб хорошо оплачивалась! — поправил его Денис Грязнов.

Мужчины чокнулись, да так громко, что звон их рюмок прошел по всему залу, а бармен, разливавший в это время пиво, вздрогнул и прошептал на ухо официанту, скучающему рядом.

— Бандиты, что ли, гуляют?

— Да вроде не похожи, — тихо ответил официант, вглядываясь в лица мужчин.

— Ну да, не похожи, — хмыкнул бармен. — Ты посмотри, какие лбы. Ты давай поосторожнее с ними. Врубай вежливость на полную катушку и не груби. А то они здесь все разнесут.

Официант кивнул, потом вздохнул и, растянув губы в подобострастную улыбку, двинулся к их столику, заранее предчувствуя щедрые чаевые.